Хозяин Черного Замка и другие истории (сборник) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 49
- Предыдущая
- 49/196
- Следующая
Бриг, замеченный матросом, стоял на якоре у устья извилистой бухты. Было совершенно очевидно, что это судно не может выйти в море, не попав под страшные пушки фрегата.
– Судно это мы не упустим, мистер Уортон, – сказал капитан. – Весьма вероятно, что это и не пираты, мистер Смитон, но на всякий случай пусть люди идут к орудиям. Прикажите также приготовить лодки.
Британские матросы в те времена были привычны к войне и исполняли свои обязанности даже в самые опасные минуты совершенно спокойно. Прошло немного времени, как все люди находились уже на своих местах, готовые к бою. Фрегат быстро мчался на свою маленькую жертву.
– Это «Весёлая Салли», сэр?
– В этом нет никакого сомнения, мистер Уортон.
– Им, по-видимому, не нравится наше приближение. Глядите, они обрубили якорь и хлопочут над парусами.
Было совершенно очевидно, что бриг собирался спасаться бегством. На мачтах взлетели один за другим паруса, команда работала на снастях как безумная. Бриг, по-видимому, отказался от попытки проскользнуть мимо противника и решился удрать ближе к берегу.
– Видите, мистер Уортон, они стараются уйти в мелкую воду, и, стало быть, мы их запрём в бухте. Правда, это маленький бриг, но я считал пиратов гораздо смелее и умнее. Разбойники поступили б разумнее, попытайся они проскользнуть мимо нас и уйти в открытое море.
– Куда им, этим бунтовщикам!
– Бунтовщикам?
– Да, сэр! Я слышал об этом в Маниле. Скверное было дело, сэр. Команда убила капитана и двух офицеров. Мятежом руководил этот самый Гудсон. Они его называют Лохматым Гудсоном. Родом он из Лондона, и такого жестокого негодяя свет не видывал.
– Ну так знайте, мистер Уортон, что этот Гудсон скоро отправится на виселицу. По-видимому, на бриге много людей. Мне хотелось бы спасти из команды человек двадцать, но, пожалуй, не стоит. Эти мерзавцы способны развратить самого порядочного матроса.
Оба офицера стояли и глядели на бриг в подзорные трубы. Вдруг лейтенант улыбнулся, а капитан покраснел, видимо рассердившись.
– Вы видите, сэр, того человека, который стоит на палубе и показывает нам нос. Это и есть Лохматый Гудсон.
– Подлый, наглый негодяй! Вот я ему покажу, как со мною шутить! Мистер Смитон, нельзя ли достать бриг восемнадцатифунтовым орудием?
– Надо пройти ещё один кабельтов, сэр, тогда мы его достанем.
В то время пока Смитон отвечал, с брига раздался выстрел. Выстрел этот был сущей бравадой, ибо маленькие орудия брига не могли достать фрегата. А затем маленькое судно стало под паруса и начало быстро улепётывать по извилистому каналу вглубь бухты.
– Вода быстро уменьшается, сэр, – сказал второй лейтенант.
– Но ведь здесь по карте должно быть шесть саженей глубины?
– Только четыре, сэр.
– Ну ладно, как-нибудь пройдём. Ага! Так и есть! Мистер Уортон, наводите орудия, теперь бриг в нашей власти.
Моря теперь уже почти не было видно, ибо фрегат вошёл в узкий, напоминающий речку канал, ведущий в бухту. Бухта теперь была видна, и берег находился не далее мили. В самом углу бухты стоял, приблизившись насколько возможно к берегу, бриг. Он стоял, поворотившись боком к противнику, а на его бизань-мачте развевался кусок чёрной материи. Худощавый лейтенант, успевший тем временем сходить к себе в каюту, вернулся снова на палубу. Он был вооружён. На левом боку у него болтался кортик, а у пояса торчали два пистолета. Лейтенант с любопытством взглянул на развевающийся кусок чёрной материи и произнёс:
– Какая дерзость, сэр! Они подняли пиратский флаг.
Капитан был в бешенстве.
– Пусть они повесят хоть свои панталоны, – закричал он, – я всё равно расправлюсь с ними! Сколько вам понадобится лодок, мистер Уортон?
– Я думаю, что двух больших будет достаточно.
– Берите четыре, но сделайте дело как следует. Режьте их всех до последнего, а я тем временем должным образом обработаю бриг восемнадцатифунтовыми орудиями.
Раздалось шуршание канатов, скрип блоков, и четыре лодки шлёпнулись в воду. В лодках кишмя кишела команда – босоногие матросы, здоровенные корабельные солдаты, смеющиеся мичманы. Во главе их виднелись старшие офицеры, напоминавшие своими строгими лицами школьных учителей. Капитан, опершись на парапет локтями, глядел на бриг. Команда его готовилась к защите. На палубу тащили орудия, убирали паруса, пробивали новые отверстия для пушек, вообще говоря, пираты готовились к отчаянному сопротивлению. Командовал ими суетившийся по палубе великан в красном колпаке. Лицо его всё заросло волосами, виднелись одни только глаза. Капитан следил за ним с кислой улыбкой, а затем вдруг повернулся назад и снова взглянул в подзорную трубу. С минуту он глядел вдаль, а затем вдруг закричал своим тонким, скрипучим голосом:
– Лодки назад! Мистер Смитон, готовьте кормовые орудия! Подбирай снасти! Готовься к бою!
Из-за дамбы канала, прямо на «Леду», шёл корабль-великан. На фоне зелёных пальм, растущих на берегу, отчётливо обрисовывалась его выкрашенная в жёлтый цвет носовая часть, на которой была изображена белая голова с крыльями. На палубе возвышались три громадные мачты, и на одной из них гордо развевался трёхцветный флаг. Корабль быстро шёл вперёд, тёмно-голубая вода пенилась вокруг него. Палуба вся была усеяна людьми, снасти были подобраны, отверстия для пушек приподняты, и из них выглядывали дула орудий, готовые заговорить в любую минуту.
Французские лазутчики, скрывающиеся на острове, видели, что английский фрегат вошёл в тупик, из которого нет выхода, и дали знать об этом капитану «La Gloire». И вот капитан Милон решил поступить с «Ледой» так же, как капитан Джонсон собирался обойтись с «Весёлой Салли».
Но в этот критический момент во всём блеске сказалась великолепная дисциплина британских моряков. Лодки быстро вернулись назад и через несколько минут фрегат уже был приведён в боевую готовность. Артиллеристы стояли у орудий, а солдаты выглядывали за парапет, рассматривая величественный французский корабль.
«Леда» описала полукруг и двинулась назад. Французы сделали то же. Ветер был очень слабый, на голубой поверхности воды виднелась едва заметная рябь. Противники шли теперь к открытому морю. Цель французов была дойти до устья канала, запереть собою выход из него и расстрелять беззащитную «Леду». Корабли отделяло расстояние в сто ярдов, и англичане ясно слышали движение на палубе французского корабля.
– Скверное положение, мистер Уортон, – сказал капитан.
– Ничего, сэр, бывает и похуже.
– Мы должны держаться на том же расстоянии и рассчитывать на наши пушки. Людей у них очень много, и если им удастся нас атаковать сбоку, мы очутимся в очень неприятном положении.
– Я вижу солдатские мундиры у них на палубе.
– Да. Это две пехотные роты из Мартиники. Ну, теперь, кажется, они у нас под прицелом! Прибавьте парусов, и когда мы будем проходить мимо носовой части, стреляйте из всех орудий.
И действительно, в эту минуту подул небольшой ветерок, и сообразительный капитан решил этим воспользоваться. Подняв паруса, он бросился наперерез большому французу и атаковал его из всех орудий. Но ветер упал, и «Леда» должна была возвратиться назад. Маневрируя, она попала как раз под боковой огонь французского корабля.
Залп грянул, и маленький, красивый фрегат весь задрожал под этими выстрелами. Можно было подумать, что фрегат погибнет. Но нет, матросы засуетились, подняли запасные паруса, и фрегат снова атаковал французов. Но Милон не дал перерезать себе путь и сделал соответствующий манёвр. Теперь оба корабля шли рядом, на расстоянии пистолетного выстрела, стреляя друг в друга из всех боковых орудий. Это была одна из тех убийственных дуэлей, одно воспоминание о которой заливает летопись нашего флота целыми потоками крови.
Стояла тихая, безветренная погода, и поэтому оба корабля сразу же окутались густым чёрным дымом. Виднелись только верхушки мачт. Противники уже не могли видеть друг друга. Они были погружены во тьму, которая освещалась заревом огня. Даже пушки заряжали в той же туманной атмосфере. На корме и передней башенке стояли морские солдаты в своих красных мундирах. Они исправно заряжали винтовки и стреляли в направлении неприятеля, но и им, подобно артиллеристам, не было видно тех, в кого они стреляли. Да и как можно видеть ущерб у неприятеля, когда не видишь ущерба, который сам терпишь?
- Предыдущая
- 49/196
- Следующая
