Истории, рассказанные у камина (сборник) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 43

• Предыдущая
• 43/96
• Следующая

Но что за странная судьба, и до чего необычен сам человек, оказавшийся в новом для себя мире! Родственников у него почти не было. У него отсутствовала часть левого легкого. Дохода, достаточно скромного, на жизнь ему хватало. Никакой профессии он обучен не был, поскольку образование его прервала болезнь. Главными чертами его характера были застенчивость, мягкость, чувствительность, артистичность, доброта и глубокая религиозность. Его всегда привлекали к себе искусство и театр, у него был недюжинный талант скульптора, и, как показала его дальнейшая жизнь, в искусстве декламации среди современников он почти не знал себе равных. Но вдобавок ко всему этому, вдобавок к безукоризненной честности, которая была настолько бескомпромиссна, что порой на него обижались даже его сторонники, он обладал даром столь удивительным, что все прочее по сравнению с ним казалось просто несущественным. Дар этот заключался в определенной энергии, которая проявлялась совершенно неожиданно и независимо от его желания и воли, иногда в совершенно неподходящее для этого время. Эта энергия могла убедить любого, кто стал свидетелем ее проявления, что в ауре этого человека было нечто, позволяющее силам, находящимся за пределами его телесной оболочки и за пределами нашего понимания, проявлять себя в знакомой нам плоскости мироздания. Другими словами, он был медиумом… величайшим физическим медиумом современности.

Человек меньшего масштаба использовал бы свои исключительные способности для того, чтобы основать какую-нибудь секту, в которой стал бы верховным жрецом, или окружил бы себя загадочным туманом тайны и магической силы. Несомненно, очень многим на его месте пришлось бы столкнуться с искушением использовать их для личного обогащения. Что касается последнего, то нужно сразу заметить, что в течение всех тридцати лет своей странной проповеднической деятельности он ни разу не взял ни шиллинга за свои сеансы. Доподлинно известно, что ни много ни мало две тысячи фунтов предлагало ему французское спиритическое сообщество в 1857 году за проведение одного сеанса в Париже, на что он, инвалид без лишнего пенни в кармане, ответил решительным отказом. «У меня другое назначение, – говорил он. – Я должен показать миру, что такое бессмертие. Я никогда не брал за это деньги и никогда не буду брать». Конечно, не обходилось без подарков от членов королевских семей, отказываться от которых означало бы проявлять невоспитанность (кольца, булавки для галстука и другие подобного рода мелочи, скорее, символы дружбы, чем вознаграждение), ибо до своей безвременной смерти этот застенчивый юноша на ливерпульской пристани успел стать близким и доверенным другом почти всех монархов Европы. Наполеон III побеспокоился о его единственной сестре, российский император{216} выделил ему деньги на свадьбу. До такого не додумался бы ни один сочинитель романов.

Однако существуют искушения более утонченные, чем деньги. Для Хоума лучшей защитой от них стала его кристальная честность. Он ни на миг не терял скромности и сдержанности. «Я обладаю этими силами, – говорил он, – и готов сделать все от меня зависящее, чтобы продемонстрировать их вам, если вы обратитесь ко мне, как подобает джентльмену. Я буду только рад, если вы сумеете объяснить их сущность. Я готов участвовать в любых разумных экспериментах. Эти силы не подвластны моей воле. Они управляют мною, а не я ими. Они покидают меня на месяцы, а потом возвращаются с удвоенной силой. Я всего лишь пассивный инструмент, не более того». Такое отношение было неизменно. Он всегда был простым, открытым человеком и никогда не примерял мантию пророка или колпак волшебника. Как и большинство истинно великих людей, он не любил позерства. В качестве примера можно вспомнить, что, когда требовалось подтверждение его результатов, он никогда не называл имен своих клиентов, если не был совершенно уверен в том, что связь с непопулярным культом не принесет вреда этим людям. Иногда, даже после того, как они давали согласие, он все равно предпочитал не называть их, чтобы уберечь друзей от возможных проблем. Когда он опубликовал первую серию «Происшествий моей жизни», «Сатеди ревью»{217} очень саркастически отозвалась о том, что в качестве свидетелей называются графиня О., граф Б., граф де К., принцесса де Б. и миссис С. В следующем томе Хоум, заручившись согласием друзей, заполнил пробелы именами графини Орсини, графа де Бомонта, графа де Комара, принцессы де Борен и знаменитой американской светской дамы миссис Сениор. На своих монарших друзей он не ссылался вовсе, хотя император Наполеон III, императрица Евгения{218}, русский царь, германский кайзер Вильгельм I{219}, а также короли Баварии и Вюртемберга{220} в равной степени были уверены в истинности его дара. Ни разу в жизни Хоум не был уличен во лжи, ни в словах, ни в поступках.

В наши дни, когда факты психического феномена знакомы всем, кроме тех, кто сознательно отворачивается от них, нам трудно понять, какое моральное мужество требовалось Хоуму для того, чтобы заявить во всеуслышание о своих силах. Для обычного образованного британца, жившего в насквозь материалистическую викторианскую эпоху, человек, заявлявший, что может достичь результатов, противоречащих ньютоновскому закону тяготения{221} и доказывающих возможность воздействия невидимого разума на видимую материю, казался prima facie подлецом и жуликом. Таким был и взгляд вице-канцлера Гиффорда на спиритуализм, который он высказал на завершении судебного разбирательства по делу «Лайон против Хоума».

Ему ничего не было известно о существе дела, но он принимал как должное, что любые проявления подобного рода являются фальшивкой. Наверняка о чем-то похожем рассказывалось в старинных книгах или в сообщениях из далеких стран, но мысль о том, чтобы здесь, в скучной современной Англии, Англии банковских процентных ставок и беспошлинного импорта, происходило нечто подобное, казалась ему абсурдной. Известно, что во время этого суда лорд Гиффорд обратился к адвокату Хоума и сказал: «Если я правильно понимаю, вы заявляете, что ваш подзащитный утверждает, будто может сам по себе подниматься в воздух без посторонней помощи?» Когда адвокат это подтвердил, судья повернулся к присяжным с таким движением, которым древние первосвященники рвали на себе одежду в знак протеста против богохульства{222}. В 1867 году среди присяжных было немного достаточно образованных людей, которые могли бы сдержать напор судьи, но за прошедшие с тех пор пятьдесят лет в этом отношении положение изменилось в лучшую сторону. Достижение небольшое для такого времени, но ведь и христианству понадобилось триста лет, чтобы добиться признания{223}.

Возьмем вопрос о левитации в качестве примера способностей Хоума. Сообщается, что более ста раз он поднимался в воздух при полном освещении и в присутствии уважаемых свидетелей. Рассмотрим несколько конкретных случаев. В 1857 году в замке недалеко от Бордо он поднялся под потолок комнаты в присутствии мадам Дюко, вдовы министра флота, и графа де Бомонт с супругой. В 1860 году в «Корнхилле»{224} вышла статья Роберта Белла «Страннее выдумки». «Он поднялся с кресла, – пишет Белл, – примерно на пять-шесть футов над полом. … Мы видели, как его фигура перелетала от одной стороны окна к другой. В воздухе он лежал горизонтально и перемещался ногами вперед». Доктор Галли из Молверна{225}, известный врач, и Роберт Чемберс, писатель и издатель{226}, также были в числе свидетелей. Можно ли предположить, что эти люди вступили в сговор, чтобы одурачить общественность, или не могли отличить действительно летающего человека от обманщика? В том же году Хоум поднялся в воздух в доме миссис Мильнер Гибсон в присутствии лорда Кларэнса Педжета и его супруги леди Педжет. Лорд Педжет провел руками под находящимся в воздухе Хоумом, чтобы убедиться, что его ничего не поддерживает. Через несколько месяцев мистер Вэйсон, адвокат из Ливерпуля, и еще семь человек стали свидетелями этого явления. «Мистер Хоум, – рассказывает он, – пролетел над столом над головами сидевших за ним людей. Я прикоснулся к его руке, которая находилась в семи футах над полом, и прошел рядом с ним пять-шесть шагов, пока он парил в воздухе».

• Предыдущая
• 43/96
• Следующая