Выбери любимый жанр

Офицер Красной Армии (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 10


Изменить размер шрифта:

10

На карте было указано об ответвлении, вот и встанем около него, углубившись в лес.

'Жаль, что ещё зелёнки нет, рано мы вышли', - подумал я, но вспомнив о Харьковской катастрофе, понял, что вышли мы даже поздно.

— Ты устал, лейтенант, как я посмотрю. Поспи, это придаст тебе сил. Вечером к ужину разбудим. Спи.

Последнее было сказано приказным тоном. Кивнув, лейтенант завозился на куске брезента и прикрыл глаза. Мне не нравилось его бледность и выступивший пот на лбу, поэтому, не снимая плащ-палатку, которая была на мне, отстегнул скатку, пришлось делать этой одной рукой, в левой находился повод и пулемёт, снятый с плеча, после чего вернув оружие обратно, чтобы оно свисало по правому боку, расправил шинель и, дёрнув за повод чтобы Рыжий подошёл ближе к телеге, наклонился в седле и накрыл лётчика шинелью. Правда пришлось ловить пулемёт, ремень которого соскользнул с плеча, но ничего, вернул на место и отъехал в сторону.

Телега буквально с горбом была загружена разными вещами, я планировал их использовать, поэтому брал всё самое необходимое. Места едва хватало, но даже Рыжий кроме меня нёс на себе два мешка перекинутых через луку седла. В мешках был их корм, проще говоря, овёс.

Открыв висевший на боку планшет, я достал карту и стал задумчиво изучать её.

— Ваня, нужно увеличить скорость движения. До темноты нам требуется преодолеть хотя бы километров пятнадцать. Это минимуму. Там лес, встанем на ночёвку.

— Сделаем, командир, — серьёзно кивнул тот.

Телега была перегружена, и колея за нами оставалась приличная. Дорога не до конца просохла, так что я, честно говоря, сомневался, что мы пройдём такое расстояние до темноты.

'Хм, может Рыжего, тоже запрячь в телегу? А то тягловый уже выбился из сил. Вроде есть возможность. Надо у Ивана уточнить…' — подумал я.

Опушка леса. Военный лагерь. Вечер этого же дня.

Лейтенанта Захаренко разбудила тряска. Он чувствовал, как его трясут за плечо и сообщают об ужине.

— Товарищ лейтенант, вы очнулись, — радостно улыбнулся стоявший рядом с телегой, Иван.

— Да, что-то я хорошо так поспал, — поежившись, сообщил лейтенант, с интересом осматриваясь.

После того как они поговорили на дороге с этим до сих пор непонятным ему Григорьевым, штурмана буквально вырубило, и что было дальше он уже не помнил. В данный момент телега стояла в лесу, причем глубоко, опушки не было видно, хотя Захаренко покрутил головой. Обе лошади были рассёдланы с торбами на головах, в глубокой яме весело бросая отсвет на стенки, горел костерок, на краях ямы лежал толстый сук, на котором висел и булькал котелок с каким-то варевом. Пахло довольно аппетитно. Днём Иван, как и Григорьев, ехал в одной гимнастерке, но сейчас он надел шинель, застегнув её на все пуговицы. Похолодало перед темнотой. Со стороны паренёк был похож на настоящего красноармейца, каска, ремень с чехлами, карабин за спиной, всё строго по уставу, хотя видимо Григорьев, которого Ранет признал своим командиром и явно благоговел к нему, считал парня настоящим бойцом.

Стволы деревьев вокруг были пропитаны влагой, да и сам воздух и влажная листва намекали, что был дождь.

Посмотрев на слегка сырую шинель со знаками различия старшего лейтенанта в петлицах, что до сих пор была на него наброшена, лейтенант смущенно убрал её в сторону и спросил:

— Долго я спал?

— Весь день, — откликнулся Ранет от костра. — Почти готово, сейчас командир вернётся, и будем ужинать.

— Дождь был? — мельком посмотрев на свинцовые тучи над головой, спросил штурман.

— Да, товарищ лейтенант. Немного, но землю развезло. Пришлось верхового запрягать, а то мой мерин устал, уже не мог тянуть. Ничего, справились. Вас мы брезентом укрыли. Ворочали вас на брезенте, а вы так и не проснулись, только всхрапывали. Командир не велел вас будить.

— Кстати, а где он?

— Тут село небольшое, хат на сорок, к нему ушёл.

— Не к селу ходил, а к озеру, — поправил пока своего единственного подчинённого появившейся на небольшой полянке Григорьев.

Захаренко как раз в это время пытался слезть с телеги, поэтому от неожиданного появления Григорова, которого до этого вблизи не было, пошатнулся. Невероятный образом Григорьев вдруг оказался рядом и придержал его за локоть, буркнув:

— Осторожнее надо быть.

Убедившись, что лейтенант стоит твёрдо, Григорьев отпустил его, поёжился и, сняв с плеча пулемет, положил на брезент в телеге. После чего довольно ловко распоясался, снял с себя всю амуницию, планшет и чехол с биноклем, надел шинель, сразу же застегнувшись и вернув амуницию на место, поправляя кобуру, что находилась строго по уставу на правой ягодице.

— Прохладно стало, — пробормотал он.

Захаренко был с ним согласен, он в своём утеплённом зимнем лётном комбинезоне чувствовал себя комфортно, так что на зябнувших попутчиков поглядывал сочувственно. Комбинезон у него был хорош, однако он не смог уберечься от простуды. Правда тут виноваты полицаи что сняли с него унты ничего не дав в замен, вот и простыл, когда портянки отсырели и вверх пошёл холод.

— Что-то случилось? — спросил лейтенант, пытаясь справиться с головокружением. Чувствовал он себя на удивление сносно, видимо сон действительно помог, а легкое недомогание было явно навеяно голодом. Да и откуда взяться сытости если его нормально покормили рано утром, после того как очнулся, да и то куриным бульоном без гущи.

— Не особо, — лениво ответил Григорьев. Он отошёл в сторону прислонил пулемёт к стволу дерева и спокойно перестегнул на поясе командирский ремень, отчего его талия стал ещё более тонкой. — Иван ужин готов?

— Да, уже можно.

— Тогда накладывай. Лейтенанту поменьше, но два раза. Сразу много давать ему не надо, не осилит, лучше пусть чуть позже, перед сном поест.

— Какие у нас планы? — продолжил допытываться штурман.

— У вас не знаю, у меня немалые, — хмыкнул Григорьев, подхватывая пулемёт и подходя к костру. — Ужинать стоя придётся, с телеги, земля сырая, даже стволы деревьев влагой пропитаны. Думал на то упавшее дерево присесть, да сырое оно.

— Вы мне не доверяете? — прямо спросил штурман, наблюдая, как Григорьев лично носит миски к телеге, пока Иван накладывает в следующую.

— Да, я тебе лейтенант не доверяю. Доверие ещё заслужить надо… Не дуйся, давай ужинать. Новости будешь узнавать по факту.

— Хорошо, — кивнул тот, принимая жестяную миску, из которой шел пар и одурманивающий запах мясной похлебки.

— Лейтенант, вас уставу не учили? — нахмурился Григорьев и вздохнул. — Не будь вы больны и не имели командирского звания, сейчас бы уже упор лёжа приняли. Я понимаю, что у лётчиков свои отношения между собой, дружеские, как я понимаю, но я этого не приемлю… Друзей терять тяжелее.

— Извините, товарищ старший лейтенант, учту.

Во время обеда Захаренко искоса поглядывал на своих попутчиков. Оба они были ему пока не знакомы. Да и времени особо познакомится не было. Иван Ранет был невысоким пареньком лет восемнадцати на вид, крепкий, коренастый, с симпатичным курносым лицом. Причёска у него была короткой, волосы каштановые. Паренёк прислонившись одним боком к борту телеги быстро наворачивал похлёбку настороженно поглядывая вокруг. Командир, кстати, делал тоже самое, только отслеживал обстановку за спиной Ивана.

— Я был прав, — вдруг сказал Григорьев, явно обращаясь к подчинённому. — На озере были рыбаки. Парнишки-школьники. Надо сказать хорошие мальчишки и память у них отличная.

— Весна голодная, вот и встретили их там, товарищ старший лейтенант, — вздохнул Иван.

— Именно. Сейчас поедим, я поставлю задачу на завтрашнее утро, потом спать. Ты стоишь до двенадцати ночи, остальное время моё.

— Не много вам, товарищ старший лейтенант? — спросил боец.

— Нормально, я привык спать по четыре-пять часов в день. Мне вполне хватает, — отстегнув ремешок наручных часов, он протянул их бойцу. — Держи, чтобы не пропустить время смены, а сейчас давай чай неси.

10
Перейти на страницу:
Мир литературы