Ups Downs (СИ) - "Северная Изольда" - Страница 49
- Предыдущая
- 49/109
- Следующая
Я посмотрела туда же, куда и он. Экран уже горел черной заставкой, а Блэквуд молчал…
— Эй. Чертов Блэквуд. — Пробормотала я, кидая мимолетный взгляд на мужчину. Странное дело, но я все еще опасалась смотреть на его лицо, в его глаза. Это поднимало в душе странную волну… боязни. Но он не смотрел на меня. Только прямо, о чем-то соображая. Кажется, его мысли были тяжелы как свинец. — Ты задумался о том, что возможно я не подхожу твоему Владыке, да? Ты на верном пути.
Он так и не поменял своего положения, но его большой палец начал легонько гладить мое запястье.
Священную тишину, которую так лелеял не понятно по какой причине Блэквуд, разрушил телефонный звонок. Трубка лежала достаточно далеко, и нужно было встать, чтобы до нее дойти и взять, прежде чем звонившего кинут на голосовую почту. И я ждала, когда Блэквуд поднимется, отпуская меня. Потому что в таком положении, так близко к нему, я чувствовала себя крайне неудобно и неловко. Слишком много тепла и греховного сладковато-терпкого мужского запаха. Я хотела быть как можно дальше… А он, кажется, даже не думал подниматься.
— Эй. Чертов Блэквуд… это могут быть твои слепые партнеры из стран Востока… Почему слепые? Потому что только идиот не заметит, какое ты аморальное чудовище.
Ему было абсолютно наплевать. На мои слова. На этот звонок. Потому человека все же перенаправили на почту.
— Аарон, милый. Умоляю, позвони мне, хорошо? Просто минута… я не займу больше. Прошло так много времени с тех пор, как мы виделись. Я безумно скучаю. Я умираю без тебя. Пойми, женщине довольно трудно говорить подобное… но я говорю, потому что тоскую по тебе. Безумно. Целую, твоя Джуди.
— Целую, твоя Джуди. — Мой голос был полон яда. Не знаю, что меня бесило больше. Что ему звонила эта Джуди. То, что я это услышала. То, что чертов Блэквуд дал мне это услышать. Или то, что я прекрасно знала, кто эта Джуди… та мисс «сладкий голос». — Умирает… эй, Блэквуд. Она умирает, черт тебя дери. Помоги ей. В конце концов, она не будет против, если ты отдашь ее своему…
— Эйки. Ты так очевидно ревнуешь. — Проговорил тихо, с ясно слышимой хрипотцой Блэквуд.
— Ревную?! Да на кой черт ты мне сдался…
— Ну, я же твой муж. Естественно, ты меня ревнуешь. — Да, что черт его дери, происходит с его голосом? Вчера была та же фигня, но не так явно… — Я бы ревновал, если бы тебе звонил любовник.
— Ну у тебя будет полно времени. В конце концов… — Приступ кашля, который бывает у туберкулезников, заставил меня замолчать. Просто шокировано заткнуться и уставиться на Блэквуда ошарашенным взглядом.
Я не видела его весь этот день. Ну, только мельком с утра, когда еще не вставала с постели. Я не видела его на протяжении всех этих пяти дней… Но ведь не может быть чтобы Блэквуд заболел? Этого ведь… быть не может?
Теперь же рассматривая это бледное лицо, эти темные тени, залегшие под его глазами, губы, сжатые в тонкую линию… а еще отмечая, что он был слишком горячим…
Что-то гадкое проскользнуло во мне. Что-то до того скверное, что я себя за это готова была ненавидеть. Жалость…
— Ты… болен, да? — Странный вопрос. Какое мне до этого дело? Он же вроде собирается отдать меня в рабство. Я должна радоваться, даже если он помрет… Это же было бы замечательно… — Ты отвратительно выглядишь, Блэквуд. Как мертвец.
— Ничего страшного, эйки. — Он улыбнулся слабо, в непонятно откуда возникшем приступе нежности проведя ладонью по моей щеке. — Но мне приятна твоя забота.
— Мне нет до этого никакого дела. — Проговорила я, хотя сама уже вовсю вслушивалась в звук его дыхания. Прерывистое и хриплое, оно было еле слышным. Но теперь, когда я была буквально прижата к его груди, я слышала это явное отклонение от нормы. Невольно я задумалась над той причиной, по которой он не разговаривал со мной все это время. — Ты… небось много куришь, да, Блэквуд?
— Поразительно, мне то же самое сказал ваш человеческий доктор. — Пробормотал мужчина, все с такой же слабой улыбкой. И в этот момент какой-то предательский голос сказал, что этот мужчина может так улыбаться только для меня.
— Не трудно догадаться… хотя я не помню, чтобы ты… при мне…
— Это вредно, девочка. Я не хочу, чтобы ты дышала этим. Все же я знаю, что такое пассивное курение…
— А ты активист, да? Ну и как… долго? — Почему же меня это интересует?!
— С самого начала. Это помогало мне расслабиться. Привычка. Мое тело… это тело, оно больше не может обходиться без… дозы.
— Так ты куришь не обычные сигареты, Блэквуд. — С каждым моим новым словом становилось ясно, что мне не безразлично то, что с ним происходит.
— Обычные… они слишком слабые. Мне нужно было что-то посильнее.
— И кто же тебе… пособил в этом?
— В самый первый день моего появления здесь… — Мужчина откинулся на спинку кресла, ударяясь в воспоминания. — Ты даже не представляешь… я был растерян. Я был… чужак здесь. Изгой. И мне нужно было… так многое сделать. Так много успеть. А ваши тела… они слабые. Какие же они слабые. Как песочный дом, эйки. Дунет ветер — и вас уже нет. Я знал, как влияет этот дым на мое тело. Я чувствовал это. Но он помогал мне оставаться собранным. Хладнокровным. Это то, в чем я нуждался. А потом я привык… зависимость. Я ведь раньше даже не знал, что это такое — быть зависимым от чего-то.
— Ты глупец, Блэквуд. — Пробормотала я, смотря на него уже с откровенной боязнью. Но теперь я боялась не мужчину. Я боялась за него.
— Точно, маленькая Шерри. Я еще тот глупец. — Он устало закрыл глаза, вздыхая.
— И… что это? — Спросила я осторожно, когда мужчина молчал долгое время.
— Опухоль. Онкология. — Пробормотал Блэквуд, так и не открывая глаз.
Ну, я в принципе знала это. Это было очевидно.
— О, маленькая Шерри. Ты так жалеешь меня? Не стоит… — Он тихо рассмеялся, от чего эта хрипота стала лишь очевиднее. — В конце концов, рано или поздно это должно было произойти. Может телом я и человек… возможно, и большая часть силы отнята у меня… но я человеком не являюсь. И моя суть разрушает это тело. Мне нужно вернуться обратно, эйки. Потому что… я не проживу здесь даже с месяц.
— А чего ты заливал по поводу свободы? — Прошептала я, совершенно дезориентированная.
— Потому что для меня это самое главное. Даже если бы я обладал здоровым, сильным телом, но был человеком… даже тогда бы я стремился вернуться. Свобода — главное. А угроза смерти… что ж, признаюсь, я не хочу умирать, как человек… жалко и ничтожно… от курения и алкоголя.
— То есть твое желание свободы… просто одна из причин? — Когда он открыл глаза, смотря на меня, я догадалась. — Ты боишься смерти. Вот в чем дело. Ты боишься смерти, потому что здесь ты не защищен от нее.
— Причин сотня. Смерть… люди бояться ее. Ведь вы стоите ближе к ней, чем кто-либо. А я… она не касалась меня никогда. Потому что не могла до меня добраться — Он улыбнулся остро, улыбкой истиной сволочи, улыбкой, которая была визитной карточкой Блэквуда. Но теперь даже в ней сквозило слабостью и болезнью. — Но теперь… любая случайность может стать роковой. Я слаб, эйки. Я здесь так слаб… Я чувствую, как она дышит, стоя за моей спиной. Она говорит: «скоро». И я ничего не могу ответить на это, кроме… «но не сейчас».
Видеть его таким… человечным было как наблюдать крушение поезда. Это ужасало. Я знала Блэквуда только как отпетого ублюдка, эгоиста, самоуверенного и непоколебимого. Теперь он показал совсем иное лицо… такое человечное. Он показал себя… слабым. Позволил мне видеть его таким, хотя гордость ранее бы просто не позволила ему этого. Теперь он был слишком уставшим и слишком больным.
— И… что тебе сказал… врач? — Ну какая ж мне разница?!
— Месяц. Может два. — Проговорил Блэквуд через какое-то время. — Но я знаю, что мне не нужно чертово лечение… мне нужен воздух моего мира, который я вдохну полной грудью. Вот и все… — Его взгляд вновь коснулся меня. — Ну и еще, пожалуй… твой поцелуй. Давай, эйки, поцелуй меня. Я не заразен…
- Предыдущая
- 49/109
- Следующая
