Выбери любимый жанр

Дарий - Поротников Виктор Петрович - Страница 21


Изменить размер шрифта:

21

По законам гостеприимства, прежде чем заговорить с гостями, хозяин дома должен был дать им возможность умыться и отдохнуть с дороги.

Пока гости приводили себя в порядок, Арсам изнывал от нетерпения и беспокойства. Он понимал, что сатрапы приехали к нему неспроста. К тому же с ними Аспатин, которого разыскивают слуги царя, чтобы предать смерти, как и его отца. Приезд Аспатина тревожил Арсама больше всего, ведь наверняка Интаферн и Мегабиз станут просить у него защиты для Аспатина от царского гнева. Противиться воле царя Арсам как царский судья не смел, но оттолкнуть просящего о помощи ему запрещал все тот же закон гостеприимства, а высший закон – Справедливость – повелевал выслушать гостя и поверить ему.

Наконец, приехавшие люди помылись и сменили пропыленные дорожные одежды на чистые и благоуханные. Им были поданы всевозможные кушанья и напитки, чтобы они подкрепили свои силы. Среди этого изобилия не было только вина, поскольку поить гостей вином в отсутствие хозяина дома у персов считалось дурным тоном.

Понимая, что разговор предстоит серьезный, Арсам позвал к себе своего шурина, надеясь, что тот в любом случае поддержит его. Кривить душой Арсам не умел и свято соблюдал правило: царские приказы должны быть исполнены. Возможно, ему придется выдать Аспатина царю, но хитрый Арсам хотел это сделать руками Багасара. В конце концов градоначальником является Багасар, и ему не придется нарушать закон гостеприимства, ведь Аспатин остановился не у него в доме.

Гости вошли в комнату без окон, где их ожидали Арсам и Багасар, и уселись на небольшом возвышении, устланном ковром, поджав под себя ноги. Свою обувь они оставили у входа.

Перед этим хозяин дома и его шурин расцеловали в уста каждого из гостей, следуя древнему персидскому обычаю и продемонстрировав тем самым, что все они по знатности равны друг перед другом.

Выказывая свое гостеприимство, Арсам начал с обычных расспросов о здоровье гостей, их жен, сыновей и прочих родственников. Осведомился, нет ли у них жалоб на состояние дорог в стране, по которой они ехали, добираясь в Пасаргады. Не случилось ли нападений на них разбойных людей?

Гости отвечали на вопросы, но было ясно, что им не терпится заговорить о том, ради чего они, собственно, оказались здесь.

Больше остальных проявлял нетерпение Интаферн.

Это был остроносый и остроглазый мужчина с подвижными черными бровями. Его светло-карие глаза удивительно сочетались со светло-каштановыми волосами, завитыми и уложенными в изысканную прическу. Тонкие бледные губы Интаферна были почти незаметны под густыми усами. Он был подвижен и гибок, как угорь, и в свои сорок лет казался довольно моложавым.

Мегабиз был более невозмутим, хотя был моложе Интаферна. У него были необычайно красивые голубые глаза и широкое лицо с прямым гордым носом. Светлые волосы Мегабиза, густые и вьющиеся, были расчесаны на прямой пробор и скреплены широкой повязкой. Кончики его усов были закручены кверху, борода завита в мелкие колечки.

Самый молодой из гостей, Аспатин, сын Прексаспа, был крепкого сложения, ростом выше Интаферна и Мегабиза. Глубоко сидящие серо-голубые глаза были волевыми и проницательными. Словно он мог видеть людей насквозь и заранее был готов к любым смелым поступкам. Рыжевато-золотистые волосы, завитые спиралевидными локонами, уложены так, что открывали уши. Ниспадая на плечи, эти локоны заканчивались маленькими завитками, которые шли в ряд одни над другими. В таких же завитках была небольшая борода Аспатина, которому по возрасту и чину не полагалось иметь бороду длиннее. На голове он носил такую же повязку, что и Мегабиз, только у того повязка была изготовлена из маленьких серебряных пластинок, скрепленных между собой, у Аспатина же пластинки были золотые.

– Я рад вас видеть у себя дома, почтенные, – промолвил Арсам. – И заранее готов возрадоваться вашим радостям и горевать над вашими печалями.

Таким образом Арсам давал понять гостям, что готов выслушать их.

Первым заговорил Интаферн:

– Спешу сообщить тебе, славный Арсам, что очи нашего царя покрыты тьмой. Имя Бардии и его трон присвоил себе некий Смердис из рода мидийских царей.

– Слух об этом доходил и до меня, – философски заметил Арсам, – но я не намерен этому верить, пока не услышу подтверждение из уст моего друга, который должен вернуться из Экбатан.

– Можешь проститься со своим другом, мудрый Арсам, ведь если он узнает истину, его убьют, как убили Прексаспа, – сказал Мегабиз.

– Истина в том, что двое магов с присущим этому племени коварством завладели державой Кира, – продолжил Интаферн. – Зачем ждать посланца из Экбатан? С нами Аспатин, сын Прексаспа, который многое видел и многое знает.

Интаферн сделал паузу, как бы предлагая Арсаму самому расспросить Аспатина.

Однако Арсам взглядом попросил сделать это Багасара, зная, что тот доверяет слухам.

Отвечая на вопросы Багасара, Аспатин больше ссылался на свои беседы с отцом, который делился с ним своими подозрениями. Со слов Аспатина выходило, что лже-Бардия был бы очень скоро разоблачен, если бы рядом с ним не было его брата Гауматы, который заведует не только государственными делами, но и всеми заботами во дворце.

– Видимо, на последней встрече с царем отец окончательно уверился в том, что на троне сидит Смердис, – Аспатин горестно вздохнул, – поэтому он и решился на отчаянный шаг – объявить об этом народу с дворцовой башни. По всей видимости, выбраться живым из дворцовых покоев отец уже не рассчитывал.

– Ничего, друг мой, – Интаферн положил руку на плечо Аспатину, – твой отец будет отомщен!

– Как же объяснить, что дочь Бардии, его сестры и наложницы до сих пор не распознали подмену царя? – в раздумье произнес Арсам. – Ведь женщины ближе к царю, нежели другие. Не может быть, чтобы два схожих лицом человека были так же похожи и телом.

– Может быть, женщины и заметили какие-то перемены в царе, но боятся в этом признаться? – предположил Багасар. – А потом, как можно представить себе, что во дворце, на троне, восседает не царь, а самозванец, похожий на него? Бардия убит – кто же в это поверит?

– Неужели Смердис так сильно похож на Бардию? – обратился к Аспатину Арсам. – Ты видел царя близко?

– Несколько раз, – ответил Аспатин. – Внешне он – вылитый Бардия.

– Но ты убежден, что это не сын Кира? – опять спросил Арсам.

– Убежден.

– Когда в тебе появилась эта уверенность?

– В день смерти моего отца.

Возникла долгая пауза.

«Возможно, Аспатин жаждет мести и готов поднять меч даже на Бардию, выдавая его за самозванца, – размышлял Арсам. – С другой стороны, Прексасп не мог ошибиться. Значит, произошло неслыханное злодеяние! Но почему дочь и сестры Бардии до сих пор не разоблачили самозванца?»

Словно отвечая на мысленный вопрос Арсама, Мегабиз заметил:

– Быть может, женщины во дворце уже давно поняли, что Бардия – вовсе не Бардия. Только как же они смогут оповестить об этом знать и народ? Ведь подать весточку из гарема невероятно трудно.

Интаферн настаивал на том, что нужно действовать.

– Как? – поинтересовался Арсам.

– Нужно поднять войско против магов-самозванцев, – пылко ответил тот, – вооружить народ, призвать всю знать под наши знамена. И вперед! На Экбатаны!

– Положим, народ поднять не удастся, – рассудительно промолвил Арсам. – Бардия сделал так много, чтобы облегчить жизнь простых людей, что в каждом селении все будут поголовно за царя.

– Но ведь Бардия мертв! – раздраженно воскликнул Интаферн.

– Как ты растолкуешь это народу? – возразил Арсам. – Маг выйдет к людям, и все поверят своим глазам, а не твоим речам, Интаферн.

– А войско тем более не удастся убедить, – проворчал Аспатин. – Воины часто видят мага-самозванца и полагают, что это Бардия, поскольку Смердис столь же ловко орудует мечом, и копьем, и луком.

– Неужто Смердис натягивает лук Бардии? – удивился Арсам. – Ведь более тугого лука нет и не было!

– К сожалению, Смердису это удается, – мрачно ответил Аспатин. – Он невероятно силен.

21
Перейти на страницу:
Мир литературы