Выбери любимый жанр

Преемники. От царей до президентов - Романов Петр Валентинович - Страница 11


Изменить размер шрифта:

11

Дальнейшая история слишком хорошо известна, чтобы даже в общих чертах ее повторять. Упорная работа над ошибками, мозолистые руки Петра, Полтава, Санкт-Петербург.

А вот о критиках Петра забыли. Вернее, предпочли забыть, хотя их хватает и они весьма авторитетны. Князь Щербатов в своей известной записке «О повреждении нравов в России» признает петровскую реформу нужной, но чрезмерно радикальной. Резкий и насильственный отрыв от старых обычаев привел, с его точки зрения, к распущенности, а многие национальные ценности в ходе ускоренной европеизации были утеряны безвозвратно.

Еще жестче оценивала петровские реформы княгиня Екатерина Дашкова, директор Петербургской академии наук. Княгиня была убеждена, что Петр зря насаждал в стране «чуждые обычаи»:

Великая империя, имеющая столь неиссякаемые источники богатства и могущества, как Россия, не нуждается в сближении с кем бы то ни было. Столь грозная масса, как Россия, правильно управляемая, притягивает к себе кого хочет. Если Россия оставалась неизвестной… это доказывает… только невежество и легкомыслие европейских стран, игнорировавших столь могущественное государство. Он [Петр] был гениален, деятелен и стремился к совершенству, но он был совершенно невоспитан, и его бурные страсти возобладали над его разумом… Его невежество не позволяло ему видеть, что некоторые реформы, насильственно введенные им, со временем привились бы мирным путем в силу примера и общения с другими нациями. Если бы он не ставил так высоко иностранцев над русскими, он не уничтожил бы бесценный, самобытный характер наших предков.

Николай Карамзин, в свою очередь, сетовал:

Мы стали гражданами мира, но перестали быть в некоторых случаях гражданами России — виною Петр!

Многие бесспорные достижения реформатора в военном деле, в создании современной промышленности и образования, в государственном строительстве шли параллельно с очевидными провалами во многих других областях. Примером тому финансы. Это при Петре на Руси появились совершенно невообразимые налоги, например от клеймения шапок, сапог и хомутов. Был введен так называемый трубный налог — с каждой трубы в доме; налог с плавательных средств — лодок и баркасов, когда те причаливают или отчаливают от пристани; налоги банный, погребной, водопойный, ледокольный и прочие чудеса. Выбивали эти налоги жестоко — палками, но и это не помогало наполнить казну.

Петр безжалостно подстегивал кнутом страну, больше всего напоминавшую изможденную клячу. Прибегнуть к более эффективным способам пополнения казны царь не пожелал, хотя на Западе они уже давно использовались.

Известный кадет Павел Милюков, оказавшийся в 1917 году не самым удачливым политиком, был, однако, очень толковым и дотошным историком. Его вывод: Россия во времена Петра была возведена в ранг европейской державы ценой разорения страны. Милюков подчеркивал:

Утроение податных тягостей и одновременная убыль населения по крайней мере на 20 % — это такие факты, которые… красноречивее всяких деталей.

Добрый по природе человек. Петр, как замечали многие историки, был грубым царем, не привыкшим уважать личность ни в себе, ни в других. Рассказы о насильственном бритье бород и переодевании русских людей в иностранный костюм — а все это началось сразу же после возвращения Петра из-за границы — изобилуют сценами поистине безобразными, унижающими человеческое достоинство, даже если царь серчал не всерьез, а как бы в шутку.

В феврале 1699 года на пиру у Лефорта, куда прибыли наиболее знатные из русских придворных, Петр сам ходил среди гостей с ножницами, выстригая куски бород и кромсая одежду. Обрезая длинные и широкие рукава русских кафтанов, действительно мало приспособленных для труда, царь весело приговаривал: «Это помеха, везде надо ждать какого-нибудь приключения — то разобьешь стекло, то попадешь в похлебку». Это, пожалуй, самая невинная забава тех времен.

Еще менее украшают Петра его безвкусные и злые подшучивания над Церковью. Причем если в остальных его поступках, порой даже жестоких, можно найти пусть и не оправдание, но хотя бы логику, то здесь ее искать, кажется, бессмысленно. Начатая им еще в юности игра в «сумасброднейший, всешутейший и всепьянейший собор», который долго возглавлялся его первым учителем Никитой Зотовым, носившим звание князя-папы, продолжалась и в зрелые годы. Князь-папа руководил конклавом из 12 кардиналов, самых отъявленных пьяниц и обжор, с огромным штатом таких же епископов, архимандритов и других «духовных» чинов. Сам Петр носил в этом соборе сан протодьякона и лично сочинил для собора устав и регламент, продуманный до мельчайших деталей.

Слово «папа», взятое из арсенала Католической церкви, вовсе не означало, что Петр решил поиздеваться над католиками; это было издевательством над Церковью вообще, в том числе и над родной, православной.

Первейшей заповедью веселой компании было напиваться каждодневно и не ложиться спать трезвым. Целью собора являлось прославление Бахуса, а новому члену собора, точно так же, как спрашивают «веруешь ли?» в церкви, задавали вопрос «пьешь ли?». Нередко случалось, что вся эта нетрезвая шутовская толпа человек в двести с Петром во главе всю ночь громко гуляла по Москве, а позже по Петербургу, врывалась в чужие дома во время священного для православных Великого поста с требованием кормить и поить незваную хулиганскую ватагу.

Никто из историков даже не пытается найти такому странному поведению Петра какое-либо удовлетворительное объяснение. Ясно, что Церковь не одобряла многое из того, что делал Петр, но по-настоящему никогда не вступала с ним в борьбу. Современники чаще упрекали официальную Церковь как раз за малодушие, а не за сопротивление реформам; утверждали, что патриарх «живет из куска, спать бы ему да есть».

В отличие от стрельцов, иерархи Русской православной церкви сыграли в жизни Петра скорее позитивную, чем негативную роль. В свое время после смерти царя Федора именно патриарх высказался против Ивана в пользу Петра, чем способствовал возведению последнего на престол. Во время расправы с Нарышкиными духовные лица сделали немало, чтобы спасти царицу Наталью и малолетнего Петра. Когда Нарышкины оказались в опале, духовенство тайно помогало им деньгами. Наконец, патриарх в момент решающего противостояния Петра и Софьи уехал к юному царю в Преображенское и встал на его сторону.

Трудно объяснить поведение императора и недостатками воспитания. Если и было у Петра какое-то упорядоченное воспитание, то именно церковное; он и в зрелом возрасте помнил наизусть Евангелие. Не был Петр и атеистом, периодически молился в храме и стоял службу, искренне сожалел о безграмотности русского духовенства, считал, что здесь многое нужно сделать. Таким образом, если он и мог испытывать какое-то негативное отношение к религиозным воззрениям, то разве что к староверам, популярным в стрелецкой среде, но никак не к официальной Русской церкви.

Как бы то ни было, можно легко представить, какие чувства испытывали подданные царя, искренне верующие русские люди, при виде пьяного Петра, возглавляющего эту злую пародию на собор и церковных иерархов. И сама реформа с ее тяготами, и наплыв иностранцев, и вызывающее поведение монарха — все это в целом и породило в народе смущение и массу слухов. В том числе и легенду о царе-антихристе.

Вариаций этой легенды много, причем самых сказочных. По одной версии, во время заграничной поездки иноземцы царя пленили, посадили в бочку и пустили в море, а вместо настоящего государя подослали злодея, басурманина или антихриста, который хочет извести все русское и весь русский народ. По другой версии, царь из плена чудом все-таки сумел спастись, потому что вместо него в бочку залез какой-то смелый стрелец. Настоящий царь скоро вернется и наведет порядок: иностранцев прогонит, и все заживут как раньше, по дедовским законам.

Так реально воспринимало действия царя-реформатора большинство его подданных. И эту правду, чтобы не повторять ошибок, забывать не стоит.

11
Перейти на страницу:
Мир литературы