Дарий - Поротников Виктор Петрович - Страница 70

• Предыдущая
• 70/109
• Следующая

– Какой-то он странный сегодня, – негромко обронил один из десятников-мидийцев, кивнув в сторону скрывшегося в палатке Ширака.

– Его можно понять, – сказал Артафрен, вороша палкой уголья костра. – Скоро Шираку предстоит сражаться с соплеменниками. Иначе как изменой это не назовешь. Ширак понимает это, потому и злится на самого себя. Я не удивлюсь, если он станет искать смерти в битве.

Сам Артафрен улегся спать прямо возле костра, завернувшись в теплый, подбитый козьим мехом бурнус. Рядом с собой он положил копье, лук и стрелы.

И вот пески остались позади.

Персидское войско углубилось в необъятные полынные стели. Впереди замаячил невысокий горный хребет, своими очертаниями напоминавший спину двугорбого бактрийского верблюда.

В тот день Ширак, как обычно, ехал впереди войска, сопровождаемый Артафреном и тридцатью мидийскими всадниками.

Когда на пути войска возник целый лес странных зонтичных растений[99], высотой в человеческий рост и выше, Ширак стал проявлять какое-то беспокойство. Он то озирался вокруг, то слезал с коня и прикладывал ухо к земле, то принимался описывать круги на своем скакуне. На расспросы Артафрена Ширак отвечал, что не узнает местность.

– Ты сбился с пути? – вопрошал Артафрен.

– Похоже, – сквозь зубы ответил Ширак и вдруг погнал коня прямо в заросли буро-зеленых кустов с голыми гладкими стволами и пышными кронами наподобие круглых зонтов, какие носят знатные женщины в Сузах и Вавилоне.

Артафрен поскакал следом, крикнув своим всадникам, чтобы те рассыпались веером. Он догнал Ширака и хотел уже схватить того за пояс, как вдруг пленник на всем скаку спрыгнул с коня и мигом исчез в густых зарослях, виляя из стороны в сторону, как лисица, уходящая от погони.

Мидийцы пытались поймать беглеца, действуя как при облавной охоте на кабана, но все было тщетно. Возвышаясь над зарослями этих необычных зонтичных кустов, всадник не мог заметить пешего беглеца, которого надежно укрывали широкие кроны. Артафрен приказал своим людям спешиться и продолжать поиски. Мидийцы рубили топорами и кинжалами сухие ломкие стволы степного кустарника, метались из стороны в сторону, спотыкаясь о кочки и ухабы. Все было тщетно – Ширак исчез.

Артафрен поскакал к Дарию.

– Стало быть, предчувствия меня не обманули. И Артабан был стократ прав: Ширак действительно подослан к нам Скунхой, – сказал Дарий, выслушав брата. – Подослан с заведомой целью заманить наше войско в эту безводную степь. Или скифы измыслили какую-то другую ловушку?

Артафрен не мог ответить на этот вопрос.

И никто в окружении Дария не знал, чего ожидать от такого хитрого и подлого врага, осмелившегося на столь изощренно-жестокое коварство.

Спешно собранный военный совет проходил под открытым небом. Дарий восседал на походном троне из позолоченной меди, а военачальники и царские советники широким полукругом стояли вокруг. Все были смущены и растерянны. Никто, кроме Артабана, не ожидал такого поворота событий.

Из уст Дария прозвучал один-единственный вопрос:

– Что будем делать?

Вельможи молчали. Никому не хотелось испытывать на себе гнев царя неугодной репликой или советом, данным невпопад. Было видно, что Дарий рассержен, хотя пытался скрывать свое негодование. Прежде всего он винил себя – он не прислушался к словам Артабана, не внял вовремя своему беспокойству.

Наконец молчание нарушил Гистасп:

– Очевидно, что скифы перехитрили нас. Заманили в безводную местность…

– Я вижу это и без тебя, отец, – раздраженно бросил Дарий. – Ты скажи лучше, что делать.

– Самое лучшее, по-моему, разбить стан прямо здесь и…

Гистасп не успел договорить, его перебил Артабан:

– Дарий, самое разумное в нашем положении – это немедленно повернуть обратно. Нужно пересечь пустыню по тем следам, что оставило наше войско, покуда эти следы не уничтожены песчаной бурей.

– Ты предлагаешь персидскому царю бегство? – Гистасп недовольно покосился на Артабана.

Некоторые из военачальников недовольно заворчали, соглашаясь с Гистаспом.

– Я предлагаю Дарию спасение и славное царствование взамен бесславной гибели в этом диком краю, – не моргнув глазом парировал Артабан. – Причем не стрелы и копья саков уничтожат наше войско, если мы промедлим, а самая обычная жажда.

– Артабан, ты хочешь сказать, что я уже проиграл эту войну, – нахмурился царь. – Ты намекаешь, что саки без битвы победили меня. Так?

– Дарий, я далек от намеков, – промолвил Артабан, почтительно прижав ладонь к сердцу. – Просто предлагаю поскорее добраться до колодцев, мимо которых мы проходили, и там уже спокойно обсудить, кто победил, а кто нет. Только и всего.

– Ты прав, Артабан, воды у нас осталось совсем мало, – печально вздохнул Дарий.

– Вряд ли мы найдем воду здесь, повелитель, поэтому самое верное – это возвращаться туда, где есть колодцы, – стоял на своем Артабан. – Только нужно спешить, ведь проклятые ветры могут занесли песком наши старые следы.

Видя, что Дарий благосклонно внимает Артабану, в пользу отступления назад высказались еще двое: Гидарн и Аспатин.

– Государь, если бы наше войско повернуло вспять, завидев войско Скунхи, тогда это можно было бы назвать бегством, – заметил Аспатин. – Но ведь скифского войска перед нами нет.

– Вот именно, – вставил Гидарн. – Скунха, как видно, вознамерился одолеть нас зноем и жаждой. Если наше войско доберется до колодцев, тем самым подлые замыслы Скунхи будут расстроены.

И Дарий повернул войско в обратный путь.

Эта поросшая полынью степь, уходящая к горизонту, казалась теперь Дарию не менее грозным врагом, чем войско саков, так и не встреченное им. Копыта персидских коней топтали пожухлые степные травы и жесткую полынь, горький привкус которой незримо витал в безветрии затухающего дня, оседая на губах всадников.

«Вот она – горечь поражения! – думал Дарий, погоняя своего жеребца. – Я вынужден отступать пред невидимым врагом, имея сильное войско. И войско мое сильно, пока у него есть вода. Без воды все эти люди и кони через три дня станут прахом. Как все просто! Действительно, зачем скифам укрепленные города, если их негостеприимные безводные степи лучше всякой крепости?»

И тут, прервав невеселые думы Дария, на взмыленном коне из передового отряда примчался гонец.

– Царь, у нас на пути стоит войско саков! – крикнул он. Боевые трубы персов заиграли тревогу. Растянувшиеся на марше персидские отряды стали выстраиваться в боевой порядок.

Дарию казалось, что все происходит слишком медленно. Пехота как-то нерасторопно занимает центр и конники без толку суетятся на флангах.

– Почему обозные оказались во второй линии? – высказал Дарий свое недовольство оказавшемуся рядом Артавазду.

– А куда их денешь? – пожал плечами Артавазд. – Укрепленного лагеря у нас все равно нет. Скифы непременно попытаются отбить у нас обоз, так что за ним нужен глаз да глаз.

– Поставь «бессмертных» позади обоза, – приказал Дарий Гидарну, – заодно «бессмертные» будут прикрывать наш тыл.

Вдалеке показалась лавина конных саков, которая катилась по степи с грозным топотом многих тысяч копыт. Над островерхими шапками скифов покачивались бунчуки из конских хвостов, щетинились копья… Степная конница легко преодолевала невысокие холмы и небольшие увалы, подобно стремительной реке, прорвавшей плотину. Когда до персидского войска оставалось не более двух перестрелов, скифы принялись выкрикивать боевой клич. Одновременно заиграли сотни скифских рожков и свистулек, наполнив воздух пронзительными звуками.

Жеребец Дария испуганно запрядал ушами, переступая с ноги на ногу. Будь его воля, конь непременно ударился бы в бегство, спасаясь от этой страшной свистящей лавины, и только сильная рука хозяина удерживала животное на месте.

Царские телохранители тоже как могли успокаивали своих лошадей, напуганных то ли звуками скифских дудок, то ли скифским боевым кличем, то ли всем этим вместе.

• Предыдущая
• 70/109
• Следующая