Знак фараона (сборник) - Бекитт Лора - Страница 10

• Предыдущая
• 10/110
• Следующая

Когда корзины были почти полны, Харуя неожиданно остановилась и сдавленно произнесла:

– Что-то я себя неважно чувствую…

Она старалась не смотреть на девушек, однако Тия заметила, что в темно-карих глазах Харуи то вспыхивали, то гасли золотистые точки, лицо покрылось красными пятнами, а грудь вздымалась от частого, неровного дыхания.

– Иди в дом, приляг и отдохни, – участливо произнесла девушка. – Я отнесу твою корзину.

Харуя не стала отказываться, поставила корзину на землю и скрылась за стеной зелени.

– Что это с ней? – несмело спросила Эте.

Тия пожала плечами.

– Возможно, она ждет ребенка?

Девушка заметила, что подруга покраснела. Сама Тия не испытывала неловкости, когда говорила о тайнах пола. Как любая египтянка, она с детства привыкла видеть тела людей в том виде, в каком их создала природа, и наслушалась россказней служанок о таких естественных состояниях, как ежемесячное женское недомогание, беременность и роды.

Девушки неспешно переходили от куста к кусту, болтая о том о сем. Стояла жара, платья пропитались потом, а руки стали липкими от виноградного сока. Они так увлеклись работой, что не заметили, как изумрудно-зеленая листва сделалась темной, а на небе начали загораться звезды. Тия устало распрямила плечи и потянулась всем телом, изогнувшись, как тетива лука. Она собиралась что-то сказать, но в это время раздался пронзительный детский плач.

Навстречу, не чуя под собой ног, несся Айрис, младший сынишка Харуи; он отчаянно тряс окровавленной рукой. Тия бросилась на помощь.

– Что случилось?

– Я поранился!

Вероятно, мальчик решил поиграть с одним из ножей, которыми взрослые обрезали кисти винограда. Царапина была довольно глубокой, и глаза ребенка расширились от страха.

– Где твоя мать?! – воскликнула девушка.

Мальчик захныкал.

– Не знаю!

Тия побежала в дом за повязкой. Она быстро нашла чистую ткань, отрезала длинную полосу, забинтовала Айрису руку и принялась утешать брата.

Девушка не заметила, как перед ними выросла статная фигура Небет.

– Где Харуя?

– Она пошла в дом, – сказала Тия и выпрямилась. Что-то удержало ее от признания, что Харуя бросила работу еще днем.

– Ее там нет, – ответила Небет и скривилась.

Тия пожала плечами. Она не успела ответить – на дорожке появилась запыхавшаяся Харуя.

– Айрис! Что с ним?

– Он поранил руку ножом, – пояснила девушка.

Тие показалось, что Харуя прибежала не с той стороны, с какой они могли ожидать ее появления, но, похоже, мать не обратила на это внимания. А еще девушку удивил странный вид отцовской наложницы, которая словно только что пробудилась от долгого сна и с трудом возвращалась в реальность. Ее волосы растрепались, а одежда пришла в беспорядок.

Тия предположила, что молодая женщина вошла в сад через заднюю калитку. Где же она была и что делала все это время?

Харуя присела на корточки и стала успокаивать ребенка. Хотя в голосе отцовской наложницы звучала глубокая и искренняя материнская нежность, Тия не могла отделаться от ощущения, что мысли молодой женщины далеки от действительности.

Когда муж вернулся домой, Небет пожаловалась ему на Харую, заявив, что та не следит за детьми. Это случилось во время ужина. Едва ли отец придал большое значение словам Небет; он ограничился тем, что рассеянно кивнул, но Тия заметила, что Харуя смотрит на своего господина испуганным, пожалуй, даже затравленным взглядом, как те крестьяне, которых Анхор приказывал бросать на землю и бить палками.

Тие почудилось, будто Харуя чувствует вину за поступки, о которых отец не знает и которые она только надумала совершить.

После ужина, когда женщины убрали посуду, девушка случайно обнаружила наложницу отца в оплетенной зеленью беседке. Она не поняла, от кого укрылась Харуя и почему она всхлипывает, закрыв лицо руками.

– Почему ты плачешь? – тревожно промолвила Тия. – Ты испугалась за Айриса?

– Да! – надрывно произнесла Харуя.

Тие почудилось, что женщина лжет, но она предпочла ничего не говорить. Сердце каждого человека – кладезь тайн, многие из которых будут раскрыты лишь во время Последнего суда перед очами Осириса[9].

– Я чувствую себя виноватой. Стоило мне отлучиться, как с моим ребенком произошло нечто ужасное! Боги хотят меня наказать! – добавила Харуя.

Девушка пожала плечами.

– За что им тебя наказывать? Ничего страшного не случилось. Я перевязала Айрису руку. К тому же рядом была моя мать и другие женщины.

Харуя взяла теплую и мягкую ладонь Тии в свою, дрожащую и холодную, и призналась:

– Я не рада, что мы переехали в Эффе. Фивы – великий город. Живя в нем, я могла утешаться надеждой на то, что моя судьба может измениться. А здесь?

Встревоженная неожиданной переменой разговора Тия удивленно смотрела на Харую. Ей не приходило в голову, что наложница отца может быть недовольна своей долей.

– Я думала, все мы давно смирились с тем, что навсегда останемся в Эффе, – осторожно произнесла девушка.

Молодая женщина усмехнулась и вытерла слезы.

– Навсегда? Только не ты, Тия, – заметила она. – Ты еще очень молода, и только боги знают, как сложится твоя жизнь. Думаю, со временем ты окажешься в Фивах или в другом большом городе.

Девушка пожала плечами.

– Каким образом?

Харуя лукаво улыбнулась.

– Очень просто. Ты слишком красива, чтобы родители могли позволить тебе осчастливить пусть даже богатого и уважаемого провинциала. – И серьезно добавила: – Не знаю, что твой отец думает по поводу моих сыновей, но судьба Тимеса решена давно. Он вернется в большой мир и получит все, что боги отняли у Анхора. А ты поможешь ему проложить этот путь.

– Откуда ты знаешь? Ты что-нибудь слышала?

Внезапно девушке почудилось, будто приоткрылась неведомая дверь, откуда повеяло холодом и пахнуло чем-то неизведанным и тревожным.

– Об этом нетрудно догадаться. К несчастью, мы живем в мире, где все предсказуемо.

– Фивы далеко, – заметила девушка. – Кто из жителей столицы поедет свататься к дочери провинциального писца?

– Эффе стоит на перекрестке торговых путей, здесь останавливаются самые разные люди, – сказала Харуя и устало добавила: – Уже поздно. Пойдем спать.

Тия согласно кивнула, хотя ей хотелось поговорить. Молодая женщина не сказала ей чего-то главного; чувствуя это, девушка ощущала легкую обиду. Скорее всего, мысли и желания Харуи еще не оформились, не созрели и она сама не знает, чего желает и боится. Возможно, она понапрасну мучится бесцельным томлением?

Девушка прошла в свою комнату. Она долго не могла заснуть и смотрела в раскрытое окно.

Тия любила таинственное ночное небо, мерцающие волшебным огнем звезды, которые видят далекое прошлое и будущее на тысячи лет вперед. Где-то там, в огромном перевернутом темном колодце, куда невидимая рука бросила пригоршню сверкающих зерен, сокрыта ее судьба! Куда проще было в древние времена, когда мир был един, боги жили среди людей, земля не отделялась от небес, а живые – от мертвых. Когда все были счастливы и никто не боялся будущего. Теперь все иначе. Человеческая душа напрасно тянется к небу в надежде узнать, что ее ждет! В судьбе каждого из смертных существуют ложные ходы и ловушки, подобные тем, какие устроены в гробницах царей.

Девушка тревожно вздохнула. Как узнать, что задумал отец? Хотя год назад она достигла брачного возраста, Анхор ни разу не заговаривал о ее замужестве. Она и думать не думала, что он вынашивает какие-то особые планы!

Неожиданно для себя Тия снова вспомнила о Тамите, мальчике с болот, который играл в фараонов. Только с ним она была самой собой, только с ним могла примерять на себя чужую судьбу так же легко, как примеряла одежду. Где он сейчас? Доведется ли им когда-нибудь встретиться?

Последующие дни были ясны и безмятежны. Девушки продолжали работать на сборе винограда. Труд отвлекал от тревог; при взгляде в высокое и чистое небо поневоле рождались мысли о грядущем счастье, о невидимом путешествии навстречу новой прекрасной жизни.

• Предыдущая
• 10/110
• Следующая