Любовь - яд (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 5

• Предыдущая
• 5/79
• Следующая

Алена пыталась высвободиться, цепляясь руками за его запястья.

— Тебя наверняка покормили те шлюхи у которых ты ночевал. Отпусти меня. Отпусти сейчас же.

Ее светло-серые глаза блестели от слез. Артур заметил, что полы халата разошлись в стороны и виден кружевной бюстгальтер. Он почувствовал дикое возбуждение, эта девка с "тайотой" все еще не выходила с головы. Атрур дернул ее халат на себя, порвался поясок, и Алена тихонько вскрикнула.

— Не смей, животное.

Он ее уже не слышал, поднял на руки и понес в спальню. Лучший способ заткнуть ей рот, это просто подмять ее под себя.

— Жрать не умеешь готовить, исполняй хоть супружеский долг.

Артур швырнул жену на постель, быстро разделся. Она не сопротивлялась, Алена никогда не отказывала. Даже вот после таких бурных ссор. Но она и не выражала никаких эмоций. С ней так всегда, лежит под ним, тихо постанывает, иногда целует в шею и все. Даже когда кончает, вздрогнет, рот рукой прикроет, а потом отдыхает с закрытыми глазами. Пословица о фригидных женщинах и неумелых мужчинах тут неуместна. Артур поначалу изощрялся как мог: и ванна в лепестках роз, и оральные ласки, и спонтанный секс, и экстремальный — у Алены реакция всегда была одинаковой. Она только брала, точнее она просто позволяла ему делать с собой все что угодно. Первое время у него был азарт ее расшевелить, а потом спустя пару лет азарт погас, восхищение ее красотой тоже и остались вот такие нечастые совокупления. Иначе Артур это назвать не мог. Иногда ему казалось, что он вводит член в куклу, в красивую равнодушную куклу. Нет, она ни в чем не виновата, просто по темпераменту они совершенно разные. Артур хотел страсти и новых впечатлений, а Алену вполне устраивала возня под одеялом раз в неделю. Она его любила, в этом Артур не сомневался, вот только он ее нет. Никогда не любил. Впрочем, он вообще не помнил, любил ли кого-то за всю свою жизнь. Было пару ярких романов до свадьбы и после. Остальное как-то размазано. Женщины в его жизни менялись так часто, что он не успевал запомнить ни имен, ни их внешности. Они превратились для него в добычу. Интересную, порой и не очень, добычу. У него всегда были свои правила игры, развлечение своего рода. Только сейчас врезаясь в податливое тело Алены, дразня языком ее розовые соски, он думал о той незнакомке с дороги. Такой женщины у него еще никогда не было. Дело не в красоте, а в шике. В породе. Та женщина знала себе цену и в чем-то походила на него самого. Интересно, какая она в постели? Холодные с виду бывают неудержимыми в сексе. Артур чувствовал, как возбуждается больше и больше, что теперь Алена тихонечко всхлипывает, ему даже захотелось накрыть ее рот рукой, чтобы не слышать, а погрузиться в фантазии. Почувствовал, как она кончает, как мышцы ее лона сокращаются вокруг его члена и ему захотелось ее тряхнуть: "ори, мать твою, стони, скажи хоть что-то".

Спустя несколько минут Артур скатился с нее и лег рядом. Вот так всегда после секса — пустота. Пустота и желание смыться подальше, не видеть ее влюбленных глаз, не слышать ее голос.

— Артур, — Алена положила голову ему на грудь, и он по привычке обнял ее за плечи, — у нас будет ребенок.

Чернышев тяжело вздохнул: "Ребенок? Хм… Чудесная новость. Мне попрыгать от счастья, закружить тебя в воздухе? Ну и нафиг мне сейчас ребенок? Хотя нет. Наверное, все же ребенок это неплохо. Она будет занята, оставит меня в покое и разводе больше не заикнется. Еще один Чернышев… Даже забавно. Для моего статуса не помешает"

Артур прижал к себе Алену крепче:

— Вот и хорошо, радость моя, чудесно. Ребенок это просто здорово. Родишь мне сына.

Он почувствовал, как Алена расслабилась, начала гладить его по груди.

— А если девочку?

— Значит девочку. Срок какой?

— Месяца три врач сказал. Артур, ты рад? Ты счастлив, что у нас будет малыш?

Чернышев освободился от ее объятий быстро встал и пошел в ванную, уже оттуда он крикнул, намыливая волосы шампунем:

— Очень, счастлив. Ты даже не представляешь насколько. Одевайся, Алена, нам через час нужно быть в ресторане.

К этому вечеру я готовилась тщательно. Нет, я, наверное, простояла перед зеркалом часа три. Результат меня вполне удовлетворил. Я любила меняться. Мне нравилось воплощать разные образы. Сегодня я хотела быть сексуальной. Нет не просто сексуальной, я хотела, чтобы он увидел меня и весь вечер ерзал на стуле от неконтролируемой эрекции и, черт возьми, будет ерзать или я не Инга Орлова. Последний штрих — духи. Неизменная "шанель мадмуазель". Когда-то старая подруга Германа, Ольга, он ее за глаза называл княгиня Ольга, научила меня искусству соблазнения. Я часами слушала эту мудрую женщину, необычайно красивую, для своего возраста и перенимала от нее уроки жизни. Ольга говорила, что красоты слишком мало. Красивым может быть и шкаф в зале, и замочная скважина в двери, и картинка на стене. Но проходит время, мы привыкаем к этой красоте и больше не замечаем. Человек отличается от предмета способностью меняться, перевоплощаться. Женщина должна быть с шармом, неповторимой изюминкой, со своей личной "подписью". В женщине должна быть порода. В каждом движении, в каждом слове чувствоваться подтекст. И я старалась соответствовать. Через пару месяцев таких уроков Герман начал брать меня с собой на важные встречи и приемы. Он вывел меня "в свет".

Этот вечер для меня был важнее, чем первый бал у дебютанток королевской семьи. Мой первый выход на сцену и от него многое зависело. Артур должен испытать самые противоречивые чувства от ненависти, до сумасшедшего желания. Он должен понять, что перед ним сильный противник, а не очередная любовница Новицкого. И это будет трудно, особенно с Чернышевым, для которого женщины созданы только для одной цели — секса. Так что я должна быть и сексуальной, но в то же время недоступной, умной, лаконичной.

— Милая… Ну, ты скоро? Я уже заждался. Ты же знаешь, что ночью я улетаю.

Герман зашел в спальню, поправляя галстук и замер, глядя на меня. По выражению его лица я поняла, что выгляжу сногсшибательно. Герман всегда со мной честен, если бы что-то было не так, он бы сказал.

— А может, останемся дома? — это все что он смог выдавить и нервно поправил волосы.

Я засмеялась, довольная его реакцией.

— Ну, уж нет, я этого события ждала слишком долго. Что скажешь? Я тебе нравлюсь?

Я кокетливо повертелась перед ним на каблуках.

— Еще раз так сделаешь, и я никуда не поеду, — проворчал Герман, а потом все же улыбнулся.

— Плутовка, хитрая лиса. Когда они тебя увидят, то акции отдадут бесплатно.

Я чмокнула Германа в щеку, потом взяла под руку и повела к дверям. Мне не нужны акции, мне нужен Чернышев. Плачущий Чернышев, раздавленный Чернышев, влюбленный Чернышев. А акции лишь средство достижения цели. Как и Новицкий.

Встреча должна была состояться за городом в шикарном закрытом ресторане. Когда я переступила порог ярко освещенной залы, то поняла, что нервничаю. Не просто нервничаю, а у меня предательски трясутся коленки и даже потеют ладони. Герман почувствовал мое состояние. Он удивленно на меня посмотрел:

— Можно подумать это в первый раз. Расслабься, милая. Я рядом. Они не посмеют слово тебе сказать.

Достаточно взгляда, а Артур умел взглядом убить, раздавить, растоптать. Этого у него не отнять. Я заметила их сразу. Официанты суетились рядом с их приват столиком, постоянно наготове броситься выполнять малейшую прихоть. Артур пришел не один, рядом с ним я увидела Алену и краска бросилась мне в лицо. Не думала, что все еще могу нервничать по этому поводу. О том, что Чернышев женился, я знала давно, но знать и видеть разные вещи. Меня передернуло, когда я заметила, что он что-то шепчет ей на ухо, и она мило улыбается. Алена никогда не пробуждала во мне теплых чувств и не потому, что я ревновала, а потому что не понимала, как можно безропотно терпеть рядом такого негодяя. Он изменял ей каждый день, каждую ночь. Неужели она со всем этим смирилась. Сидит, улыбается, насыпает ему салатик. Дура. Хотя, я не могла не отдать ей должное — она красавица. Натуральная болондинка, с нежным цветом лица и красотой фарфоровой куколки, хрупкой и нежной.

• Предыдущая
• 5/79
• Следующая