Дословный перевод (СИ) - Шульгина Анна - Страница 12
- Предыдущая
- 12/75
- Следующая
— Просто так или с какой-то целью?
— Пригласить на свою свадьбу.
— Ну, причина уважительная… Долго здесь пробыла? — Власова в задумчивости постучала себя карандашом по губам.
— Минут двадцать, — Аленка почувствовала что-то вроде азарта. Интересно, как это — мыслить логически? Как ни старалась, но сама она не смогла отгородиться ни от обиды на Женьку, ни от страха и злости. А Инка сама себя предложила в подозреваемые, потому что это правильно. Паноптикум отдыхает…
— Ради этого она прилетела из Владивостока? Не проще ли послать письмом или имейлом?
— Знаешь, об этом я как-то не подумала…
А ведь и в самом деле — проделать такой путь только ради сообщения такой новости… И это при том, что уверена — сестра на её свадьбу не собирается. Конечно, есть ещё вариант, что ей хотелось увидеть лицо старшей, когда та узнает, что её бывший жених собирается стать мужем Алины.
— Итак, оставляем её в качестве переменной, — к ряду ноликов прибавился крестик. — Себя и Женю я ставлю константами, потому что нет мотива и у нас алиби — я была с Сережей, а брат физически не мог находиться в двух местах одновременно.
Герман только глаза закатила.
— И что из этого я должна понять? — изрисованный лист представлял собой что-то вроде разбросанных бильярдных шаров с парой крестиков на окраине.
— Получается, что у окружающих тебя сейчас нет причины для таких действий. Вывод — работает кто-то извне. Но в последние три года ты ни с кем особо не контактировала, поэтому и появляется главный критерий этой задачи — время. Что-то происходит именно сейчас, из-за чего и решили тебя напугать. А теперь хорошо подумай, с чем это может быть связано.
— Что-то я не уловила в этом математическую модель… — Алена откинулась на подушку, пытаясь следовать совету Власовой. К сожалению, голова работать не то, чтобы отказывалась, но и не особо варила.
— Мы сейчас собираем данные, а потом уже будем укладывать их в схему…
Договорить, что там за схема, не дал звонок мобильника. Инна, страдальчески морщась, полезла посмотреть, кто там её так захотел в неурочный час, а Герман всячески крутила изложенные подругой факты, но к какому месту их приложить, понять не могла.
Да, если все идет из Владивостока, тогда все намного проще и, одновременно, сложнее. Проще — не нужно пытаться найти врагов здесь. А сложнее — значит, недоброжелатели намного более могущественны, чем казалось изначально. Конечно, можно позвонить отцу и спросить, все ли у них хорошо. Вот только маленький нюанс — родитель не захочет с ней разговаривать. Во всяком случае, по телефону. Не зря же он за пару часов до её отъезда приехал в аэропорт…
Около трех лет назад.
Время, оставшееся до вылета, тянулось, как резиновое, заставляя Алену сожалеть о выбранном конечном пункте. И ведь можно было бы назвать город, рейс в который намного ближе. Но она поступила глупо, даже по-идиотски — попросила у таксиста карту и, закрыв глаза, просто ткнула наугад пальцем. Нет, конечно, все могло быть намного хуже и вместо Европейской части России пришлось бы уезжать куда-то за полярный круг, но и тот населенный пункт, в который уперся короткий ноготь, тоже не особо радовал. Почти десять тысяч километров. Ладно, значит, нужно просто положиться на удачу.
Несмотря на довольно теплую погоду, девушка, сидящая в углу, куталась в плотную кофту. Худая, с заострившимися скулами и запавшими щеками, она производила впечатление только-только оправившейся от тяжелой болезни. Темные волосы, скрученные в тугой узел, открывали высокий лоб и подчеркивали резкие черты лица, но назвать её красивой вряд ли бы кто-то смог. Да и не до того было сейчас Алене. Может, и к лучшему, что в этой забитой и измученной девчонке никто не узнавал одну из самых популярных представительниц местного бомонда. В конце концов, ничего хорошего ей эта известность не принесла.
Прикрыв глаза, девушка снова прокрутила в голове прощание с мамой. Милой, домашней, любящей мамочкой. Которая так и не смогла понять, почему старшая дочь уезжает. Хотя, нет, не так. Поняла. Но принять не смогла. И пока сама Алена торопливо укладывала вещи в пару чемоданов, бегала следом, заламывая руки и уговаривая не спешить, потерпеть до вечера.
— Аленушка, подожди немного, давай мы все вместе обсудим, решим. Не нужно так, — слезы, текущие по щекам женщины, заставляли дочь ежиться и стискивать зубы. Почему-то даже собственная боль не так сильно давила, как эти прозрачные капли, смывающие искусно наложенные румяна.
— Мам, так надо, — она брала с собой только самое необходимое. К черту все эти дизайнерские штучки и дорогие шмотки!
Захлопнув крышку, Алена повернулась к матери и прижалась к её плечу, пахнущему фрезией. Именно этот аромат всегда ассоциировался с домом и заботой, только сейчас это не поможет.
— Мамуль, — не сдержавшись, девушка тоже всхлипнула, зарываясь лицом в мягкие пряди. — Я не могу остаться. Хочу, но не могу.
— Давай дождемся, когда приедет отец, он все решит…
Да уж, это точно. Папа все решит. И, скорее всего, так, как будет лучше для семьи. Но это не означало, что это будет оптимальным решением и для самой Алены.
— Нет, — стыдно сказать, но девушка сейчас была благодарна звонку диспетчера, сообщившего о прибытии такси. — Я сообщу тебе, как устроюсь. Все будет хорошо, правда.
Да уж, наверное, эта показная веселость не смогла бы обмануть даже самого доверчивого человека, не то, что мать, отпускающую ребенка неизвестно куда.
— Пожалуйста…
Видя, как мама собирается опуститься на колени, Аленка рухнула на пол, крепко охватывая её за талию и прижимаясь лицом к животу.
— Мамочка, я не смогу тут. Пять дней прошло, а только и думаю, где дурь взять. Люблю тебя. Очень.
Быстро, так, что женщина даже не успела ничего сказать, она вскочила, подхватила вещи и выбежала из комнаты.
Хоть и пыталась сдержаться, но все равно пара слезинок скользнуло по горящей лихорадочным румянцем щеке. Воровато оглянувшись и поняв, что окружающим плевать на то, плачет она или смеется, Алена быстрыми движениями дрожащих пальцев вытерла лицо и снова уставилась на пол, не замечая ни рисунка покрытия, ни чего-то другого.
Сухость во рту стала совсем уж мучительной, к тому же от долгого ожидания девушку начало мутить. И это противное ощущение холода и жара одновременно, раздирающее изнутри…
— Ты расстроила мать.
При звуке этого голоса Алена словно очнулась, резко вскидывая голову. Так, что даже перед глазами чуть поплыло, а в шее что-то хрустнуло.
— И тебе привет, пап. Присаживайся.
Но среднего роста жилистый мужчина, стоящий перед ней, и не думал принимать предложение, продолжая сверлить дочь взглядом темно-карих глаз.
— Поднимайся и иди в машину. Хватит уже и того, что всем стало известно о твоей зависимости, прекрати трепать матери нервы, — Николай Петрович едва заметным кивком показал на выход из здания аэровокзала. — Давай быстрее, у меня встреча через час.
— Нет. Я улетаю. И не нужно шантажа мамой, и так знаю, через что она прошла, — Алена машинально подобралась и встала, не отводя взгляда от лица отца. Парадокс, но они были настолько похожи и внешне, и характерами, что не могли мирно уживаться последние лет пять. Мама, как умела, пыталась это сгладить, но вставать на чью-либо сторону не могла — любимая дочурка и мужчина, которому посвятила большую часть жизни и до сих пор встречала с работы, независимо от того, в котором часу он вернулся.
— Вот и не усугубляй. Ты уже показала себя слабачкой. Быстро в машину!
Николай Петрович развернулся и направился к выходу, но через пару шагов притормозил, поняв, что за ним никто не идет. Алена так и осталась возле кресел, не собираясь возвращаться. И это было понятно и без слов.
— Я вычеркну тебя из наследников.
— Это твое право.
Ни одного из них не обманывали те несчастные пару метров, разделяющие отца и дочь. Потому что расстояние в данном случае измерялось совсем не линейкой.
- Предыдущая
- 12/75
- Следующая
