Путь волшебника - Адамс Джон Джозеф - Страница 31
- Предыдущая
- 31/145
- Следующая
Обсерватория стояла у самого уреза воды. Летом, бывая на берегу, Анна видела неестественно зеленое мелководье, а дальше дно уходило вниз, оставляя бездонную черную воду и куски молочно-белого льда. Припайные льды уже пронизывались порами, ломались, таяли, исчезали.
Наползающая весна плохо влияла на Анну, ей не хотелось ничего видеть.
Внутри поста она включила компьютер и вызвала программу регистрации смертей. Как вдруг в дверь постучали.
Стоявший на пороге человек дрожал, несмотря на теплую куртку, шапку и перчатки.
— Анна Ситийоксдоттир?
Так ее звали на Большой земле.
— Да, я, — кивнула она после недолгих колебаний.
Он как будто обрадовался. Сверился с электронной записной книжкой.
— Мисс Ситийоксдоттир, моя фамилия Стивенс. Я прибыл, чтобы пригласить вас на Первый международный конгресс волшебников.
Она фыркнула.
Гость снова заглянул в электронную книжку.
— Организация Объединенных Наций собирает множество специалистов по волшебству, чтобы обсудить стремительно изменяющийся экологический и магический климат и начать сотрудничество в ряде инициатив. Ваш вклад в работу конгресса как шамана, знакомого с природной магией, будет неоценим. Мероприятие начнется завтра и продлится два дня.
— Нет! — отрезала она.
— Я буду сопровождать вас и ассистировать, — продолжал он как ни в чем не бывало. — А вы — делегат конгресса. Мы можем отправиться прямо сейчас. Я подожду, пока вы соберете необходимые вещи.
— Я не шаманка, — ответила она. — И когда еще был жив последний из шаманов, ООН ни в малейшей мере не считала их вклад ценным. Так ей и скажите.
— Мисс Ситийоксдоттир, — улыбка Стивенса растаяла, — вы последняя инуитка с какими бы то ни было способностями шамала. Поэтому правительство Северных Штатов настаивает на вашем присутствии. Подумайте хорошенько. У меня есть полномочия привлечь в случае необходимости полицию.
Да, такие «приглашения» для правительственных структур — обычное дело.
— Мне потребуется хотя бы час, — уступила Анна. — Этой ночью умер последний нарвал. Нужно при помощи радара найти труп и передать сообщение в Совет по дикой природе.
— А откуда вы знаете, что он умер, — моргнул Стивенс, — если не видели трупа?
Она взглянула на него и ничего не ответила, а у него хватило приличия покраснеть.
Нарвал выбросился на берег, чтобы умереть. Анна поняла это по нетронутому песку вокруг тела — животное не боролось за жизнь, не пыталось вернуться в воду, смирившись с неизбежным концом.
— Как вы заберете его? — Стивенс, тяжело дыша после ходьбы по камням, присел на один из них.
Когда сопровождающий снял шапку, чтобы обмахнуть лицо, оказалось, что он лысеет.
Нарвалы, как и зимы, были теперь далеко не такими, как раньше, но этот весил не меньше шести центнеров.
— Никак, — ответила Анна, а потом добавила: — Самое правильное — оставить его птицам.
— О-о-о… — протянул Стивенс, будто стал свидетелем великого и ужасного колдовства.
«Чтоб тебя море забрало», — пожелала Анна.
Бледно-серая шкура кита была гладкой, как у детеныша, хотя перед ними лежала взрослая особь. Анна догадывалась, что в этом кроется какой-то смысл, но не могла понять, какой именно. Шагнув вперед, она прикоснулась к плавнику и замерла, прислушиваясь. Потом прижалась лбом к холодной липкой шкуре.
«Ответь мне… Ответь… Что делать?»
— Мисс Ситийоксдоттир, если вы не намерены забирать труп животного, нам лучше отправиться в аэропорт.
Что ж, это тоже своего рода ответ.
Анна ушла. Через пару дней труп не будет даже напоминать нарвала.
Ее мать, Ситийок, перебралась в Умиужак, когда в исконные инуитские владения начали прибывать беженцы из Нижних Штатов.
Все считали, что Ситийок, слишком осторожная и даже робкая, останется. Но она была шаманкой и не могла бросить свой народ. Эта земля всегда принадлежала инуитам. Разве они должны срываться с места только потому, что так захотелось жителям южных краев? Пусть кто желает, перебирается на север. А тем, кто решит остаться на юге, ее помощь не понадобится.
Ситийок улыбалась им всем, а потом ушла на север, куда смогла добраться.
Осознание собственной правоты, пришедшее несколько лет спустя, радости не принесло. Поселок, где жили ее родители, заполонили южане.
Большинство инуитов приняли новые условия жизни, как до того принимали старые. Они забросили охоту, отказались от привычного уклада и устроились на государственную службу — кто пилотом на аэродром, кто прислугой в гостиницу. А погода становилась все теплее и теплее, зима отступала все дальше на север каждую весну, и беженцы ползли с юга, словно каменная осыпь со склона в долину.
Приведя в Умиужак собачью свору, Ситийок била тюленей. Продавая шкуры, кое-как сводила концы с концами, но в итоге продала и собак. Когда море потеплело, тюлени ушли, и люди из Умиужака двинулись вглубь страны в поисках лучшей доли, поодиночке и целыми семьями.
— Пойдем с нами, — говорили они. — Зачем тебе оставаться?
Ситийок улыбалась им. Но осталась.
Те немногие, кто не покинул поселок-призрак, постепенно вымирали от голода. Ситийок научилась охотиться на кроликов и добывать рыбу ловушками и сумела победить бескормицу. А следующей зимой родила девочку, которую назвала Аннакпок — Свободная.
Международный конгресс волшебников проходил в амфитеатре города Авентикума, в Швейцарии. Это чтобы избежать пересудов о том, что страна-организатор влияет на ход мероприятия.
Когда они покинули отель, солнце ударило по глазам, и Анна прищурилась.
— А почему именно в амфитеатре? — спросила она.
— Да из-за магии этой вашей, — ответил Стивенс, пренебрежительно махнув рукой. Затем спохватился: — Не подумайте чего. Просто я верю только в науку. Я биолог по образованию.
— Я тоже, — кивнула Анна.
Он закашлялся.
— А вот и ваш автомобиль.
Амфитеатр был оцеплен полицейскими. Под транспарантом «Убедительная просьба держать амулеты на виду» двое охранников подозрительно всматривались в талисманы, ожерелья и татуировки. В самом сооружении понаставили ларьков с едой и сувенирами. Продавцы перекрикивали друг друга, привлекая внимание покупателей.
На трибунах, выше гладиаторских, висели таблички с названиями государств. Анна разглядела Кению, Германию, Малайзию и Россию. «Любопытно, осталась ли у ненцев настоящая зима?» — подумала она.
— И быстро у вас заполнилась квота на природных магов? Или без проблем не обошлось? Мне можете довериться.
— Говорите, пожалуйста, тише, — попросил Стивенс.
Табличка с ее именем стояла на столе Объединенной Республики Канада, рядом с местом некоего Джеймса Стэндинга Толла, который на вид приходился ровесником ее матери. Когда Анна подошла, он удивленно заморгал.
— А я и не знал, что в Северных Штатах остались шаманы, сказал он вместо приветствия.
— Не осталось, — ответила она, присаживаясь. — Теперь берут кого попало.
Колдун Адам Малефицио, делегат от Величайшей Британии, явился одним из последних — под неожиданно потемневшим небом, сопровождаемый вспышкой молнии и дымом.
Несколько заклинателей вскочили, нацелив на него волшебные палочки, трости и просто открытые ладони.
— Берегитесь! — предостерег один.
— Одумайся! — воззвал другой.
— Друзья! — Адам Малефицио воздел руки. — Сдержите ваши заклинания! Я прибыл с миром, чтобы обговорить будущее нашего содружества. — Он небрежно отряхнул мантию и манжеты. Absit iniuria verbis.
Кое-кто из чародеев рассмеялся. Англичанин тоже захохотал, его глаза отливали красным, а зубы сияли белизной.
Стивенс, сидевший позади Анны, наклонился к ней и перевел:
— Не истолкуйте меня превратно.
— Поглядим, — ответила она.
Председатель конгресса призвал высказываться, прежде чем начнутся дебаты.
- Предыдущая
- 31/145
- Следующая
