Красный Лондон - Хоум Стюарт - Страница 27

— Повернись, — велела она, — осмотрю твою попку.

Клервью повиновался, и Мэлоди раздвинула ему ягодицы. Он скрупулезно проинструктировал ее по поводу порки. Как у большинства мазохистов, либидо Бориса было преимущественно анальным — следуя его инструкциям, Мэлоди убедилась, что у него там и правда болячки.

— Дурной, непослушный мальчишка, — резко произнесла Траш, — мало того, что описался, еще и болячки снова расчесал! Я устала покупать тебе новое белье, а кровь с ткани не отстирывается. Если это снова повторится, пойдешь в школу в грязных трусах. Пусть ребята над тобой смеются.

— Мамочка! — заплакал Клервью.

— Тихо! — прикрикнула Мэлоди. — Перегнись через мое колено.

Глядя на распростертого на ее коленях Бориса, Мэлоди представила нож, вонзающийся между лопаток обрюзгшего типа из правящего класса. Весь мир горячо поблагодарил бы ее, если она убила бы сейчас политика. Мэлоди поборола настойчивое желание попотчевать мерзавца народной справедливостью. Нельзя смешивать бизнес и удовольствие. Вместо этого, она вскинула руку и припечатала ее к голой жопе Клервью. После шести шлепков она велела Борису впредь вести себя прилично. Клервью натянул брюки, метнулся к двери и растворился в толпах Сохо.

Вышагивая по Руперт-стрит, она вскоре забыла о политике с его нелепыми наклонностями. Мэлоди обдумывала подарок для Клеопатры. Ее девушка достойна хорошего музыкального центра. Здорово, если они обзаведутся классным проигрывателем и станут заниматься любовью под музыку.

Брат Колин спер тысячу фунтов из кассы «Восьмиконечной звезды» и двинулся в сторону Сохо. Добрых два часа он прочесывал толпы народа в надежде откопать девушку с разворота в «Пёздах». Он засек Мэлоди в северной части авеню Шафтсбери. Его чуть не сбило такси, когда он кинулся через дорогу к своей цели.

— У меня штука! — заорал БК. — Нормально?

— Нормально, — кивнула Траш.

Мэлоди решила, что этот клиент на сегодня последний. Деньги текут к ней рекой, и перетруждаться сверхурочно не обязательно. Траш проводила брата Колина в салон ебли на Руперт-стрит. Он заказал классический секс. Забрав деньги, Мэлоди разделась и легла на кровать.

БК трясся от волнения, пока развязывал пояс. Мысль, что он займется этим с Траш, сотворила с его гормонами нечто удивительное. Уплаченные деньги брата Колина не волновали. Он чуть-чуть поколдует над бумагами «Восьмиконечной звезды» и спишет растрату под видом бухгалтерской ошибки.

Стремясь побыстрее освободиться от семейных трусов, БК разорвал их. Вот он сейчас как поебется! Раздеваясь, брат Колин наблюдал за поглаживающей клитор Мэлоди. Она мокрая, ждет только его, чтоб он показал ей, как правильно трахаться.

БК вскарабкался на Траш и в следующую секунду запихал хуй прямо в ее горячую сочную щель. В том, что произошло потом, ничего такого утонченного не было. Да и незачем. Брат Колин заплатил за секс, и он, черт возьми, вправе вытворять все, что вздумается. Мэлоди застонала в притворном экстазе, но ей было сложно скрыть, что она нашла БК в постели скучным.

Буддист не успел подыскать нужный ритм. После трех жестких фрикций он пальнул жидкой генетикой и обмяк. Подхваченный разливающимися по всему телу волнами блаженства, он твердо верил, что устроил Мэлоди всем трахам трах. Она же не стала сообщать БК, что, по ее мнению, он сексуальный неудачник. Ведь понятно, что морально ущербный монах сочтет ее врушкой. К тому же Траш испытывала к нему благодарность за то, что он завершил случку в рекордные двадцать семь секунд.

— Спорим, тебе нечасто попадаются половые гиганты моего калибра, — хвастался, одеваясь, брат Колин.

— Нечасто, — согласилась Мэлоди.

Она не собиралась спорить. Чем быстрее она избавится от этого недоноска, тем лучше. Мысленно Траш уже встречалась с Клеопатрой. Ей хотелось поскорее очутиться за несколько миль от извращенцев, кишащих на улицах Сохо.

ФЕЛЛАЦИО ДЖОНС легко отыскал палату Крисси. Медсестра пожурила его за приход на несколько минут раньше, но все-таки пропустила. Мёрфи лежала на спине, откинувшись на подушки. Она явно страдала, но при виде Феллацио просияла.

— Ты как? — выпалил Джонс.

— Да, терпимо, — проговорила Крисси, — скорей бы на свободу. Осталось выдержать четыре месяца!

— Скучаешь? — спросил Феллацио.

— Не то слово, — ответила Мёрфи, — и самое ужасное, с того самого дня никакого секса.

— Я кое-что придумал, — прошептал Феллацио, — попроси у сиделки утку, и пусть задернет занавески. А я к тебе проскользну.

— Мне ж нельзя трахаться! — запричитала Крисси, — а то ноги поврежу.

— Ага, — засмеялся Джонс, — ебаться нельзя, но ты можешь у меня отсосать!

— А ты хочешь? — спросила Крисси.

— Безумно! — прогремел Феллацио.

— Грязный ублюдок, — присвистнула Крисси, но идея ее явно увлекла.

Помимо всего прочего, дерзновенный план являлся актом неповиновения больничному начальству, которое из кожи вон лезло, доказывая Мёрфи её беспомощность. Крисси терпеть не могла этих мудил и успела заявить о себе как о пациентке с плохим характером. Она прекрасно понимала, что значит стать калекой. Охуенно обидно, когда к тебе относятся, как к вещи, — и только то, что ты прикован к инвалидной коляске или у тебя обе ноги сломаны, нисколько не делает тебя бесполым. Можно было бы обвинить Крисси в потворстве патриархату, но по понятиям прикованной к кровати она стремилась позитивными методами обрести себя как личность.

— Медсестра! — взвыла Мёрфи. — Медсестра! Я сейчас обмочусь. Медсестра! Принесите мне судно!

Насколько Крисси имела возможность убедиться, медперсонал игнорировал подобные просьбы, что лишь упростило задачу. Мёрфи отправила Феллацио за уткой, а когда он вернулся, велела задернуть занавески вокруг кровати. Теперь никто в палате их не видел. Крисси расстегнула Феллацио ширинку и обхватила руками отвердевающий орган. Джонс встал коленями на край кровати, и, повернув голову, Мёрфи смогла принять его плоть губами.

Феллацио застонал. Крисси взялась обрабатывать языком головку хуя. Если он начнет сильно шуметь, сбежится весь персонал. Мёрфи возликовала. Поскольку в ее иерархии Джонс значился извращенцем номер один, заглатывая весь его прибор, она помочилась в утку. Догадалась она верно — это очень возбудило Феллацио.

Он потерял контроль над собой. Выстреливая жидкой генетикой, он испустил громкий оргазменный стон. В ту же секунду раковая больная, лежавшая через две кровати, обернулась и испустила дух. Сиделка, слышавшая вопль Феллацио, поспешила в палату разобраться.

Сестра проигнорировала жмурика и проникла за занавески, скрывавшие койку Крисси. Будь Джонс до сих пор в боевой готовности, ему бы досталось булавкой в пах. Стандартный больничный способ борьбы с сексуально озабоченными пациентами. Лечебница — не место для эротики. Однако медсестре, увидевшей прячущееся обратно мужское достоинство Феллацио, страшно захотелось склеить его на ночь.

— Ну хватит, — фыркнула сестра, — открываем занавески и прекращаем свои глупости.

Сразу после этого заявилась тетушка Мёрфи. Феллацио раскланялся и пообещал зайти на следующей неделе. Отлично, что он смог быстро убраться — если бы он немного задержался, то наступил бы для него и Крисси ужасный момент.

СОРОКАПЯТИЛЕТНИЙ АДРИАН МЕЛЛОР представлял собой типичного преуспевающего экономиста — заплывший жиром, поглощенный работой и получающий в час больше, чем другие в неделю. И прежде всего, полный мудила. Много лет назад Меллор заделался «вольным художником» бухучета и, хотя среди узкого круга его клиентуры попадались национализированные предприятия, он оставался рьяным сторонником свободного рынка и партии тори.

Студентом Меллор состоял в рядах Национального Фронта, но экономический фундаментализм организации заставил его уйти оттуда задолго до того, как рухнула ее репутация истинно правой партии. Оставаясь горячим приверженцем воинствующего национализма, Меллор сейчас осознавал, что обычно партии с единственным пунктом программы ведут в политический тупик. Джон Тиндалл и его кодла больше пользы приносят в роли пугала для сопливых обывателей, политическое лидерство им не светит.