Князь (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 64
- Предыдущая
- 64/76
- Следующая
Под утро я решил, что пора выбираться. Используя трещины и щели в стене каньона, а также проросшие кустарником склоны я за полчаса слегка исцарапавшись, но заживив повреждения, выбрался наверх. Осмотревшись, я зачесал затылок. Я не был в курсе, куда меня унесло, дальних ориентиров вроде гор тоже не наблюдалось, солнце не могло помочь. Со всех сторон были прерии с колыхавшейся зелёной травой. Вдали был утёс, но ранее он мне не попадался. Судя по солнцу мне нужно было идти или вниз по реке, или наоборот подниматься. Сделав логичный вывод, что меня принесло сверху, я пошёл неподалеку от края обрыва вверх по реке, надеясь, что со временем мне встретиться что-то знакомое, однако когда я преследовал бандитов, каньонов мне не попадалось, но вот река, кстати, такая же быстрая, попадалась. Вполне возможно иду я не туда, но узнать можно это только своими ногами.
К вечеру каньон ушёл резко влево и растворился вдали, а я шагал дальше уже про прерии, в высокой по пояс траве. С продовольствием проблем не встало, я сбил камнем выскочившую из-под ног куропатку, ожидая чего-то подобного, держа наготове камень. Ощипав её, я развёл небольшой костерок, толстая ветка у меня была с собой, привязана за спиной на манер лука с помощью тетивы из приплетённой травы. Вот её я нарезал и сделал костерок. Так что в этот вечером ужинал хорошей такой курочкой-куропаткой нафаршированной диким чесноком, что я нашёл неподалёку. Даже на утро немного осталось, крупноватая птица попалась. Её гнездо я тоже осмотрел, было пятёрка яиц, но на просвет стало ясно, что яичницей мне полакомиться не удастся. Скоро должны были вылупиться птенцы.
Утром я доел куропатку и двинулся дальше, всё отчётливее понимая, что путь выбрал неверный. Хотя шёл и по солнцу. Нужно было спускаться вниз, и уходить вправо, переправившись через реку. Как это ни странно, подземная река текла вверх по течению той, что находилась на поверхности.
На обратном пути я вдруг обнаружил в траве следы тележных колёс. Вчера, когда я тут проходил, их не было. Судя по колее, тут прошло до десятка телег, видимо переселенцев. По бокам от колеи были следы подкованных лошадей. Мне нужна была лошадь, поэтому определив, куда шёл караван, понятное дело в сторону Тихого океана, я направился следом, размышляя о том, как они смогли преодолеть каньон?
Прерия дальше не сказать, что была ровная, то холм то низина, но я продолжал энергично шагать по колее, когда вдруг заметил на следующем холме, в обход которого шла колея, всадника. До него было с километр, но я определил по деталям одежды, что это был белый. Тут рядом с ним появились ещё всадники. Двое. Причем, судя по росту, или дети или подростки. Низковатые они были.
Всадники молча наблюдали, как я двигаюсь по колее следом за караваном. К всадникам я не пошёл, тут трава примята, идти удобно, а по прерии я в одном сапоге уже ходил, заколебался порезы заживлять.
Вдруг метрах в двух предо мной земля как будто взорвалась, когда в неё врезалась тяжёлая пуля, и с холма раздался хлопок винтовочного выстрела. По знакомому звука я определил, что стреляли из такого же 'Спрингфилда' какой был у меня. Вернее я его ещё верну.
Остановившись, я посмотрел на всадника, что держал в руках винтовку и сказал:
— Сами напросились
В это время раздался второй выстрел, но уходить в сторону я не стал, хорошо различимая глазу летевшая пуля уходила в сторону, но пролетела в полуметре от моего левого плеча и зарылась за спиной. Похоже этот удод на холме стрелял на поражение, но стрелком оказался хреновым, с километра попасть не может.
Сойдя с колеи, набирая скорость, я побежал к всадникам. Там забеспокоились, и выстрелы начали доноситься с периодичностью семь раз в минуту. Причём стрелял взрослый, мальчишки просто смотрели, хотя у одного в руках было что-то вроде винтовки. Но он не спешил её вскидывать и целиться в меня.
Пока я бежал, успел убедиться, что тот действительно стреляет на поражение. Приходилось на бегу во время выстрела уходить в сторону и, не снижая скорости продолжать сближаться. Когда до неизвестных мне переселенцев осталось порядка ста метров, взрослый, в одежде ковбоя и с пышными усами развернул коня и, гикая, исчез на противоположном склоне холма. Чуть помедлив, испуганные мальчишки, я видел их лица, последовали за ним.
Поднявшись на холм, я убедился, что был прав в своём предложение, внизу тонкой змейкой уходили вдаль повозки переселенцев с белыми тентованными верхами. Всадник уже был среди группы возбуждённых мужчин. Ковбой что-то экспрессивно говорил, показывая в мою сторону, те молча слушали. В это время толпы достигли мальчишки и присоединились к разговору, видимо не поддержав ковбоя. Потому как тот стал ещё больше размахивать руками.
Хмыкнув, я направился вниз. Готов поставить золотую монету, что этот удод проводник у переселенцев и сейчас уговаривает их выступить против меня единым фронтом.
Колонна повозок терпеливо стояла, ожидая, когда я доберусь до них. У многих переселенцев в руках были ружья, у троих, включая ковбоя, были револьверы на бёдрах. При приложении я опознал в руках одного из мальчишек мелкашку. В опытных руках очень серьёзное оружие, тем более выстрел не такой громкий как у обычного оружия.
При моём приближении вперёд вышел пожилой мужчина с посеребрённой окладистой бородой, подняв руку, он сказал:
— Здравствуй юноша. С добром ли ты али с плохими помыслами?
— Привет, — кивнул я. — К вам у меня претензий нет. А вот ту мразь я собираюсь убить. Он в меня стрелял.
— Наш проводник принял тебя за индейца, прости его, Бог велит простить, — сказал бородатый.
Присмотревшись, я понял, что это переселенцы-фанатики одного из направлений церкви.
— Суньте себе своего Бога в задницу, дядя, — хмуро буркнул я и, посмотрев на прячущегося за спинами ковбоя, сказал. — Ты выйдешь ко мне подонок, или так и будешь прятаться за чужими спинами?
— Пропустите в меня, — велел тот и действительно вышел вперёд со старым револьвером в руках. Это был 'Ремингтон' образца 1864 года, с накладками из орехового дерева на рукоятке.
Ни слова не говоря он выстрелил, я успел метнуться в сторону среагировав на движение пальца на спуске, и поля пролетев мимо попала в женщину стоявшую позади меня, второй выстрел унёс жизнь мальчишки что стоял рядом. Следующий выстрел ковбой сделать не успел и упал, получив удар кулаком от меня в горло.
— Как видите этот мужчина убийца. Думаю нужного его линчевать, — громко сказал я, чтобы перекричать ропот и жалостливые крики женщин.
— Бог велит нам прощать… — начал было говорить бородатый, но покачав головой, я наклонился и свернул ковбою шею.
Подхватив револьвер, я снял с него пояс с патронажем, препоясался, обшарил его карманы и прошёл через расступающуюся толпу к коню неизвестного ковбоя и, похлопав его по холке, спросил:
— Кто-нибудь продаст мне рубаху, шляпу, сапоги и штаны?
Мужчина что склонился над убитыми со слезами на глазах, вздрогнул и медленно встав, ответил:
— У моего сына… у моего погибшего сына есть запасная одежда, она должна подойти.
Переодевшись, я с некоторым интересом посмотрел, как тяжелораненая женщина корчиться от болей, пуля попала ей в живот. Парню я не успевал помочь, да и не собирался, с женщиной ещё ладно, можно наврать, а вот оживлять парня на глазах у всех я не буду, не хочу, чтобы слухи пошли. Фанатики мне не нравились.
— Расступись, я помогал одному хирургу и немного разбираюсь в этом.
Женщины что с тряпками в руках готовились перевязать раненую, покорно отступились, видимо привыкнув подчиняться мужчинам. Присев у раненой я погрузил пальцы в рану, женщина даже не застонала, я обезболил это место, после чего вытянув пулю, бросил её рядом с собой и, залечив всё внутри, громко сказал:
— С ней всё нормально, рана не такая тяжелая. Видимо в этом патроне был ослабленный заряд. Ей слегка порвало мышцы живота, не повредив нутро. Так что со временем у неё всё заживёт.
Чистыми тряпками я перевязал рану на животе и пока четверо крепких бородатых мужчин с мужем переносили её в одну из повозок, я помыл руки водой, что поливала мне на руки довольно симпатичная девушка моих лет.
- Предыдущая
- 64/76
- Следующая
