Хозяин Черного Замка и другие истории (сборник) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 8

• Предыдущая
• 8/196
• Следующая

– Нет, сэр, но он весьма напоминает мне того, чьё имя я бы, пожалуй, не решился произнести.

– Кого же?

– При всём уважении, сэр Чарльз… Был момент, когда мне показалось, будто вы сами стоите внизу. Молодой человек пониже ростом и помоложе, но голос, лицо, осанка…

– Это, должно быть, юнец Верекер, несносный отпрыск моего братца, – пробормотал сэр Чарльз, возобновляя свой туалет. – Я слышал, кое в чём он действительно на меня похож. Верекер написал мне, что приезжает из Оксфорда, а я ответил, что не приму его. Однако, я вижу, он рискнул проявить настойчивость. Этому парню требуется преподать урок! Амброуз, вызови Перкинса.

На пороге комнаты возник рослый дворецкий; лицо его выражало крайнее возмущение.

– Перкинс, я более не намерен терпеть этот шум за дверьми.

– Позвольте, сэр, но юный джентльмен уходить не желает.

– Не желает? Но твоя обязанность и состоит в том, чтобы заставить его уйти. Разве ты не получал указаний? Ты сказал ему, что до полудня видеть меня не позволяется?

– Сказал, сэр. Он вознамерился было оттолкнуть меня и ворваться в дом, поэтому я захлопнул дверь прямо у него перед носом.

– Правильно сделал, Перкинс.

– Но сейчас, сэр, он создаёт такой шум, что все жильцы высунулись из окон. Кроме того, на улице, сэр, начинает собираться толпа.

Снизу донеслись оглушительный бой молоточка (с каждым ударом своим звучавшего всё настойчивее), взрыв хохота и ободряющие реплики зрителей. Лицо сэра Чарльза гневно вспыхнуло. Непочтительности этой пора было положить конец.

– Перкинс, возьми мою зачехлённую янтарную трость в углу и распорядись ею по собственному усмотрению. Пара ударов, думаю, вправит мозги юному негодяю.

Громила Перкинс улыбнулся и вышел. Слышно было, как отворилась дверь; стук прекратился. Через несколько секунд кто-то оглушительно взвыл и послышались удары, словно о выбиваемый ковёр. Некоторое время сэр Чарльз внимал этим звукам вполне благосклонно; затем улыбка сползла с его добродушного лица.

– Перкинсу бы не переусердствовать, – пробормотал он. – Нельзя же оставить парня калекой, пусть даже он того и заслуживает. Амброуз, беги на балкон и зови Перкинса обратно. Это перешло уже все границы.

Не успел слуга сдвинуться с места, как на лестнице послышался быстрый топот и в дверях возник миловидный юноша, разодетый по последней моде. Осанка, черты лица, но более всего лукавые пляшущие искорки во взгляде больших голубых глаз явно выдавали в нём знаменитую кровь Треджеллисов. Таким был и сэр Чарльз, когда двадцать лет назад благодаря исключительно дерзости и силе духа за один сезон занял место на лондонском олимпе, откуда не сумел сбросить его сам Бруммель. Бросив весёлый взгляд на искажённое гневом лицо дядюшки, юноша залихватски протянул ему остатки янтарной трости.

– Опасаюсь, сэр, – заговорил он, – что, наставляя вашего слугу на путь истинный, я имел несчастье нанести ущерб тому, что, несомненно, являлось вашей собственностью. Мне жаль, что это произошло.

Сэр Чарльз ошеломлённо воззрился на дерзкого пришельца, а тот, в свою очередь, смешно спародировал манеру родственника ответным взглядом. Как успел уже заметить Амброуз с балкона, оба казались точными копиями друг друга; разве что Треджеллис-младший был чуточку ниже, тоньше и непоседливей.

– Итак, вы – мой племянник, Верекер Треджеллис? – спросил сэр Чарльз.

– К вашим услугам, сэр.

– Я получил о вас из Оксфорда дурные известия.

– Новости оттуда, сэр, насколько я понимаю, идут действительно нехорошие.

– Хуже некуда.

– Вот и я был проинформирован в том же духе.

– Зачем вы явились сюда?

– Чтобы повидать своего знаменитого дядюшку.

– Ради этого вы учинили скандал на улице, ворвались к нему в дом и избили его дворецкого?

– Именно так, сэр.

– Вы получили моё письмо?

– Да, сэр.

– Из коего явствовало, что я не приму вас?

– Да, сэр.

– С такой наглостью я, кажется, встречаюсь впервые.

Вместо ответа молодой человек улыбнулся и удовлетворённо потёр ладони.

– Дерзость оправдана лишь в том случае, если она подкреплена остроумием, – сухо продолжал сэр Чарльз. – В противном случае она превращается в обыкновенное хамство неотёсанного простолюдина. Возможно, став с возрастом чуть умнее, вы научитесь понимать эту разницу.

– Вы абсолютно правы, сэр, – проникновенно молвил молодой человек. – Утончённая дерзость – жанр изящных искусств, и лишь в общении с признанным её виртуозом (тут он отвесил дяде почтительный поклон) в этом деле можно достичь совершенства.

После утреннего шоколада сэр Чарльз, как известно, в течение часа пребывал в крайне раздражённом состоянии духа. Теперь он позволил себе проявить эту слабость.

– Не могу поздравить брата с тем, что он обзавёлся удачным наследником. Я надеялся увидеть нечто, чуть более достойное наших традиций.

– Может быть, если вы узнаете меня чуть получше, сэр…

– Не думаю, что у меня возникнет желание продлить столь неприятное знакомство. Вынужден, сэр, попросить вас завершить свой визит – коим, разумеется, вам и не стоило себя утруждать.

Молодой человек ответил приятной улыбкой, но не сделал даже и попытки уйти.

– Могу я задать вам один вопрос, сэр? – спросил он беззаботно. – Не помните ли вы, случайно, господина Мунро, ректора нашего колледжа?

– Нет, сэр, не помню, – резко ответил дядя.

– Ну конечно же, вы не стали бы утомлять свою память до таких пределов. А он, представьте себе, всё ещё вас помнит. В ходе нашей вчерашней беседы он немало польстил моему самолюбию, заметив, что я напоминаю ему вас – прежде всего своим, как он изволил выразиться, уникальным сочетанием легкомыслия и упрямства. Первым из этих достоинств я, кажется, произвёл на вас должное впечатление. Остаётся лишь продемонстрировать второе.

По-прежнему сияя добродушной улыбкой, он уселся в кресло, стоявшее у двери, и скрестил на груди руки.

– Ах, значит, вы не уйдёте? – мрачно поинтересовался сэр Чарльз.

– Нет, сэр, останусь.

– Амброуз, спустись и приведи пару носильщиков.

– Послушайтесь моего совета, сэр, не делайте этого. Мне придётся причинить им боль.

– В таком случае я выставлю вас собственноручно.

– Вот это – пожалуйста. Оказать физическое сопротивление своему дяде я бы никогда не осмелился. Но, лишь действительно спустив меня с лестницы собственными руками, вы сумеете избежать необходимости уделить мне всё-таки полчаса своего времени.

Сэр Чарльз не смог сдержать улыбки. Слишком живо поведение юноши напомнило ему о собственной бурной юности. Ничто в те годы не могло порадовать его больше, чем успешное сопротивление слугам и немедленное подчинение их своей воле. Он повернулся к зеркалу и жестом отправил Амброуза заниматься своими делами.

– Придётся мне попросить вас подождать, пока я не закончу свой туалет, – сказал он. – Посмотрим потом, чем сумеете вы оправдать это своё вторжение.

Едва только лакей покинул комнату, сэр Чарльз вновь обратился к своему злосчастному племяннику, который наблюдал за манипуляциями прославленного денди с благоговением ученика, присутствующего при свершении величайшего таинства.

– Итак, говорите, сэр, и говорите по делу, ибо, уверяю вас, у меня масса других забот. Принц уже ожидает меня в Карльтон-Хаусе. Постарайтесь быть кратким, насколько это возможно. Что вам нужно?

– Тысячу фунтов.

– Да ну! Всего-то? – В голосе сэра Чарльза вновь прозвучали жёлчные нотки.

– Да, сэр. Впрочем, ещё я бы хотел быть представленным мистеру Бринсли Шеридану, который, насколько мне известно, является вашим другом.

– Почему именно ему?

– Потому что, как мне рассказали, он – главный в театре Друри-Лейн, мне же хочется стать актёром. Друзья утверждают, что у меня неплохой актёрский талант.

– А знаете, я достаточно ясно представляю вас в «Charles Surface» – в любой роли, требующей дерзости и бахвальства, – причём чем меньше вы будете там актёрствовать, тем лучше. Однако нелепо было бы даже предположить, будто я стану потворствовать вам в карьере такого рода. Как бы я объяснил это вашему отцу? Сейчас же возвращайтесь в Оксфорд и приступайте к занятиям.

• Предыдущая
• 8/196
• Следующая