Белая рабыня - Попов Михаил Михайлович - Страница 50
- Предыдущая
- 50/101
- Следующая
— Альгвасил! — прошептал Стин, указывая на высокую фигуру в медной каске и с длинным мушкетом, торчащую на выступе мола. Обойти его было никак нельзя — в этом месте вплотную подходили к морю палисады богатых домов, а еще дальше от берега громоздились, блестя в лунном свете, скалистые обрывы. На пятерых мужчин, шляющихся в темноте, страж порядка обратит внимание обязательно.
— Я и не думал, что у дона Диего такой порядок в городе, — тихо сказал Энтони.
— Что ты говоришь, милочка?! — Дон Мануэль встал из-за стола, за которым ужинал, снял со спинки стула свой дорогой камзол и неторопливо облачился в него. — Твоя госпожа передумала?
— Таковы обстоятельства, сэр! — торопливо и взволнованно говорила Тилби.
— Таковы обстоятельства или она изменила ко мне отношение?
— Как вам будет угодно, только умоляю, увезите мисс Элен отсюда, и поскорее.
— Это ее собственная просьба или твоя инициатива?
— Разумеется, ее просьба.
— А отчего спешка? В доме пожар?
— Хуже, дон Диего убит или ранен. Если он очнется, он…
— Не надо мне говорить, что он сделает, если очнется, я и сам догадываюсь. А кто его ранил?
— Мисс Элен.
— Собственноручно? И куда, в сердце? — Он еще пробовал шутить, хотя игривое настроение с него уже слетело.
— Какое сердце, в глаз!
— В глаз?!
Ситуация в изложении служанки представлялась все более сумбурной и нелепой, и если бы он был настроен хотя бы чуть более нерешительно, он бы заколебался.
— Педро! — окликнул дон Мануэль.
В комнату вбежал человек в черной бумажной повязке и с длинной шпагой на поясе.
— Слушаю, сеньор.
— Немедленно поднимай команду. Мы, кажется, сегодня выйдем в море.
— Случилось то, о чем вы предупреждали, сеньор?
— Похоже, что да. Есть там у тебя под рукой два-три человека, желательно, чтобы они не были слишком большими трусами?
— Найдутся.
— А ты, милочка… — Дон Мануэль обернулся к Тилби. — Останешься здесь.
Она попыталась возражать, но быстро поняла, что это бесполезно.
Уже через несколько минут трое вооруженных людей поднимались по улице, ведущей наверх, к усадьбе дона Диего. Поселок тонул во мраке. Лишь кое-где бледно светились окна и лениво лаяли собаки. Дон Мануэль был очень сосредоточен, рука лежала на эфесе шпаги.
Подходя к белой стене, столь ему знакомой по вчерашнему посещению, дон Мануэль пробормотал про себя:
— Я надеялся на такой поворот событий, но все же судьба одаривает меня как-то слишком торопливо.
— Что вы говорите, сеньор? — спросил один из телохранителей.
— Я сказал, чтобы вы доставали пистолеты, сейчас я открою эту калитку.
Энтони, притворившись мертвецки пьяным, подковылял к стражу порядка. Несмотря на то что у молодого человека был неплохой практический опыт в деле беспробудного пьянства, наметанный взгляд альгвасила. сразу же различил что-то неестественное в повадках полуночного почитателя Бахуса.
— Эй. ты, ты кто такой, — крикнул испанец, — и что ты тут делаешь в такую пору?
— Я-то знаю, что, а зачем ты здесь оказался, спросишь у апостола Петра, — негромко сказал Энтони.
— Что-что? — Испанец попытался отступить на шаг и взвести курок своего мушкета. Но Энтони, мгновенно «отрезвев», догнал его расчетливым ударом в шею. Страж порядка упал, не издав ни единого звука.
Путь был свободен…
Тилби, конечно, не усидела в комнате дона Мануэля и побежала тихонько следом. Она чувствовала, что красивый испанец поступил с нею некрасиво, он хотел разлучить ее с госпожой и оставить мисс Элен даже без ее слабой поддержки в этой ужасной ситуации.
Девушке было страшно, и даже очень страшно. Она понимала, что затевается серьезное дело и никто с нею шутить не будет. Она несколько раз всплакнула на бегу, но все же решила про себя, что не может не вмешаться.
Она подошла к дому со стороны кухни. Внутри горел свет, поварята, как всегда, тайком жарили мясо и лакомились винцом из хозяйского погреба. То, что дон Диего был при смерти, добавляло им смелости. Тилби постучала в запертую дверь. Мальчишеские голоса внутри стихли, самый смелый поваренок подбежал на цыпочках спросил:
— Кто там?
— Я, я, я, — зашептала камеристка.
Мальчишка ошалел.
— Ты?! — Он был, как и все в доме, убежден, что выбраться ночью за пределы усадьбы без разрешения дона Диего или хотя бы Фабрицио нельзя.
— Открывай скорее!
Но мальчик медлил. Еще более подозрительным, чем факт нахождения этой английской служанки за пределами дома, было то, что она хочет вернуться внутрь. Мальчишка подозвал остальных, и они стали обсуждать, что им делать. Отпирать эту дверь им было строго-настрого запрещено, звать кого-нибудь из взрослых было опасно — обнаружилось бы то, чем они тут занимаются.
— Скорее, скорее! — умоляла Тилби.
На взгляд Фабрицио, дон Диего был безнадежен: глаз вытек, повреждена височная кость, потеряна масса крови. Правда, лекарь сделал все нужные примочки и заявил, что большой выход крови даже благоприятен в данной ситуации — он вымыл из раны всю заразу, которую могла занести мизеркордия. Фабрицио выслушал его внимательно и даже похвалил за усердие, но остался при своем убеждении, что хозяину долго не протянуть.
Оставив врача чахнуть и скорбеть над распростертым телом (какая, право, преданность!), Фабрицио отправился в противоположную сторону дома, куда сбежала преступница. Дон Диего что-то прохрипел сквозь свою горячку — Фабрицио только ухмыльнулся ему в ответ.
Дверь в покои мисс Элен была заперта, и генуэзец улыбнулся опять, у него имелись ключи от всех помещений в доме. Ах вот оно что, тут не только заперто на ключ! Изнутри придвинуты какие-то стулья. Даже сил тщедушного Фабрицио хватило, чтобы преодолеть это препятствие. Он вошел в комнату, поправил отвороты манжет и иронически поклонился.
— Не кажется ли вам, мисс, что пришло время нам с вами поговорить?
— Вот уж с кем мне не хотелось бы говорить никогда и ни о чем, — холодно сверкая глазами, сказала Элен.
— Напрасно вы так. Неумно вы себя ведете. Надо же учиться хотя бы на собственном опыте. Ведь тактика непрерывных оскорблений и препирательств не принесла вам пользы, согласитесь.
- Предыдущая
- 50/101
- Следующая
