Легко ли стать принцессой (СИ) - Листова Татьяна - Страница 58
- Предыдущая
- 58/104
- Следующая
Он принял решение:
— Перекрыть город, закрыть дорогу. Гвардию — на улицы. Проверить все гостиницы, постоялые дворы… Заглядывать в лицо каждой женщине, каждой девушке — каждой девочке, черт возьми…
Капитан просиял и скрылся за дверью…
Илл искала его до позднего вечера. Бродила в толпах народа и бесконечно оглядывалась… Город гудел: 'Говорят — видели…' — 'Не может быть!' — 'Жива?!' — 'Вернулась?!' — 'Никто не знает… Может, только глянуть — чем мы тут занимаемся, как живем…'
Она даже пару раз пыталась объяснить: 'Люди, это ошибка! Просто похожа — вы перепутали…' Но никто почему-то не слушал…
Илл искала Сергея до ночи — пока совсем не стемнело, и на улицах не зажглись фонари… Фонарщики подносили длинные пики — и вспыхивали огоньки. Почти как свечки в старые незапамятные времена…
Когда стало совсем поздно, постучалась в первую попавшуюся гостиницу на неприметной улочке. Сняла маленькую комнатку — и принялась вытирать слезы у окошка. Надо только дождаться утра — завтра большой день, все образуется…
Скрылись в темноте стены и камень — полная глухая ночь… Не проглядывали сквозь облака луны, не горели в старом городе фонари… Сергей откинул голову и закрыл глаза…
'Ты только представь, — блики костра на возбужденном лице Лимм. — Дети, мамы… Ты хочешь рисовать? — рисуй! Танцевать? — танцуй! Писать стихи? — пиши! Только то — что просит душа…' 'А если лежать и смотреть в потолок?' — встревала неугомонная Тина. 'Лежи! — не сдавалась Лимм. — Всю жизнь не пролежишь — пролежни выползут…' Тина смеется: 'А если дать по затылку подруге?' 'Дав… — чуть не попалась Лимм, тут же опомнилась: — Я тебе покажу затылок…' Девчонки хохочут. 'Все равно… — закатывает мечтательные глаза смуглянка. — Вы просто не знаете Гидру… Везло — до сего времени…'
Сколько их — таких вечеров… Память никогда не забудет… Ничто…
Страшный зал Совета. Тела вокруг стола. Арман, Доррог… Кровь-кровь-кровь… Ручейки, реки народа — стекающиеся ко дворцу… Огромная толпа людей — ворчит, клокочет, беспокоится… Распахиваются огромные двери — стремительно выходит девушка, волосы взлетают за плечами…
Сергей вдруг осознает — это уже не память… Это уже не его воспоминания — он уже что-то видит — совершенно посторонними глазами….
Толпа клокочет: 'Ваше высочество — что делать?' Она смотрит, синими глазами… Красивая, стройная, в серебристых доспехах — как Афина, богиня войны… С болью оглядывает людей… Набирает ладошкой пригоршню земли и медленно спускается по ступенькам… 'Это ваша земля… — ветер подхватывает невесомый песок, взметает легкой дымкой перед глазами… — Вы знаете, что должны делать…' Серьезное лицо, приспущенные ресницы — во всех подробностях, до мельчайшей клеточек, до самой незаметной морщинки… Пронзительная, полная боли синева — в которой тонут все самые страшные беды мира….
Трогается с места и набирает скорость неведомый ритм… Бой барабанов, зов военного горна… Крики людей, топот копыт, бряцанье оружие… Сильнее и сильнее — больше и больше…
Сергей резко открыл глаза. Темная комната, уснувший город… Но ритм не пропал, не исчез с остатками сна — продолжает набирать скорость в ушах неведомый зов… Все сильнее топот, все больше дыхание людей, все громче звук военной трубы…
Он подскочил и выглянул в окно. Мертвая улица, еле видимая в неясных отблесках далеких фонарей… И хрип лошадей, крики бегущих людей… Дикий ритм начинающегося боя — подхватывает, увлекает — зовет за собой…
Выбегает на улицу — всюду цокот, лязганье доспехов и оружия… Война — последний бой этого мира… Барабаны достигают конечной точки, апогея призыва — обрываются… В тишине звучит протяжный звук далекого горна… И все сразу срывается с места в карьер — быстрее и быстрее…
Сергей тоже срывается — несется по улице: 'Я с вами…' Бешенный ритм — все сильнее и быстрее… Неожиданно перед глазами вскидывает голову и храпит испуганная лошадь — он торопливо распутывает поводья… Выбегает заспанный 'турист', свет прямо в лицо: 'Ты что, воруешь?!!' Замолкает и испугано пятится назад: 'Вы?!! Прямо из сна?!!'
Он ничего не видит — прыгает и с места берет в галоп — вдоль по улице, только вперед… Дикая гонка, бешеная скачка — колотятся волосы за спиной, мелькают спящие улицы… Звук военного горна, топот копыт вокруг — прижимается к гриве — быстрее, еще быстрее… Он должен догнать…
Храп, хлест, и вой взвинченных нервов… 'За Архелай…' — доносится издалека впереди. 'За Архелай!!!' — подхватывают со всех сторон… Мелькнули сторожевые башни въездных ворот — огромное бесконечное поле… 'За Архелай…' — невероятная гонка с ветром. Неохватный азарт боя… Дыханье и топот со всех сторон…
Мелькает внизу песок и трава, проносятся мимо завесы дыма… Отчаянная фигурка, все ниже к шее коня — свист ветра в ушах, и необозримое поле брани… Все ближе и ближе….
Дробный топот остается за спиной — он догоняет самого себя — на самой вершине набравшего скорость клина… Еще ниже — ветер лупит в лицо, на зубах пыль — боль из груди — 'За Архелай…' Впереди всех… Первый на встречу с адом…
Это все было. Не слово разума, а яркое озарение — было. И закончилось… Огромным полем трупов и каркающим вороньем…
Галоп смерти. Атака раз поднятого, и уже никогда не останавливающегося сердца… Это не запись нейронов в пространстве гео-поля земли. Это души воинов — продолжающие побеждать каждый день — в бесконечном споре со смертью…
Это не закончится сотни и тысячи лет. Длинный бесконечный бой — дикий азарт, топот копыт, крики атаки…
Если не остановит он — не сможет остановить никто…
Набрал в грудь воздуха, выпрямился в седле и раскинул руки по сторонам: 'Стойте!!!'
Бешенная гонка, звон выхватываемых клинков…
'Стойте!!!'
Звон боевого горна, нарастающий вой победы…
'Стойте!!! — он придерживает коня и замедляет ход… — Остановитесь, братья и сестры…' Ветер сорвал соленые слезы и унес за спину…
Единственный крик — который могли услышать те, кто больше не мог слышать…
Топот копыт замедляется, стихает вой за спиной, и азарт… Сознание перешагнуло черту реальности — здесь оно не думает — просто знает…
Сергей останавливает коня и разворачивается назад. Храпят лошади, переминаются копыта, бряцают доспехи… Замолкает на полу-звуке военный горн…
'Остановитесь…' Горькие слезы по щекам, большие соленые слезы…
Спрыгивает с коня и делает шаг: 'Все закончилось, родные мои… Конец…'
Самый краешек глаза что-то видит — неясные смутные тени… Как тогда — когда высматривалась пыль в песках… Неясные тени лошадей и воинов…
'Все закончилось… — он всхлипывает, глотая слезы: — Конец, дорогие… Мы победили…'
Что-то произошло. Что-то случилось. С воздухом, с дымной завесой… Слезы размазывают реальность: 'Возвращайтесь домой…' Судорожно вздрагивает грудь и рыданье плескает наружу: 'Простите меня, дорогие мои — за все…' Дым и пыль вокруг все яснее принимает очертание воинов на лошадях — огромного количества воинов…
Крупные слезы мешают видеть — вытирает ладонью глаза: 'Идите домой… Мы победили…' Всхрапывает чья-то лошадь, брякает чья-то сбруя…
И вдруг неожиданно — прямо над головой, сквозь облака — проглядывает первый луч восходящего солнца… Самый первый луч — высвечивая барханы, песок… и призрачное воинство… Другая реальность. Другое осознание действительности — человеческий мозг может все…
Доносится звук военного горна… Первый всадник вскидывает руку в воинском приветствии — и трогает лошадь… В луч солнца — наверх… Следующий, еще и еще… И вот уже по солнечной дороге тесными рядами уходят все — отдавая воинскую честь своей принцессе…
Душат слезы, он без сил опускается на землю — плечи дрожат от слабости… Кто-то ощутимо погладил волосы — он поднимает лицо… Колышется в утреннем свете призрачная Рада — у нее тоже на щеке слеза… И Анна, и Тина, и Лимм… Рада наклоняется и целует в щеку — он чувствует горячее дыхание… Следом подходят остальные… Слезы не останавливаются — он постоянно вытирает рукой… Подруги улыбаются, поднимают на прощанье ладошки — и исчезают в солнечном свете…
- Предыдущая
- 58/104
- Следующая
