Выбери любимый жанр

Охотник - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 8

Изменить размер шрифта:

«Хм, нос и зубы всмятку», — мысленно хмыкнул я и, не сбавляя шага, последовал дальше. Староста так ничего и не заметила, только обернулась внизу лестничной площадки на начавшийся шум в коридоре, мельком глянув на толпу детишек, окруживших пострадавшего.

Показав мне на доске объявлений наш лист с указанием уроков и номеров кабинета, она начала знакомить меня со школой. Некоторые школьники моего возраста здоровались со мной, частью это были одноклассники, остальных я не знал.

Пройдя в нужный класс, староста сказала, показывая рукой на пустую парту:

— Это твоя, ты сидишь вместе с Настей Андреевой.

На парте лежал учебник и тетрадь, показывая, что моя соседка по парте — в школе, просто куда-то отошла, да и в самом классе было всего человек десять, с которыми я коротко и сухо поздоровался. Ни с кем близко сходиться я не собирался.

Когда прозвенел звонок, класс быстро наполнился подростками, большинство глазело на меня. Поймав взгляд Свиридова, я приподнял верхнюю губу, показывая зубы, особенно один, обломанный. Тот все понял и опустил голову. Конечно, не стоило показывать недоноску, что я все помню, но месть тем и сладка, чтобы жертва чувствовала ее приближение.

Наконец в класс вошла пожилая учительница, и все встали. Чуть помедлив, я последовал примеру большинства.

— Здравствуйте, дети, — поздоровалась она.

— Здравствуйте, — хором ответили мы.

— Я гляжу, наш отличник Игорь Соколов вернулся? Ну что ж, давайте начнем урок.

История и последующая за ней биология прошли нормально, хотя больше всего вызывали меня, проверяя, не подзабыл ли чего, но пятерки, появившиеся в дневнике, доказали, что я отличник. Не тело, то уже прошлое — я сам в прошлой жизни закончил школу с золотой медалью.

На уроке литературы я познакомился с классной. Ну, что я скажу… она действительно была классной. Когда в класс с журналом в руках вошла девушка лет двадцати пяти с красивым лицом, обрамленным каштановыми волосами, с грудью третьего размера и точеной фигуркой под строгим серым костюмом, я невольно восхищенно цыкнул зубом и причмокнул губами. Девушка была в моем вкусе, не удивлюсь, что все мальчишки в классе влюблены в нее.

Получив локоть в бок от соседки по парте, немного пришел в себя. Кстати, она еще моя соседка по лестничной площадке. Это ее мама мне продала книжки по уголовному и гражданскому кодексу, за которые я уже занес деньги. Кстати, как оказалось, зарплаты у родителей были небольшими, но они умудрялись с этими мизерными деньгами не только жить, но и как-то содержать нас, своих детей. Вспомнив, как требовал себе купить гитару, я только огорченно вздохнул. Более чем уверен, что родители потратили на это все свои немногие накопления, если они вообще были и не пришлось занимать в долг. Ничего, как стану на ноги, сразу возмещу им все траты.

Классная Марина Львовна была приветлива, она расспросила меня о состоянии, мило огорчилась, что я так ничего и не вспомнил, и начала урок.

Под конец занятия мне что-то прилетело в затылок. Проведя рукой, я увидел на пальцах обслюнявленный комок бумаги. Видимо, классная имела отличной зрение, потому что немедленно сказала:

— Игорев, немедленно встань! Что это за детские игры — плевать в одноклассников?!

— Марина Львовна, вы не волнуйтесь и не огорчайтесь. Во время перемены я сам с ним поговорю, и он больше не будет так делать, — улыбнулся я классной чарующей улыбкой.

Та изрядно озадачилась моим поведением, поэтому спросила:

— Почему ты так решил?

— Понимаете, с разбитыми губами и выбитыми зубами очень трудно плевать.

— Ты хочешь его побить? — удивилась учительница, видимо, за телом в прошлом подобного не водилось. Сзади кто-то захихикал.

— Ну что вы, я его даже не ударю ни разу, — подняв руки, показал я чистые ладони.

— Все-таки я поступлю по-своему… Игорев, дневник!

После того как урок закончился, мы остались в этом же кабинете, так как следующей тоже была литература. Я дождался, когда учительница выйдет, и направился к задним партам.

Ожидая подобного, я морально подготовился, понимая, что мне нужно сразу показать в классе, кто есть кто, чтобы в последующей учебе ничего похожего не было. Угораздило же меня попасть в тело слюнтяя и мальчика для битья…

— Ну и что ты мне сделаешь? — скрестив руки на груди, спросил крепкий кареглазый паренек гораздо крупнее меня. Большая часть класса осталась, ожидая, что будет, поэтому с интересом следили за нами.

Молниеносно нанеся удар в горло, от чего тот захрипел и схватился за больное место, я взял паренька за шиворот и дважды со всей силой приложил его лицом об парту. После чего нанес удары в солнечное сплетение двум вскочившим мальчишкам, видимо дружкам. Пострадавший, держась за разбитое лицо, сполз под парту. Может, и зря я, но надо показать сразу, при первой же возможности, чтобы меня не трогали и обходили десятой дорогой. Эти детки понимали только силу.

— Я все классной расскажу! — крикнула староста и выбежала в коридор, а я, посмотрев в глаза Свиридову, снова приподнял верхнюю губу, взглядом показывая, что с ним сделаю. Пусть немного потрусит, смерть легче встретит.

Как и ожидалось, после произошедшего поднялся гвалт, но к моей парте, где я листал учебник, не приближались, обходя стороной, чего я и добивался. Шум прекратила вернувшаяся со старостой классная. Она велела Игореву идти в медпункт в сопровождении обоих его дружков, тоже получивших тумаков, а мне велела следовать за ней. Как и ожидалось, к директору.

Он находился у себя в кабинете. После стука зайдя, классная пояснила причину прихода, в качестве свидетеля предъявив старосту. Проступок был действительно серьезный, поэтому меня не удивило, что оказался у директора. Сам он был бывшим военным, майором запаса со множеством наград, судя по фотографии на стене. У самого директора даже планок не было на груди.

— Ну, а вы что скажете, молодой человек, в свое оправдание? — к моему удивлению, вежливо обратился ко мне директор.

— Не вижу смысла отпираться от предъявленных обвинений, — пожал я плечами.

— Причину проступка мы поняли, но вам не кажется, что наказание слишком, как бы это сказать… жестоко?..

— Кажется, — согласился я, поскольку считал так же. — Но, видите ли, у меня новая жизнь. Старую я не помню и жить по-старому не хочу. А чтобы поставить себя в классе, нужно было показать, что я изменился и уже другой.

— То есть продолжения можно не ожидать? — сложив руки перед собой, спросил директор. Классная и староста, оставаясь у входа, с интересом ожидали продолжения.

— Это зависит не от меня. Будет продолжение от одноклассников, получат вдвойне. До смертоубийства я, естественно, не дойду, но при нужде покалечу, будьте уверены, — говорил я ровно и спокойно.

— Хм, понятно. Вы не оставите нас? — попросил он классную и старосту, а когда те вышли, встал из-за стола и, слегка прихрамывая, подошел ближе, после чего облокотился-присел на стол. — Мне понятны твои мотивы, но понимаешь, избивать одноклассника на глазах у всех — это не хорошо. Да и проступок его слишком мал для этого…

Зазвонивший телефон прервал наш разговор. Выслушав собеседника с другой стороны провода, директор положил трубку и, вздохнув, сказал:

— Перелом носа и выбито два передних верхних зуба… — устало проведя ладонями по лицу, он посмотрел на меня и спросил: — Сегодня очень похоже пострадал ученик седьмого класса. Твоя работа?

— А есть свидетели?

— Значит, твоя. Давай договоримся, что больше такого в школе не будет? — попросил директор.

— Не проблема, — снова пожал я плечами. — С моей стороны инициативы не будет. Если сразу не отвечу, подкараулю на выходе.

— Я этого не слышал. Все, иди.

Выйдя от директора, я аккуратно прикрыл дверь и спросил у классной:

— Как зовут директора?

— Андрей Петрович Заславский.

— Мировой мужик. Уважаю. Кстати, я обещал ему, что в школе этого больше не повторится.