Приключения Шерлока Холмса. Мой друг, убийца (сборник) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 29
- Предыдущая
- 29/76
- Следующая
Оказалось, что можем. Ей было доподлинно известно, что в последнее время, когда ему требовалась очередная доза наркотика, он стал ходить в некий опиумный притон в восточном район Сити. До сих пор оргии ограничивались одним днем, и он, помятый и в сильном нервном возбуждении, обычно возвращался вечером домой. Но на этот раз пагубная страсть не отпускает его уже двое суток, и сейчас он наверняка лежит там, рядом с какими-то портовыми забулдыгами, вдыхает отраву или спит. Там его надо искать, в «Золотом баре» на Аппер-Суондам-лейн, в этом она уверена. Но что же ей делать? Разве могла она, молодая робкая женщина, идти в такое место, чтобы искать своего мужа среди подонков и хулиганов и тащить его домой?
Выход из этой ситуации был только один: может быть, мне вместе с ней съездить в это место? А потом, неожиданно: зачем вообще ехать ей? Я ведь лечащий врач Айзы Уитни, и он меня послушает. Будет даже лучше, если я поеду один. Я клятвенно пообещал ей, что, если он действительно находится там, я отправлю его домой в кебе не позднее, чем через два часа. Итак, спустя десять минут трясущийся хэнсом уже увозил меня от уютной гостиной и мягкого кресла в восточную часть города. Мне тогда казалось, что в более странную ситуацию я еще не попадал. Но лишь будущее показало, насколько я был прав.
Впрочем, с первой частью задания я справился без труда. Аппер-Суондам-лейн – это грязная улочка, затертая позади огромных верфей, которые тянутся вдоль северного берега Темзы к востоку от Лондонского моста. Между магазином дешевой готовой одежды и пивной я обнаружил крутые ступеньки, уводящие вниз к черной дыре, похожей на пещеру, – это и был вход в притон, который я искал. Велев кучеру ждать, я спустился по ступеням, сильно стертым бесконечным множеством пьяных ног. В мерцающем свете висевшей над дверью масляной лампы я нашел ручку и вошел в длинную узкую комнату, наполненную густым коричневатым опиумным дымом. Рядами деревянных лежанок она напоминала бак эмигрантского судна.
Сквозь густую мглу я с трудом мог различить тела, лежащие в причудливых и неестественных позах: поникшие плечи, согнутые ноги, запрокинутые головы и торчащие вверх подбородки. Несколько затуманенных глаз обратились в мою сторону, чтобы осмотреть новичка. В черных провалах теней поблескивали крошечные красные огоньки, то становясь ярче, то затухая в чашечках металлических трубок. Почти все лежали молча, лишь кое-где слышались нечленораздельное бормотание или глухие монотонные голоса. Странные разговоры обрывались так же неожиданно, как и начинались, и снова наступала тишина, когда каждый погружался в свои мысли, даже не пытаясь понять, о чем только что говорил собеседник. В дальнем конце стояла небольшая жаровня с горящим углем, рядом с которой на трехногой деревянной табуретке сидел высокий тощий старик. Подперев голову кулаками и уткнув локти в колени, он смотрел на огонь.
Как только я вошел, ко мне подбежал желтолицый малаец с трубкой и порцией наркотика в руках и потянул к свободной лежанке.
– Спасибо, я не буду, – сказал я. – Здесь находится мой друг, мистер Айза Уитни, я хочу поговорить с ним.
Справа от себя я ощутил какое-то движение и услышал сдавленный возглас. Присмотревшись, я увидел Уитни, бледного, изможденного, в грязной растрепанной одежде. Он внимательно смотрел на меня.
– Господи! Да это же Ватсон! – произнес он. На него невозможно было смотреть без сострадания, поскольку его всего страшно трясло. – Ватсон! Который теперь час?
– Около одиннадцати.
– А какой сегодня день?
– Пятница, девятнадцатое июня.
– Бог ты мой! А я думал, что среда… Да нет, что это вам вздумалось меня так пугать? Сейчас же среда, верно? – сказал он и, уронив голову, жалобно расплакался тоненьким голоском.
– Нет, дружище, сейчас пятница, и жена ждет вас уже два дня. Постыдились бы!
– Мне стыдно. Ужасно стыдно, но вы, Ватсон, что-то напутали, я здесь всего несколько часов. Три трубки, четыре… Не помню. Но я пойду домой с вами, не хочу пугать Кэйт… Бедняжка Кэйт. Дайте руку. Вы на кебе?
– Да, он ждет на улице.
– Хорошо, на нем и поедем. Но мне нужно расплатиться. Ватсон, узнайте сколько я должен, а то мне что-то нехорошо. На ногах еле стою.
Высматривая хозяина, я прошел между двумя рядами лежанок, задерживая дыхание, чтобы вдыхать как можно меньше мерзких, одурманивающих миазмов наркотика. Проходя мимо сидевшего у жаровни высокого старика, я почувствовал, что кто-то дернул меня за полу пиджака, и услышал тихий шепот:
– Пройдите мимо меня, потом обернитесь.
Я совершенно отчетливо услышал эти слова, говорили совсем рядом со мной. Я скосил взгляд, но рядом со мной сидел только старик, морщинистый, кривой от старости, неподвижный, с таким же, как и раньше, отрешенным лицом; на коленях у него лежала опиумная трубка, должно быть, выпавшая из ослабевших пальцев. Я сделал два шага вперед и оглянулся. Огромным усилием воли я заставил себя не вскрикнуть от изумления. Старик слегка повернулся, чтобы никто, кроме меня, не мог видеть его лица, и в эту секунду тело его словно налилось силой, морщины разгладились, в мутных глазах вспыхнул живой огонь, и передо мной предстал не кто иной, как Шерлок Холмс. Видя мое удивление, он улыбнулся, потом подал едва заметный знак приблизиться и внезапно, прежде чем снова повернуться к людям, опять превратился в дряхлого старика с отвисшими губами.
– Холмс! – прошептал я. – Что вы делаете в этой дыре?
– Говорите как можно тише, – едва слышно ответил он. – У меня прекрасный слух. Если вы найдете способ избавиться от своего вконец отупевшего друга, я с огромным удовольствием поговорю с вами.
– На улице меня ждет кеб.
– Отлично, отправьте его в нем домой. Можете за него не переживать, в его состоянии ни в какие неприятности он не ввяжется. И я попросил бы вас передать с кебменом записку жене, что вы встретили меня. Если подождете на улице, я выйду к вам через пять минут.
Отказать Шерлоку Холмсу было трудно, поскольку его просьбы своей четкостью и прямотой больше походили на указания. Да я и сам чувствовал, что, когда усажу Уитни в кеб, долг мой будет выполнен. А для меня не было большего удовольствия, чем принять участие в одном из тех удивительных приключений моего друга, которые для него были нормой жизни. Через пару минут я уже написал записку жене, оплатил счет Уитни, вывел его на улицу, усадил в кеб и проводил взглядом удаляющийся в ночь экипаж. Через некоторое время из притона появилась немощная фигура и поплелась по переулку, я зашагал следом. Две улицы Холмс шел с согнутой спиной, еле переставляя ноги, потом, быстро оглянувшись, выпрямился и весело рассмеялся.
– Ватсон, – воскликнул он, – признайтесь, вы наверняка решили, что я добавил курение опиума к инъекциям кокаина и остальным своим маленьким слабостям, по поводу которых вы не раз высказывали мне свое авторитетное мнение.
– Да уж, признаться, я сильно удивился, увидев вас здесь.
– Я, увидев вас, удивился не меньше.
– Я пришел, чтобы найти друга.
– А я – врага.
– Врага?
– Да, врага, вернее, преследовал добычу. Короче, Ватсон, я сейчас занят очень важным расследованием и надеялся узнать от этих забулдыг какую-нибудь информацию. Я не впервые бываю там, и если бы меня узнали в этой дыре, жизнь моя не стоила бы и ломаного гроша, потому что этот мерзавец ласкар{66}, хозяин притона, поклялся отомстить мне за то, что я пользуюсь его заведением в своих целях. С задней стороны этого здания, рядом с верфью Павла, есть потайная дверь, которая могла бы рассказать много страшных историй о том, что выносят через нее безлунными ночами.
– Господи, вы же не имеете в виду трупы?
– Трупы, Ватсон. Мы бы с вами стали богачами, если бы за каждого, кто в этом подвале расстался с жизнью, нам дали по тысяче фунтов. Это самое опасное место на всем берегу. Боюсь, что Невил Сент-Клер зашел туда, чтобы уже никогда не выйти. Но где-то здесь меня должна ждать двуколка.
- Предыдущая
- 29/76
- Следующая
