Котэрра - Хаецкая Елена Владимировна - Страница 9

Инга открыла книгу, но мысли её постоянно возвращались к коту. Кто он такой? Откуда он взялся?

С раннего детства Инга мечтала о принце, о Прекрасном Принце, который вырвет её из этой коллективной могилы. С ним Инга будет чувствовать себя легко и комфортно, на него она всегда сможет опереться в трудную минуту. Инга понимала, что мечты о Прекрасном Принце противоречат законам физики, вот только она не могла остановиться. Потому что мечты — это единственное, что у неё оставалось.

Ниниэль Джалиновна вошла в каюту неожиданно, Инга едва-едва успела спрятать «Алису» под одеяло.

— Читаешь? — в вопросе вдовы капитана отчётливо прозвучало неодобрение.

— Картинки рассматриваю, — огрызнулась Инга.

— Вредное занятие. Ты бы лучше за своей внешностью смотрела. Замухрышка замухрышкой, а всё туда же — читать она, видите ли, любит.

— А что в этом плохого?

— А что хорошего?

Этот вопрос смутил Ингу.

— Ну… Когда я читаю книги, я вспоминаю Землю…

— Вот это-то и плохо, — произнесла Ниниэль Джалиновна назидательно. — Ты знаешь историю нашего корабля?

— Знаю, — хмуро ответила Инга.

— Ты не дерзи старшим, а лучше послушай лишний раз. Может ума-то и прибавится. «Галилей» стартовал с Альфы Кассиопеи двадцать лет назад, тебе тогда было меньше года, и должен был долететь до Земли за неделю. Наш корабль снабжён гипердвигателем, работающим от двух реакторов холодного синтеза. Гипердвигатель позволял переходить в гиперпространство, в котором можно перемещаться со сверхсветовой скоростью. Но когда мы вошли в гипер, случилась авария.

— Наслышана. Взорвался кормовой реактор.

— Весь экипаж принимал участие в ликвидации аварии. Мой муж лично возглавил операцию. Этим героям удалось остановить синтез и заглушить реактор, вот только лучевая болезнь последней стадии неизлечима… Они погибли. Все. Лучшие из лучших. Но термоядерный демон ещё дремлет в недрах кормового реактора. Здесь, в гипере, другие физические законы, сейчас мы в безопасности. Но стоит нам выйти в обычное пространство — реактор взорвётся и «Галилей» превратится в звёздную пыль.

— Наслышана.

— Но нас ещё было много. Среди нас оставались и мужчины, и женщины, и дети. Именно тогда возникла мода обманывать себя, создавать в каютах голопейзажи, делать вид, что мы находимся не на корабле, а на Земле. Знаешь, чем это закончилось? Вижу, знаешь. Волной самоубийств. Люди понимали, что всё вокруг обман, что им никогда не вернуться на Землю, и они теряли себя. У кого-то была просто глубокая депрессия, кто-то начинал видеть «демонов пустоты». Каждый сходил с ума по-своему.

— И при чём тут книги?

— Не в книгах дело, а в мечтах. В воздушных замках, которые ты пытаешься себе построить. Смирись с обыденностью, научись любить свой дом — «Галилей», оставь свои мечты, в них нет смысла.

— Ниниэль Джалиновна, вам лучше уйти, — холодно произнесла Инга.

— Я надеюсь, ты одумаешься, — мягко произнесла вдова капитана. — Ты не против, если я время от времени буду тебя проведывать?

— Против, — холодно ответила Инга.

Когда Ниниэль Джалиновна вышла, Инга упала головой на подушку и расплакалась. По щекам потекли слёзы. Время от времени девушка вытирала их рукавом. Так она сидела — закусив губу и сдавленно всхлипывая — пока в размеренном шуме корабля не раздался давешний голос:

— Грустишь?

Девушка проглотила стоявший в горле комок и взглянула туда, откуда донёсся звук:

— Ты где?

— Знал — сказал бы…

Инга не могла понять, шутит голос или говорит серьёзно.

— Ты не знаешь, где находишься?

— А сама-то ты знаешь?

— Знаю, — сказала Инга так, что послышалось: «Лучше б не знать!». — На корабле «Галилей». Хотя охотно поверю в то, что это — плод больного воображения.

Послышался отчётливый кошачий получих-полуфырканье.

— Я что, глупость какую сморозила?

— Напротив… А теперь попробуй объяснить то же самое ещё раз. Без всякого субъективного восприятия и виртуальной реальности. Только старый добрый научный материализм. Так, где ты находишься?

— На корабле, — повторила Инга, ощущая в вопросе кота какой-то подвох.

— А корабль-то где находится?

— В гиперпространстве… — до Инги стала потихоньку доходить мысль кота.

— А что такое гиперпространство? — в голосе кота прозвучало не слишком прикрытое торжество.

— Полагаю, особый вид пространства, в котором и находится сейчас наш звездолёт…

— Чушь! — фыркнул голос, и Инга представила пузатого кота, вальяжно растёкшегося по каминной полке. Образ был таким полным, что девушка невольно усмехнулась.

— Ты хочешь сказать, что звездолёт сейчас не в гиперпространстве?

— Я хочу сказать, что в твоём образовании имеются пробелы, — быстро ответил кот.

— Значит, пробелы? — обиделась Инга, жалея, что не может швырнуть чем-нибудь в хвостатого нахала. — В моём образовании… А в твоём?

— О! Я самый образованный кот в этой части галактики! И самый гениальный знаток гиперпространства — исключительно живучего мифа прошлого столетия. Хочешь, я расскажу, как работает ваш «Галилей»?

— Расскажи-расскажи, это обещает быть интересным. Только сначала всё-таки покажись. Я привыкла видеть собеседника.

— Можно подумать, у тебя тут слишком много собеседников, — хмыкнул кот. — Чтобы я проявился внутри твоей каюты, ты должна пригласить меня на корабль. Понимаешь ли, мы, демоны пустоты, не приучены являться без приглашения.

— Заходи, — махнула рукой Инга. — Располагайся.

Кот проявился посреди каюты во всей хамоватой четырёхлапой красе. Сейчас Инга могла разглядеть его подробнее. Густые усы, сквозь которые едва просвечивал письменный стол, саркастическая ухмылка и висячее, надломленное в основании правое ухо создали в мыслях Инги образ прожженного космического бродяги. А потом девушка увидела его глаза и утонула в этих бездонных, всепонимающих озёрах тьмы. Вертикальные полоски зрачков смотрели на Ингу с немым восхищением, и она наслаждалась этим взглядом.

— Константин, — представился кот, чуть прищурившись.

— Инга. Ты, к-кажется, хотел рассказать мне о корабле, — произнесла Инга, пытаясь скрыть неожиданное волнение.

— Ну так слушай, — кот свернулся в клубок у ног Инги. Он не шевелил губами, но голос — ровный и уверенный голос — возникал в голове у девушки. — В обычном пространстве скорость звездолёта ограничена скоростью света. Точнее даже не скоростью света, а некоторым пределом, после которого несущие конструкции звездолёта начинают критически деформироваться…

— Этот предел определяется по формуле две трети це умноженные на натуральный логарифм от лимита прочности композиционного материала, делённого на коэффициент осевой нагрузки, — с невозмутимым видом дополнила кота Инга.

Кот одобрительно фыркнул.

— Молодец, знаешь! И каким образом люди сумели преодолеть световой барьер?

— Они научились погружать звездолёты в гиперпространство, где светового барьера просто не существует!

— Двойка по физике, естествознанию и астронавигации, — буркнул кот. — Никакого такого «гиперпространства» просто не существует. «Гиперпространство» — это псевдонаучный термин, придуманный фантастами-профанами в конце прошлого тысячелетия и прижившийся среди обывателей.

— А где же мы сейчас находимся? — полушепотом спросила кота Инга.

— Я же тебе с самого начала говорил, что не имею ни малейшего представления, где я нахожусь, — терпеливо объяснил Инге кот.

— Хорошо, а где тогда нахожусь я? Где находится наш корабль? Как вообще возможны сверхсветовые полёты?

— Надеюсь, ты знаешь, что наши тела состоят из атомов?

— Атомы состоят из протонов, нейтронов и электронных облаков, а те в свою очередь состоят из кварков, — ответила Инга.

— А некоторые кварки состоят из микрокварков, — продолжил кот, — однако это нас уже не касается. Интересующие нас взаимодействия происходят на уровне кварков. Вообще эти взаимодействия сами по себе очень интересны, благодаря им формируются электронный спин и внутриатомное притяжение. Так вот, каждый кварк несёт в себе некоторый квазизаряд, который и определяет все гравитационные взаимодействия, начиная от притяжения материи и кончая образованием статичных ям в вакууме. А теперь представь себе, что будет, если обнулить этот квазизаряд.