«Машина» с евреями - Подгородецкий Петр Иванович - Страница 12
- Предыдущая
- 12/66
- Следующая
Другим «общим» рестораном был ресторан «Узбекистан», или просто «Узбечка», на Неглинке. Там тоже было довольно дешево, но очень вкусно. Мы вообще любили узбекскую кухню и при случае не отказывались ее отведать. Зачастую, прилетая в Москву с гастролей, мы вместе с коллегами по работе, ансамблем «Сувенир», в частности, прямо из аэропорта двигались в «Узбечку». С сумками, баулами, инструментами и прочим скарбом. Все это оставлялось в гардеробе, а мы погружались в мир восточного гостеприимства и настоящей экзотической кухни. Бывало, что сидели и квасили там до вечера, а уж потом разъезжались по домам.
Любимых нашей группой баров было тоже два: «Охотник» на Тверской и «У Никитских ворот» напротив ТАССа. Основным достоинством последнего было постоянное наличие импортных напитков: виски, рома, мартини и пр. Закуска была элементарной: говядина на гриле и рулет с брусникой. Ходили туда в принципе не есть и даже не пить, а общаться. Там все время были одни и те же люди, все друг друга знали, а бдительные швейцары следили за тем, чтобы посторонних не было. Это было своего рода прообразом закрытого клуба. Там были музыканты, артисты, дети и внуки известных чиновников, спортсмены.. Круг общения был постоянным и достаточно интересным.
Бар «Охотник» находился на улице Горького прямо напротив дома, где жила Пугачева. Иногда она, одетая по-домашнему, под ругань водителей перебегала через забитую машинами проезжую часть и садилась в баре выпить чашечку кофе. Мы, бывало, просиживали там по нескольку часов, особенно Саша Кутиков. Пили коньяк или виски, ели бутерброды с икрой. Если хотелось пообедать, то шли или в «Пекин», или в кафе рядом с баром. Там любили бывать хоккеисты ЦСКА, пловцы из сборной СССР, Алексеич и прочие известные люди.
А еще в те времена гремел Центральный дом туриста, вернее варьете, расположенное на 33 этаже. Там играли Кузьмин с Барыкиным, затем Лешка Белов (Байт), пели Людка Барыкина и Оксанка, которой, кстати, Макаревич посвятил песню «Варьете». В различных загородных ресторанах мы бывали реже, например в Салтыковке (ресторан «Русь»), в Голицыно («Иверия») или Софрино («Сказка»). Все это я говорю к тому, что на самом деле и количество мест, где мы могли в те времена хорошо оттянуться, было не беспредельным. Как правило, в остальных не устраивала основная масса публики. По разным причинам, в основном, конечно, из-за навязчивости подвыпивших завсегдатаев, вдруг узнававших в лицо популярных артистов.
В восьмидесятые годы нам часто «организовывали баньку». Но в отличие от времен нынешних, когда слово «сауна» стало синонимом публичного дома, тогда в баню ходили за тем, чтобы попариться и выпить, а также пообщаться в дружеской компании. Бани были во многих местах: в гостиницах, во дворцах спорта, просто о них знало очень ограниченное количество людей. Обычно это была неприметная дверь где-то в подвале, за которой скрывалось (в зависимости от вкусов и состоятельности хозяев) либо дворцовое великолепие, либо просто уют и отдохновение. В настоящую русскую баню мы попадали нечасто. Как-то в Сибири нас вывезли в тайгу, где у какого-то мужика, профессионального костоправа, была мини-гостиница с настоящей русской баней. Сначала он распарил нас, а потом мы были отправлены на массажный стол. Скажу вам честно, как любитель массажа, такого со мной не делали нигде – ни в Таиланде, ни в суперсовременных фитнес-клубах. Создавалось впечатление, что каждый сустав сначала вывихивался, а потом почему-то совершенно безболезненно ставился на место.
Почти двухмесячная южная поездка 1980 года (без заезда в столицу) была отмечена целым рядом интересных событий. Некоторые из них наводили на любопытные размышления, как, например, случай с рестораном «Кабардинка». Несмотря на «застой», на юге в то время появлялись практически частные рестораны, которые в лучшую сторону отличались от обычных заведений общепита, как ассортиментом блюд, так и обслуживанием. Одним из таких кабаков, гремевших по всему Черноморскому побережью, был ресторан «Кабардинка», находившийся на полпути между Геленджиком и Краснодаром.
В общем, прознав о том, что в их краях находится «Машина времени», хозяева, естественно, пригласили нас в гости. Там даже как-то не обуславливалось, что мы что-то будем петь, просто посидеть – покушать – вина попить. Как сейчас помню, больше всего меня поразили музыканты, игравшие в ресторане. Это были профессионалы высшего класса. Оки пели наши песни, но пели так, что нам даже после ежедневных многочасовых репетиций не удалось бы этого сделать. Удивительное четырехголосье с небесными красотами звука! Когда мы вошли в зал, они грянули «Поворот», разложенный на несколько голосов. Надо было видеть вытянувшиеся лица Макаревича и Кутикова! Они поняли, что на сцену сегодня выходить им просто не нужно. Так и сидели мы весь вечер, грустно выпивали, утешая себя тем, что такое пение все равно вторично, что сочинили эти песни мы, что популярными их сделали тоже мы, а значит, мы – главные в этом деле. Но осадок, как говорится, остался…
Потом мы переехали в Сочи, где выступали в концертном зале «Фестивальный», а жили в «Жемчужине». С этим отелем самые неприятные воспоминания были связаны у Валерки Ефремова. В ресторане с кодовым названием «Бункер», находившемся, понятное дело, в подвале, он подцепил молоденькую официантку, а вместе с ней и банальный триппер. Кстати, мы, как заботливые товарищи, спросили его после соития, использовал ли он презерватив, он ответил вопросом на вопрос: «А зачем?» В данном случае подразумевалось, что секс с работницей общепита должен, по определению, быть абсолютно, совершенно безопасным. Эта категория работников примерно раз в три месяца проверялась у врачей, в том числе и венерологов, на предмет соответствующих заболеваний, и им выдавались так называемые медицинские книжки. Валерка настолько уверовал в незыблемость системы, что допустил неосторожность, за что и поплатился. Думаю, что именно с тех пор он предохраняется регулярно.
Запомнилась и более веселая история, начавшаяся там же в Сочи. Там на пляже мы познакомились с двумя девочками из Волгограда, куда мы должны были приехать приблизительно через месяц. Оказались они дочками местных руководителей и от встречи с «Машиной времени» получили самые приятные впечатления. Во всяком случае, уезжали домой со слезами на глазах и обещали нам в Волгограде замечательную встречу. Что такое культурная программа по-волгоградски, мы поняли, приехав в гостиницу. Обычно было известно, в каком отеле мы будем жить. В Ростове это была гостиница «Ростов», в Питере – «Прибалтийская», в Ярославле – «Юбилейная». В наших номерах в волгоградской гостинице нас ждали включенные холодильники, в которых стояло по огромному арбузу с вырезанной серединой. В освободившееся пространство была залита смесь водки, коньяка и шампанского. А помимо крюшона стояла еще и огромная миска с черной икрой. Так что Волгоград прошел под арбузно-икорными знаменами.
- Предыдущая
- 12/66
- Следующая
