Выбери любимый жанр

Дарий - Поротников Виктор Петрович - Страница 23


Изменить размер шрифта:

23

В тот же день Арсам поставил своих гостей в известность, чтобы они не рассчитывали на него в своих коварных замыслах против царя.

Однако Интаферн, Мегабиз и Аспатин не были особо расстроены отказом Арсама, ибо в лице Гистаспа обрели не менее сильного единомышленника и союзника. То, что они ранее предлагали Арсаму, Гистасп одобрил, только предложил обсудить вопрос о престолонаследии вместе с Отаной и Гобрием, которые также имели право на царский трон.

Все четверо без долгих колебаний собрались ехать в Сузы.

Перед отъездом Гистасп уговорил отца отпустить с ним и Дария.

Арсам уступил желанию сына – с одним лишь условием: Дарий не должен быть замешан в кровопролитии и постыдных делах, коими Арсам полагал любую борьбу за власть…

Глава девятая

Заговор

Эта страна называлась Элам. Однако со времени персидского господства за ней от главного города Эламитов Сузы укрепилось другое название – Сузиана. Впрочем, коренных жителей этой страны персы чаще всего называли киссиями. Племя киссиев издавна населяло равнинную часть Элама.

Горный Элам, расположенный южнее Мидии и соседствующий с ней, был непригоден для земледелия. Населявшие его племена занимались охотой и скотоводством, еще они отличались воинственностью и за проход по своей территории взимали дань даже с персидских царей.

Равнинный же Элам, ограниченный с северо-востока горными вершинами, с юга – водами Персидского залива, а на западе – полноводной рекой Тигр, славился хлебными нивами, садами и виноградниками. Процветало здесь и коневодство. Горы закрывали путь холодным ветрам, а близость моря смягчала знойное дыхание месопотамских полупустынь.

Город Сузы, расположенный на реке Хоасп, был огромен. Городские кварталы, не обнесенные стенами, соединялись с зелеными парками и цветущими садами предместий. После тесных улочек Пасаргад Сузы показались Дарию зеленым раем, где теплый ветер разносит по округе не множество мелких песчинок, а сочный аромат густой листвы, плавный тягучий шум которой, волнуемой напором воздушных масс, ощущался повсюду.

Дворец Отаны стоял на городской окраине, скрытый со всех сторон густыми рощами, где свободно бегали зайцы, антилопы и олени. Лесные насаждения были окружены широким и глубоким рвом, наполненным водой из Хоаспа. Сразу за рвом теснились усадьбы знати, обнесенные глинобитными дувалами, над которыми высились стройные пальмы, развесистые платаны и тополя.

Весь путь от Пасаргад до Суз Дарий краем уха слышал обрывки разговоров о том, как и где лучше всего расправиться с магами-самозванцами. Споры об этом не прекращались ни на стоянках, ни в дороге. Особенно усердствовал Интаферн, настаивавший дерзко напасть на магов прямо во дворце. Аспатин и Мегабиз возражали. Гистасп же чаще выступал в роли примирителя всех троих, ибо у них иной раз доходило до брани и взаимных оскорблений.

Гистасп не привлекал Дария к этим спорам и даже всячески старался оградить сына от них.

То же самое было и в Сузах.

Дарий жил в одних покоях с отцом, но тот не брал его с собой на тайные совещания, хотя не скрывал от сына истинных намерений заговорщиков. Дария это обижало. Он не раз пытался вызвать отца на серьезный разговор: ему хотелось убедить Гистаспа в том, что необходимо покарать убийц Бардии.

Ответ Гистаспа был неизменным:

– Я вовсе не намерен оставлять тебя в стороне, сын мой. Но жди своего часа!

В распоряжении Дария были слуги и евнухи сузийского сатрапа, которые показывали ему местные красоты, сопровождали его в конных прогулках по широким аллеям парка, на городских улицах и в толчее базаров.

Каждый вечер Дарий ложился спать, переполненный впечатлениями от увиденного днем. Нечто подобное он уже испытал, побывав в Вавилоне и в городах далекого знойного Египта.

В один из вечеров Гистасп привел сына в круглую комнату, разделявшую их спальни, усадил в низкое кресло и попросил выслушать его, не перебивая. Серьезность отца передалась и Дарию, он почувствовал приближение чего-то значимого и неизбежного, которое должно было коренным образом изменить его дальнейшую судьбу.

– Когда Кир Великий двинулся в поход на массагетов и уже собирался переправлять войско через реку Яксарт, в ночь перед переправой ему вдруг привиделся странный сон, – начал Гистасп тоном человека, открывающего тайну. – Царь увидел во сне тебя, сын мой. За твоею спиною реяли огромные крылья, причем простирались они на весь Восток – от моря до моря. Твоя держава была могучей и непобедимой, а на голове твоей – прямая тиара… Тогда Кир призвал к себе жрецов-предсказателей, и те напророчили ему, будто сон его предвещает ему скорую гибель, а Персидское царство, став еще более могущественным, перейдет к тому юноше, которого Кир увидел во сне и который будет властвовать над Персией долгие годы, приумножая славу Ахеменидов.

Выслушав жрецов, Кир приказал мне, чтобы я возвращался в Персиду, и повелел взять тебя под стражу, Дарий. Царь собирался решить твою судьбу после войны с массагетами. Однако в последнем сражении Кир нашел свою смерть. Таким образом, сбылась половина его вещего сна. И вот теперь пришел черед другой половины…

Гистасп умолк и пристально посмотрел на сына.

От этого взгляда Дарию стало не по себе. Под силу ли ему стать царем столь обширной державы?

– О божественном предопределении знаем теперь лишь ты и я, сын мой, – сказал Гистасп, положив руку на плечо Дария. – Из тех жрецов-толкователей в живых не осталось никого. И это к лучшему. Вот, Дарий, теперь ты знаешь, почему я взял тебя с собой.

– Неужели твои сообщники готовы уступить мне царский трон? – немного растерянно промолвил Дарий, взирая на отца.

– Наши сообщники, – поправил сына Гистасп, отрицательно покачав головой. – Нет, никто из них добровольно не уступит царскую тиару ни мне, ни тебе. Каждый надеется примерить ее на себя, если заговор удастся и маги будут умерщвлены.

– Не понимаю, отец… – пробормотал Дарий. – А как же божественное предопределение?

– Вещее провидение предрекает тебе в будущем царскую тиару, сын мой, – назидательно проговорил Гистасп. – Но это не означает, что ты должен пребывать в праздном ожидании. Воцарение, сын мой, – это зачастую игра со смертью, где не существует правил. Путь к трону иной раз пролегает по трупам и врагов, и тех друзей, что стали врагами. Здесь одной храбрости и умения владеть оружием мало, нужно еще обладать хитростью и жестокостью. Не беспокойся, Дарий. Я помогу тебе. Ты будешь царем!

* * *

Заговорщики вознамерились осуществить свой замысел во время праздника в честь Митры, когда будет царить всеобщее веселье. Во дворце по такому случаю не обходилось без шумного застолья. Атосса обещала через преданных ей евнухов известить заговорщиков, в какие покои отправится на ночь маг-самозванец и где будет ночевать его брат. За время, оставшееся до праздника, Гистасп успел встретиться с Ардиманишем и склонить к заговору и его. Новый патиакш пользовался доверием братьев-магов и мог беспрепятственно передвигаться по дворцу.

Гобрий убедил участвовать в этом деле своего друга Гидарна, который командовал войском, размещенным в Сирии и Финикии. В случае неудачи заговорщики рассчитывали с помощью Гидарна бежать на финикийском корабле.

Добравшись до Экбатан порознь, заговорщики собрались все вместе в доме сестры Отаны и еще раз обсудили план действий. Каждый взял с собой нескольких верных слуг, которые должны были дожидаться своих господ неподалеку от дворца, держа наготове лошадей.

Аспатину пришлось остаться в Сузах, ибо за его голову маги были обещали огромное вознаграждение и его запросто могли опознать и выдать в Экбатанах.

– Ежели наш замысел сорвется, вряд ли кому-нибудь удастся вырваться из дворца живым, – высказал свое мнение Ардиманиш, который знал, сколь многочисленна дворцовая стража. – Самое лучшее – это спрятаться во дворце. Я знаю несколько укромных мест. Там нас не скоро отыщут.

23
Перейти на страницу:
Мир литературы