Фладд - Мантел Хилари - Страница 9

• Предыдущая
• 9/37
• Следующая

— Сигару?

Остаток вечера мисс Демпси бегала по лестнице вверх и вниз, устраивая гостя. Он изъявил желание принять ванну, странное для буднего дня. В ванной комнате, в те времена одной из немногих в городке, стоял могильный холод, а струйка ржавой воды из крана не внушала доверия. Мисс Демпси носилась по стылому первому этажу то со старым полотенцем в руке, то с льняными простынями, тонкими, жесткими, ледяными на ощупь.

Раздобыв грелку, она поднялась в гостевую спальню, где раздвинула шторы, стерла пыль с тумбочки и перевернула матрац. Как говорят, бывали такие, которые, не зная, оказали гостеприимство ангелам[15], но мисс Демпси предпочитала, чтобы ее извещали заранее. Она прибирала здесь каждую неделю, но спальня нуждалась в проветривании. Ей никак не удавалось придать комнате жилой вид. Спасти положение мог бы горящий камин, но мисс Демпси отродясь не слыхала, чтобы на втором этаже топили, и не собиралась поощрять гостя к подобным излишествам. Из мимолетного разговора в прихожей и того, как тактично гость не расслышал ее пения, мисс Демпси заключила, что он джентльмен, хоть и священник. В своем суждении она руководствовалась единственно его манерами, отнюдь не внешним видом. В прихожей было темно, и мисс Демпси не могла составить впечатление о том, как он выглядит.

Стены первого этажа, равно как кухни и прихожей, были выкрашены в казенный тускло-зеленый цвет, двери обработаны морилкой. Голая лампочка в спальне младшего священника отбрасывала на стены резкие тени. Скрипнула половица, и мисс Демпси замерла на месте, пробуя пол ногой.

Внизу пол был каменный. В каждой комнате висело по распятию; Христос был запечатлен на той или иной стадии мучительных страданий: обнаженное тело было искажено болью под разными углами, мышцы скрючены слабее или сильнее. Дом священника походил на мавзолей, тюрьму для умирающих сынов Божьих.

Когда мисс Демпси думала о епископском доме, она представляла себе шелковые абажуры, обеденные столы на помостах и сияние электричества. Подхалимы валялись на подушках, хрустя бразильскими орешками. Она воображала, что еду там подают с изысканными соусами, запивая ее портвейном даже в будние дни, а пальцы ополаскивают в мраморных чашах со святой водой. А в епископских садах, украшенных фонтанами, статуями и голубятнями, гуляют подхалимы, беседуя по латыни и замышляя недоброе.

Под дверью гостиной она замедлила шаг. Беседа была в полном разгаре. Должно быть, отец Ангуин перебрал виски.

— А если говорить о земной жизни Спасителя, то меня всегда занимало, получил ли владелец гадаринских свиней компенсацию?[16] — бодро спросил новый младший священник.

Мисс Демпси на цыпочках удалилась от двери.

Гость, не касаясь скатерти, провел рукой над столом, меняя тему. Его бескровные заостренные пальцы парили над белым льном, словно лебеди над молочным озером.

— А я было решил, что вы из реформаторов, — сказал отец Ангуин. — Из этих недоучек. Меня от них тошнит.

Отец Фладд скромно опустил глаза, застенчивой улыбкой отвергая комплимент. Он пил наравне с хозяином, пил, но не пьянел. Спустя час — пробило одиннадцать — гость оставался таким же любезным и разговорчивым, словно не брал в рот ничего крепче чая. Когда бы отец Ангуин ни посмотрел на него, отец Фладд подносил стакан ко рту, однако уровень жидкости в стакане оставался прежним. Тем не менее гость периодически подливал себе из бутылки. То же и с поздним ужином: время от времени отец Фладд ковырял свои сосиски (из магазина «Мясо») и даже порой насаживал кусочек на вилку, продолжая скромно жевать за плотно сомкнутыми губами. Однако на тарелке по-прежнему лежали все те же три сосиски, пока, довольно неожиданно, не исчезли. Только что были — и вот их не стало.

Поначалу отец Ангуин решил, что отец Фладд прячет в одежде маленькую собачонку — он читал в газете, что таким способом киноактрисы провозят своих песиков через таможню. Однако, в отличие от киноактрис, младший священник не кутался в меха, да и какая собака способна вылакать столько виски? Время от времени гость наклонялся, чтобы поворошить огонь в камине. Надо сказать, он отлично управлялся со щипцами, и благодаря его усилиям скоро в комнате стало нечем дышать. Когда Агнесса заволокла в гостиную ведро с углем, она очень удивилась.

— Да вам уголь ни к чему!

Вскоре отцу Ангуину пришлось встать и приоткрыть окно.

— Здесь не заведено проветривать, но у нас жарко, как в преисподней!

— Только вентиляция гораздо лучше, — заметил отец Фладд, потягивая виски.

Пора подавать какао, решила мисс Демпси. Иначе они свалятся под стол. Епископ прислал этого пьяницу, чтобы заманить бедного Ангуина в ловушку. Гость не пьянеет, это очевидно, и как только священник уснет, на цыпочках прокрадется к телефону и наябедничает всетолстейшему владыке. И все же мисс Демпси пребывала в сомнениях. Виной тому был взгляд, которым гость удостоил ее в прихожей. Взгляд леденил душу, но в то же время был исполнен подлинной жалости. Возможно, отец Фладд никакой не подхалим, а чистая душа, которую епископ задумал погубить? Агнесса до сих пор ощущала на себе взгляд младшего священника: на мгновение ей показалось, будто ее плоть превратилась в стекло. Войду в гостиную с песней, и пусть не думает, что, когда мне приходит охота попеть, я всегда несу ахинею. Буду бурчать себе под нос что-нибудь возвышенное.

Она накрыла поднос белоснежной салфеткой с фестонами, которую купила на июньской благотворительной ярмарке. На ткани были гладью вышиты анютины глазки. Агнессе казалось, что цветы на белом фоне горят чистейшим пламенем. На салфетку она поставила чашки с какао и два блюдца, на каждом лежало по три круглых печенья.

Ты сердце отдала Христу, с тех пор пренебрегла… Она постучалась. Никто и не думал отвечать, гость и хозяин снова углубились в ученый спор. Мирской соблазн и суету… Агнесса ногой толкнула дверь и вплыла в гостиную в подносом в руках. В камине бушевал огонь, ее обдало жаром, и от неожиданности слова гимна вылетели из головы. Младший священник посмотрел на нее и улыбнулся, в ответ она уставилась на него.

«На сей раз я не упущу свой шанс и хорошенько его разгляжу», — решила Агнесса. Задержав взгляд на лице младшего священника столько, сколько позволяли приличия, она склонилась над камином и провела по плитке маленькой позолоченной щеткой из набора каминных принадлежностей. Мисс Демпси удивлялась себе: обычно она оттирала плитку старой кухонной щеткой, и одна мысль о том, что кому-то может прийти в голову использовать щетку из парадного набора по прямому назначению, была непереносима. Она ждала, что отец Ангуин, как обычно, скажет, ну вот, снова эти сухие печенья, я люблю с кремом или с инжиром, но он был целиком поглощен разговором. Руки священника нервно перебирали по столу, голос прерывался:

— Я пытаюсь убедить себя, что всякое зло совершается permetto dei, с Божьего дозволения.

— Понимаю, — серьезно ответил младший священник.

— И пусть Августин в «Граде Божьем» убедительно доказывает, что добро без зла существовать может, а зло без добра — нет, меня не оставляет мысль, что дьявол действует сам по себе и что именно он правит миром.

Отец Фладд, опустив глаза, задумчиво рассматривал свое какао.

— Я зайду за подносом, отче, — сказала Агнесса. — Хочу прибрать до того, как лягу. Нет ничего хуже немытой посуды поутру.

— Я не знаю, где искать Господа, — промолвил отец Ангуин. — Не знаю, искать ли.

— Пейте, пока не остыло, — обратилась к нему мисс Демпси, — и не волнуйтесь так перед сном.

Однако отец Ангуин не слышал. Он смотрел сквозь нее, и на мгновение Агнессу окатило леденящей волной страха. Что, если она и впрямь стала невидимой, что, если отец Фладд заставил ее исчезнуть? Впрочем, она тут же взяла себя в руки и вышла, бубня под нос слова гимна:

• Предыдущая
• 9/37
• Следующая