Подводный флот - Пол Фредерик - Страница 29

• Предыдущая
• 29/38
• Следующая

Когда я проснулся, перед моими глазами все еще плыли картины из удивительного сна. В морской пучине плыли: гигантские ящеры, а на спинах у них сидели странные русалки с заостренными палочками в руках.

Удивительно! Но еще более удивительным было то, что я вообще проснулся.

Я лежал на спине, на низкой раскладной койке, в маленькой комнате с металлическими стенами. Шлема на мне не было, и я мог полной грудью вдыхать прохладный свежий воздух.

Я приподнял голову и осмотрелся по сторонам. Справа от меня, на такой же койке, лежал Роджер Фэрфэйн, слева – Боб Эсков. По-моему, они оба были без сознания.

В одной из стен комнаты я приметил герметично закрытую прозрачную дверь, через которую была видна наполненная водой шлюзовая камера. В воде кто-то двигался – кто-то странный и в то же время уже знакомый.

Странная и знакомая девушка из океана! Значит, она жила не только в моем изнуренном кислородным голоданием сознании, но и в осязаемом, материальном мире. У нее были такие же странные глаза, как у Джо Тренчера, но в этих глазах светилось вполне человеческое сочувствие и беспокойство.

Я увидел, что она не без труда затаскивает в шлюз человека в скафандре. Одного… Другого… Третьего! Люди в скафандрах слабо шевелились.

Гидеон, Лэдди, Дэвид… Она спасла всех до одного!

Из темноты в люк шлюза заглянула огромная змеиная голова, но девушка не проявляла ни малейшего беспокойства. Более того, изогнувшись как угорь, она фамильярно похлопала чудовище по покрытому роговыми пластинами носу – точно так же наездница обращается со своей верной лошадью.

Дэвид был прав – гигантских ящеров удалось приручить. Люди-амфибии ездили на них верхом и использовали их как тягловых животных.

Голова ящера исчезла во мраке, а девушка подплыла к приборной доске со светящимися кнопками. Огромные створки люка сомкнулись. В камере заработали насосы, вспыхнул яркий свет. Через несколько секунд девушка уже стояла на сыром полу шлюза и старалась подтащить к внутренней двери бесчувственные тела моих товарищей.

Боб Эсков вздрогнул и приподнял голову.

– Диатомы! – произнес он. – Диатомы и радиолярии! [6] Моллюски!

Он открыл глаза и очумело посмотрел на меня. Вскоре, однако, на его удивленной физиономии появилась улыбка.

– Честно говоря, я думал, что мы уже покойники… А ты, Джим, уверен, что все это происходит наяву?

Я успокаивающе кивнул.

– Мы в крепости Крэкена. Нас доставили сюда молодая наездница и ее верный динозавр.

Тем временем Дэвид поднялся на ноги и стал снимать скафандр.

– Спасибо Маэве, – сказал он и серьезно посмотрел на стоявшую рядом с ним девушку. – Если бы она не пришла нам на помощь… Но мы с Маэвой всегда были Друзьями!

И тут девушка заговорила. Признаюсь, довольно странно было видеть говорящую по-английски русалку. Но оказалось, что у нее приятный мелодичный голос.

– Прошу тебя, Дэвид, поторапливайся! Люди моего племени знают, что ты здесь. – Она с беспокойством взглянула на закрытый шлюз, словно ждала, что туда вот-вот ворвется толпа амфибий на огнедышащих ящерах. – Когда мы с Броненосцем перевозили вас в крепость, я заметила еще одного ящера с наездником. Он наблюдал за мной. Нам надо срочно идти к твоему отцу!

– Она права, – сразу же согласился Дэвид. – Пойдем. Мы все уже пришли в себя. Дэвид и Гидеон, жители Маринии, меньше других пострадали от кислородного голодания, но они настолько устали, что чувствовали себя не лучше нас. Без Маэвы и ее ручного ящера по прозвищу Броненосец они бы не добрались до крепости, как и мы.

Девушка из племени амфибии! У нее была гладкая шоколадная кожа, черные, коротко подстриженные волосы. Ее жемчужные глаза, которые у Джо Тренчера казались пустыми и холодными, смотрели спокойно и ласково. Правда, они придавали ее лицу слегка грустное выражение.

Мне она показалась очень красивой.

Она улыбнулась Дэвиду, и ее пальцы стали делать неуловимо быстрые непонятные движения. Это был язык жестов – более естественный для обитателей глубин, чем обычная речь. Скорее всего, она просила Дэвида как можно скорее идти к отцу.

Взволнованный Роджер подтолкнул Дэвида плечом и отвел его немного в сторону. Он говорил совсем тихо (чтобы не услышала Маэва), но я находился рядом.

– Русалки бывают только в сказках! Что это за чудовище?

– Чудовище? – со злостью переспросил Дэвид. – Она такой же человек, как и ты! Да, Маэва, как и Тренчер, из племени амфибий, но она – мой друг, и мы можем ей доверять. Ее предками были полинезийцы, которых море вытеснило со своих островов.

– Но она же рыба, Крэкен! Она дышит водой. Она не человек!

У Дэвида заходили скулы, и я уже решил, что дело добром не кончится. Девушка слишком много для него значила. Но все же он сумел сдержаться.

– Ладно, пойдем. Нам надо как можно скорее встретиться с отцом.

Мы заспешили по стальным коридорам через роскошно обставленные комнаты и залы. Такие апартаменты сделали бы честь и султану, если бы не лежавший на них отпечаток запустения и упадка.

Да, это было удивительное место! Для того чтобы построить замок под водонепроницаемым куполом, нужны не только деньги – для этого требуется время, уникальные материалы и даже человеческие жизни. На дне моря было построено немало городов и поселений, но лишь немногие из них принадлежали одному человеку.

К тому же эта крепость строилась тайно, с помощью нескольких преданных инженеров, рабочих-амфибий и подводных ящеров – и это казалось просто невероятным!

Пока мы поднимались в личные апартаменты Джейсона Крэкена, я насчитал пять обустроенных ярусов. Здесь были жилые помещения и курортный комплекс, магазины, доки, склады, техническая зона с мощным ядерным реактором, который обеспечивал подводный замок теплом, светом и позволял сдерживать разрушительное давление. Не меньше десятка помещений было отведено под научные лаборатории. В одной из них стояли огромные чаны, в них вымачивались стебли той странной фосфоресцирующей водоросли, которая росла на склонах впадины. Под воздействием воздуха водяное растение почти полностью утрачивало прежние свойства. От резкого запаха, поднимающегося из этих чанов, Маэва едва не упала в обморок (она ведь и без того плохо чувствовала себя вне своей родной стихии). Нам тоже не захотелось там задерживаться.

– Отец проводит эксперименты, – пояснил Дэвид. – Он пытается раскрыть секреты этой водоросли. Он вымачивал ее, растворял в кислотах и органических растворителях, сжигал в огне, помещал в центрифугу. Когда-нибудь… – юноша окинул взглядом столы, заставленные лабораторной посудой, ретортами, автоклавами и перегонными кубами, – когда-нибудь настанут другие времена. Но сейчас этим некогда заниматься.

Мы поднялись на самый верхний ярус. Странно, но хозяин не спешил выйти нам навстречу.

– Маэва, где он может быть? – забеспокоился Дэвид.

– Он плохо себя чувствует, Дэвид, – тяжело дыша, ответила девушка. – Он уже давно не выходит в океан. Наверное, он спит.

Маэва слегка дотронулась до плеча Дэвида, и я вновь удивился: у нее между пальцами были перепонки!

– Ты должен забрать отца на поверхность, – со вздохом сказала морская нимфа. – Иначе он умрет.

– Для начала его надо найти, – нахмурился Дэвид и стал оглядываться по сторонам.

Комната, в которую мы попали, наверное, была когда-то роскошной гостиной. Одну из стен снизу доверху занимали стеллажи с книгами. Я заметил научные трактаты и книги по философии вперемежку с приключенческими романами и детективами. На самых широких полках стояли альбомы с репродукциями – судя по тому, что на них лежал слой пыли, это были книги покойной матери Дэвида.

В этой комнате тоже громоздились приборы и лабораторное оборудование. Похоже, хозяин подводного замка потерял интерес ко всем делам, кроме научных опытов. Маркировка на нераспакованных коробках с техникой и химическими реактивами говорила о том, что они куплены в Маринии, но оформлены на подставных адресатов. Здесь была кобальтовая «бомба» – сосуд, в котором создавалось высокое внутреннее давление. «Бомба» была упрятана в тяжеленный свинцовый футляр. Рядом стояли новый электрический автоклав, для которого не нашлось места внизу, большой гидравлический пресс, способный создавать давление, во много раз превышающее давление воды во впадине. Пробирки, гиподермические иглы, полупустые бутыли, на которых рукой Крэкена были сделаны торопливые, только ему понятные пометки.

• Предыдущая
• 29/38
• Следующая