«Машина» с евреями - Подгородецкий Петр Иванович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/66
• Следующая

Мне очень нравится слово «скрижали», хотя я до сих пор по лености своей не удосужился залезть в словарь и посмотреть, что оно означает. Так гораздо интереснее. Представляешь себе нечто каменное, монументальное, к тому же несущее какую-то информацию планетарного значения, поскольку термин «скрижали истории» я тоже слышал. Так вот, на этих скрижалях (или в этих скрижалях?), в общем, где-то там летом 1979 года появились записи о том, как из бывшей самодеятельной группы «Машина времени», вернее ее остатков, появилась супергруппа «Машина времени», а в ней – клавишннк с редкой фамилией Подгородецкий.

Каноническая версия этой истории гласит, что после концерта в апреле 1979 года в Доме Культуры на станции «Фабричная» (ехать с Казанского вокзала минут сорок) «Машина времени» в составе Макаревич – Маргулис – Кавагое – Воронов и примкнувший к ним Бутузов перестала существовать. Это был самый что ни на есть обычный подпольный концерт. Проход на него осуществлялся по листочкам картона, одна сторона которых была похожа на открытку, а с другой было неведомым способом напечатано «Дорогой друг! Приглашаем вас на вечер "Молодость весна, песня"». И никаких там «Машин времени». Тем не менее, московские электрички исправно выплевывали на платформу «Фабричная» или на соседний «42-и километр» группы молодых людей обоего пола в джинсах и футболках. Все они дружно шли к Дому культуры, пили пиво и даже портвейн, сидели на травке и ждали запуска внутрь.

Поскольку здесь я выступаю в качестве почти официального историка, то позволю себе небольшой экскурс в былое, чтобы тем, кто не слышал о «Машине», было понятно, зачем несколько сотен москвичей повалили вдруг в воскресный день за город, и почему все это было обставлено в духе революционной маевки.

В 1968 году учащиеся 19-й московской школы Андрей Макаревич и Сергей Кавагое затеяли школьный ансамбль. В нем выступали также Михаил Яшин и две девочки – Лариca Кашперко и Нина Баранова. Ансамбль назывался «The Kids». Пели на английском. Потом в класс пришли двое новеньких ребят: Игорь Мазаев и Юра Борзов – сын главного маршала авиации. Девочек отправили, а в группу влились Павел Рубин и Саша Иванов. Из этого состава и выросла «Машина времени», которая поначалу именовалась «Машины времени». Правда, пели новоявленные артисты, в основном, по-английски. Потом появились более профессиональные музыканты, которые с годами менялись, затем музыку стали писать сами, слова тоже, причем не только на английском, но и на русском языке. Играли на танцах, вечерах, по школам и клубам, мелким локальным фестивалям, даже ездили в другие города. В общем, лет через десять «Машина» стала самой известной подпольной группой страны, участники которой могли заработать при хорошем раскладе до ста рублей за концерт.

Власти не любили «Машину времени», скорее всего, потому, что не понимали. Макс Капитановский в свое время вспоминал анекдотом, как Макаревича пригласил к себе высокий чиновник. Ну а у Макара в то время была песня, скажем, про дождь. Типа, проснулся я утром, вставать не хочется, дождь идет и прочая нудятина. Но все почему-то задумывались о тайном смысле песни: про кого она – про Сталина или про Хрущева? В общем, высокий чип сдержанно похвалил «Машнну», сказал, что ему нравятся песни, пожелал успешной работы. А когда Макар уже шел к двери, остановил его вопросом: «Андрей, но все-таки скажите мне, про что ваша песня, ну та, с дождиком, про Сталина или про Хрущева?» К тому же чиновников, в том числе партийных, подзуживали всяческие союзы композиторов, профессиональные поэты-песенники (бандиты-висельники), не без оснований видевшие в ней перспективную угрозу своей популярности и, соответственно, доходам. Вот в результате этого группа и играла не ближе чем в сорока километрах от столицы, была не рекомендована к показу по ТВ, ротации по радио и пр. Распространялась ее музыка на магнитных пленках и уже популярных в то время кассетах. В конце семидесятых это был уже оформившийся бизнес, который приносил его владельцам серьезные доходы. Все концерты был аншлаговыми, хотя к весне 1979-го творческий кризис уже чувствовался. Макаревича уже потянуло в сторону официоза, Mapгулис с Кавагое были за привычное «подполье», в общем, назрела неразрешимая коллизия, приведшая к распаду группы. Кроме того, были и проблемы материального плана, о которых чуть позднее.

Но вернемся на станцию «Фабричная» Московско-Казанской железной дороги, где жаждущих уже запустили в зал. Обстановка была довольно скромной. Убогая сцена, с каким-то лозунгом над ней, неподъемные черные ящики по ее краям с торчащими из них диффузорами динамиков (пo-музыкантски, это называлось «бины»), даже световые эффекты (всех поражала проецируемая на экран многоконечная звезда, в которой угадывался контур головы солиста), чехословацкие барабаны «Амати», несложный синтезатор «Крумер» и прочие аксессуары небогатого музыкального коллектива. Зато у Макаревича уже был привезенный папой «Фендер Стратокастер», а Маргулис играл на какой-то японской гитаре тина «Ибанеса».

Программа была обычной для того времени. Выходил на сцену Саша Бутузов по прозвищу Фагот, садился за стол, читал вслух отрывки из «Маленького принца» Ceнт-Экзюпери, стихи Тарковского и Макаревича, а между ними игрались песни. Старые – типа «Солнечного острова» или «Марионеток» и новые – «Кого ты хотел удивить?», «Синяя птица» и пр. Звучало все отвратительно, но народу нравилось. Но концерт все равно был последним, это уже точно.

Единственное, что греет, это то, что, не разойдись «машинисты», играл бы я в каком-нибудь джазе в Штатах или пел еврейские песни где-нибудь в Хайфе. В общем, «Машина времени» рухнула, чтобы вместе со мной, Петей Подгородецким, возродиться из пепла!

В конце весны – начале лета 1979 года Кавагое, Маргулис, Лешка Романов и кузен Андрея Лешка Макаревич образовали группу «Воскресенье» с подпольным статусом. Они записали очень неплохую программу, причем в записи принимали участие Андрей Сапунов и я в качестве эпизодически приглашаемого клавишника.

Среди взволнованной общественности распространился слух о том, что оставшийся в одиночестве Макаревич постригся в монахи и стал отшельником. Затем появился другой слух, относительно того, что, дескать, он поехал в Польшу «на стажировку к Чеславу Немену». Сейчас никто уж и не помнит, кто был такой этот Чеслав Немен, равно как и группы «Но-то-цо», «Червоны гитары», «Брейкаут», «Скальды» и пр. Для забывчивых скажу, что это были артисты из братской Польши, в которой с музыкой было чуть-чуть посвободнее. Поэтому даже на московских гастролях полякам разрешалось играть громко и использовать всякие «примочки», что скрашивало «пшеканье», из-за которого ни одна польская песня никогда не станет мировым хитом. «Пшеков» же охотно слушали и даже покупали их пластинки. Недавно я прослушал альбом группы «Но-то-цо» тех времен. Чуть не стошнило. Какие-нибудь «Блестящие» и то лучше. Ну а Чеслав Немен экспериментировал в джаз-роке и играл на синтезаторе. Не как Джон Лорд, конечно, но все-таки играл. Так вот, якобы к нему поехал расстроенный Макаревич, после чего «напитался идеями» (чем можно было в Польше напитаться?) и создал новую «Машину».

• Предыдущая
• 3/66
• Следующая