Игрушки - Паттерсон Джеймс - Страница 3

• Предыдущая
• 3/44
• Следующая

До нас уже давно доходили слухи о новой инициативе, призванной вычистить остатки человеческой заразы. Они звучали вполне правдоподобно. И людям, неуравновешенным и опасным существам, некого было в этом винить, кроме самих себя. Они упустили свой шанс создать лучший и достойный мир. Наоборот, все, что они делали, привело к противоположным результатам.

— Я рассчитываю на вашу помощь в проведении грядущей чистки. А пока мы рассчитываем, что вы будете и впредь успешно контролировать нежелательные элементы. Вас ждет блестящее будущее — не только вас лично, но и всех элитов. — Он взглянул в зеркало. — Чего я людям никогда не прощу, так это галстуков!

Президент улыбнулся и еще более тепло распрощался с нами: он был явным корифеем в этом деле, возможно, благодаря чипу «Чирано-3000», который, по слухам, встроили в его тело. Мне приходилось слышать об этом устройстве: его хирургическим путем имплантировали во внутреннее ухо, так что владелец чипа во время общения постоянно получал ценную информацию. У него был беспроводной доступ к базе данных с тщательно отобранным каталогом поведенческих фактов и подробными сведениями о каждом собеседнике, с которым он общался в данную минуту, а также многими полезными фактами, цитатами и подсказками, какие могли пригодиться во время разговора. Смешно, но придумали этот гаджет тоже люди.

Джакс Мур взял под локоть меня и Лизбет и проводил обратно до дубовой двери. По пути он достал новую сигару и с удовольствием закурил.

— Об этом никому ни слова. Чтобы никаких утечек. А завтра утром первым делом свяжитесь со мной, — добавил он. — У меня есть кое-какая информация, которую нам надо обсудить. Президент специально просил подключить вас к «человеческой проблеме». Вы же оба такие… сногсшибательные, — закончил Мур, одарив нас ледяной улыбкой, которой можно было замораживать овощи.

У кого точно не было «Чирано-3000», так это у Мура. Вряд ли он даже слышал о таком.

Когда дверь закрылась, Лизбет взяла меня за руку и сказала:

— По-моему, это самая прекрасная ночь в нашей жизни, как ты думаешь?

Она образцово вела себя с президентом — море выдержки и шарма, — но, похоже, в глубине души ее поразила встреча со столь высокопоставленным лицом. Честно говоря, и меня тоже, хотя я лучше контролировал свои чувства.

— По крайней мере в первой сотне, — поддразнил я жену.

— Неужели? — насмешливо возразила она. — Ты помнишь что-то получше? Напомни, пожалуйста.

— Как насчет той ночи, когда мы встретились? Мичиган-авеню в Нью-Чикаго.

Лизбет рассмеялась.

— Ну, ее, пожалуй, можно включить в первую сотню.

— Вижу, ты напрашиваешься, — произнес я и запечатлел на ее губах такой сочный поцелуй, что в комнате охраны, наблюдавшей за нами через камеры слежения, наверняка кто-нибудь присвистнул.

Меня поразило на этой вечеринке невероятное число дорогих игрушек.

Порой казалось, что в конце XXI века все помешались на игрушках. Эта страсть захватила и людей, и элитов, с радостью подчинившихся их колдовскому очарованию. Тем более что сами игрушки с каждым днем становились все лучше — или все хуже, это уж как взглянуть.

Даже в президентском особняке, где, казалось бы, днем и ночью должны были заниматься только серьезными делами, игрушки встречались на каждом шагу. Гости с горящими глазами толпились вокруг экрана, где сотрудники «Тойз корпорейшн» демонстрировали образы совсем свежих, еще не запущенных в обращение новинок.

Как только мы вернулись в зал, нас окружил целый выводок клонированных зверушек, прирученных с помощью генетики: райских птиц, галапагосских черепах, гигантских бабочек, крошечных гиппопотамов. Стоило нам чуть зазеваться, как нас чуть не сбила с ног какая-то красотка в золотом платье и в туфлях на высоких каблуках, которая, смеясь, проскакала верхом на гривастом льве.

— Ой, простите! — крикнула она, пролетая мимо. Потом, обернувшись, бросила Лизбет: — Лиз, ты должна попробовать! Где еще найдешь такие мышцы?

— Ну, мы-то знаем где, — промурлыкала Лизбет, скользнув ладонью по моему бедру. — Мой красавчик.

Другая гостья прохаживалась в шевелящемся клубке кобр и гадюк с дивным узором на змеиной коже, а какой-то псих засовывал голову в пасть маленького тираннозавра рекс. Я почти пожалел, что игрушка не может сомкнуть зубы.

Пока Лизбет наслаждалась местной фауной — включая двуногую, — я подошел к шеренге «Сим-стимов», очень популярных и чертовски интересных симуляторов, настолько реальных, что их запрещалось продавать людям со слабым сердцем. Можно было выбрать все, что угодно: страстный секс с политиком или кинозвездой, буйное выступление на сцене в толпе фанатов или рискованную схватку на поле битвы.

Остановившись перед одним из аппаратов, я надел шлем и просмотрел экранное меню. Что ж, неплохой выбор: гарем падишаха, тропический ураган, первобытное племя, теннисный матч с профессионалом, пир Лукулла (ноль калорий), дыхание смерти, путешествие по прошлым жизням.

Я обожал кино, поэтому ткнул в «Лучшие эпизоды из фильмов». Перед глазами мелькнула надпись: «Эта программа была отредактирована для лучшего восприятия», — и вот я оказался там. В кафе Боги, в Касабланке.

Взглянув в сияющие глаза сидевшей напротив Ингрид Бергман, я поднял бокал с виски, и мы чокнулись.

— Ну, за тебя, малыш, — произнес я, чувствуя, что тону в ее улыбке.

Потом дверь кафе распахнулась настежь, и в комнату, затравленно озираясь, вбежал похожий на жабу коротышка. Все-таки гениальный актер был этот Питер Лорре.

— Рик, ты должен мне помочь, — проговорил он с сильным акцентом и бросил мне стопку бумаг. — Спрячь это!

В следующий момент он выскочил в заднюю дверь, а я подошел к пианино и спрятал бумаги как раз в тот момент, когда на улице раздались выстрелы. В кафе, гремя сапогами, ворвались солдаты…

У меня забилось сердце, и я инстинктивно бросился к барной стойке, где лежал мой «люгер».

Это было восхитительно. Я наяву переживал роль Хамфри Богарта в великом фильме. А потом… сюрприз, сюрприз…

Я очнулся, глядя на выскочившее меню и мерцавшую рядом надпись: «Представлено „Тойз корпорейшн“». Крупные буквы переливались алмазными звездами. «Ждем вас снова».

— Прекрасно, — пробормотал я. — И это называется лучшими сценами из фильмов?

Пока я снимал шлем, Лизбет смотрела на меня, подняв брови и скрестив руки на груди.

— Ну как, хорошо провел время? — спросила она, ехидно улыбнувшись.

— Быстро кончилось, — ответил я, задумавшись, нет ли в других программах полнометражных версий: скажем, бои викингов или тот же персидский гарем.

На самом деле я был поклонником человеческой истории. Конечно, мне не хотелось, чтобы эти времена вернулись, но уж если в чем-то можно было положиться на Homo sapiens, так это в том, что в плане драматичности они вас не разочаруют. Всевозможные скандалы, три мировые войны, художественные школы, игры, литература, фильмы… а музыка! Я обожал Моцарта, но любил и Боба Дилана с Эдит Пиаф.

Я взял Лизбет за руку, и мы направились в центр зала.

— Давай взглянем на этих кукол. Хочу посмотреть, подойдут ли они Эйприл и Хлое, — предложила она. — Девочки от них просто без ума.

— У них и так полно игрушек, — начал возмущаться я, но тут же сдался. — Ладно, Чертенок. Ты же знаешь, я не могу им отказать.

Лизбет имела в виду демонстрацию последних моделей этого сезона: Джессику и Джейкоба, симпатичных маленьких андроидов, которые выглядели точь-в-точь как живые. Детишки по всей стране — и наши дочки в том числе — приставали к родителям, умоляя купить их в магазине игрушек.

Рекламный дисплей был разбит на несколько секций, в каждой из которых показывали разные интерьеры: дом, офис, магазин, кафе, — где болтали, работали и ели обычные с виду люди, только шестнадцати дюймов ростом.

Честно говоря, хотя я не мог оторвать от них глаз, эти куклы казались мне довольно жутковатыми.

• Предыдущая
• 3/44
• Следующая