Ангелы моих снов (СИ) - "Джиллиан" - Страница 21
- Предыдущая
- 21/76
- Следующая
Дасти так удивился, что машинально шагнул к Исира. Тот быстро, но коротко оглянулся — и воин отпрянул, чуть не свалившись — споткнулся о труп неупокоенного за спиной: глаза Чёрного Пса горели — в них полыхало сумасшедшее и уже не красное, а ослепительно-жёлтое пламя.
— Он же сказал, не будет использовать… — вырвалось шёпотом у Дэй-Асса.
Но Исира уже торопливо упал на колени перед девушкой, на которой, казалось, места живого нет — так её успели разодрать, быстро стянул с плеч вещмешок — и достал из него флягу с водой, которой тоже потребовал запастись ещё в оружейной лавке.
Что не будет использовать феникс? Дасти с трудом вспомнил — магию.
Забыв обо всём, Дасти изумлённо следил за всеми действиями феникса. Только раз его отвлёк Дэй-Асс. Маг, со странным выражением муки и боли, вдруг качнулся вперёд, несмотря на предупреждающий взгляд Исира, а потом резко отвернулся, отойдя на несколько шагов и даже закрыв лицо ладонями.
Ничего не понимающий Дасти снова повернулся к Чёрному Псу. Феникс молчал, действуя быстро и даже лихорадочно, — и по всему, размышлял, глядя на него, воин, выходило, что он собирается помочь умирающему человеку. Почему же Дэй-Асс так себя ведёт?.. Хотя Дасти это тоже поражало до глубины души: феникс и сострадание к человеку?.. Чёрный Пёс развинтил крышечку фляги и быстро вылил всю воду на голову девушки. Отшвырнул опустевшую флягу, всмотрелся в лицо, ладонями смахивая с него воду и смывая кровь. Даже стоя в стороне, Дасти рассмотрел тонкое лицо, почти не тронутое неупокоенными. Девочка на пороге совершеннолетия. Неужели Чёрный Пёс думает, что сможет её спасти? Он же говорил, что укус неупокоенного убивает, превращая человека в такого же зомби!
Исира просунул руку под спину девушки и осторожно, почти нежно приподнял её, вызвав новый приступ выплёскивающейся изо рта крови. Глаза её закрыты, но по всё ещё напряжённому лицу ясно, что она ещё жива, пусть ничего и не соображает. Скорее всего — потеряла сознание от страшной боли.
Дасти в ужасе шарахнулся назад, когда Исира обнял её и другой рукой. А затем наклонился к её лицу, и его длинный раздвоенный язык облизал её полуоткрытый рот, застыв на кровоточащей царапине сбоку. Раздвоенный кончик легко и ласково проехался по ней раз, другой…
— Смотри на меня…
Феникс мягко поднял девушке голову, которая сама не держалась. Неужели он думает, что она услышит его?.. Чёрный язык метался из стороны в сторону, пока Исира вглядывался в это лицо, будто подёрнутое туманной дымкой всё ещё испытываемого страдания.
— Смотри на меня! Дыши-и…
От этого шёпота, почти шипения, у Дасти — мороз по сердцу.
— Дыши! — безо всякого милосердия встряхнул девушку Исира, добавив в голос интонацию рычащего повеления. — Смотри-и… Смотри мне в глаза… Дыши!
Чего он добивается?! Дасти уже готов был шагнуть к нему и потребовать оставить умирающую в покое, как она очнулась, с трудом открыла глаза и, не понимая, не узнавая, уставилась в глаза феникса. А тот ласково провёл узкой ладонью по её мокрой голове, раскрытыми пальцами огладил её лицо и повторил уже вкрадчиво и нежно:
— Дыши…
И снова наклонился к ней, словно запечатывая её рот своим ртом.
Дасти даже мигать не мог. Наслаждение на лице склонившегося к девушке феникса его околдовало. Он понимал, что так нельзя, что это невыносимо, что происходящее — против всех человеческих законов, писаных и неписаных, но… Его трясло от неведомого и страшного, а он глаз не мог отвести от ужасающего поцелуя, пока его в полном смысле слова не освободил от завораживающего зрелища шёпот Дэй-Асса:
— Дасти, повернись ко мне. Не смотри.
Воин еле отвёл глаза.
— Что происходит, — еле выговорил он с трудом.
— У неё кровь ведьмы. И, пока она не преобразилась в неупокоенную… — маг не договорил, сморщился от отчаяния, с силой сжал кулаки.
Опустив голову, Дасти старался не слушать того, что происходит за спиной, но скривлённые губы не мог расслабить, как ни старался…
Прошла, наверное, вечность, прежде чем они услышали привычно ломкий голос за спиной, заставивший их обернуться:
— Я вознесу её к солнцу.
Феникс, невозмутимо спокойный, стоял, держа мёртвую девушку на руках. За его спиной покачивались крылья.
— Мы подождём, — обыденно ответил Дэй-Асс.
Когда Чёрный Пёс взлетел к невидимым отсюда крышам, Дасти нашёл в себе силы спросить:
— Зачем он это делает?
— Не знаю. Но… Вчера в замке он тоже вышел из темницы с ведьмой на руках и оставил её так, чтобы на неё падали лучи солнца. Я видел. Но что это значит — не знаю.
Пока Исира не было, они успели прочистить своё оружие, а заодно привести себя в порядок. Правда, практичным было бы поесть, но и после недавно увиденного, и среди трупов, которые пока прохаживались далеко от них, но постепенно заполняли пустующее пространство, освобождённое магией Чёрного Пса, первая же мысль о еде вызвала тошноту. Так что оба сидели на приступке у одной из лавок и угрюмо ожидали Исира.
9
Это я сначала так, совершенно обалдевшая, решила. Ну, что он из голливудских красавцев. А потом, притихшая от неожиданности, отдавшая ему невидимые бразды правления в нашей маленькой компании, начала исподтишка разглядывать его и поняла, что первое впечатление было очень даже поверхностным.
Щетинистая поросль на лице Дениса, как и лохматые чёрные волосы, оказались маской — вкупе с той мешковатой, чуть не пижамной одеждой. Едва он освободился от них, как тут же заметно изменился и в поведении.
Итак, в отличие от голливудских красавцев, в моём представлении — самоуверенных крепышей, Денис оказался весьма мнительным и не уверенным в себе. Если сначала он выглядел человеком неопределённого возраста, то теперь оказался старше меня лет на пять-шесть, как минимум. То есть ему где-то за тридцать. Широкоскулое, но правильных очертаний нервное лицо мгновенно изменялось под напором с трудом сдерживаемых страстей — то бишь перемены настроений. Небольшие серые глаза то и дело застывали, едва он задумывался о чём-то. Освобождённый от щетины, немного капризных очертаний, рот оказался хорош — для меня, наблюдающей, — свидетельствуя, что время от времени Денис может быть чем-то и недоволен. Да и подбородок… Породистый тип. Таких подбородков у мужчин я почти не видела: весь какой-то аккуратный, да ещё с ямочкой. Уже пару раз высокомерно вскидывал его, если что-то ему не нравилось. И нос — ну очень правильный по форме. Хорошей лепки, как говорят. Едва только Денис вспоминал нечто не самое хорошее из жизни, как ноздри еле заметно, но раздувались… В общем, настроение я считывала с него легко. Но только настроение. И под конец разговора прониклась к нему жутко враждебным отношением: и чего весь такой-растакой свалился в мою жизнь?
А тут ещё… Мальчишки, очарованные его жадным любопытством к их жизни, их увлечениям и предпочтениям, ничего не замечали. Они наперебой рассказывали о своих делах, а потом Данька сообразил спросить его — снисходительно (ещё бы: родители аж в Турцию уехали), не бывал ли он где-нибудь за границей. Через пять минут пацаны ошеломлённо взирали на нашего спутника. Он перечислял страны так, как будто вспоминал о поездке в другой город! Особая прелесть этого рассказа: Денис рассказывал не просто о красотах городов и стран, где был, но в основном о том, что ему лично понравилось, а что нет. Про Тирану сказал, что там готовить не умеют. Про Венецию — как ему не понравилось в гостинице, потому что сыро. В Лондон ему повезло попадать в период туманов и дождей. Зато в тихом и скучном Инвернесе можно хорошо отдохнуть, и там, в одной маленькой гостиничке, замечательно готовят…
Рассказывал он медлительно, словно не сразу вспоминая, но мальчишки и не торопили его — сидели, таращась на него и забывая порой закрывать рот. Особенно Егорка. Данька — тот, как выяснилось, многое успел примечать.
Под конец разговора я озлобилась капитально. И на выговор Дениса, когда он вспоминал европейские названия — он знал несколько языков! — и называл города с соответствующим акцентом, и на его дурацкую работу: бывший профессиональный автогонщик — нынешний автоперегонщик, и на восхищённые глаза недавно только моих пацанов!.. Короче, приревновала!
- Предыдущая
- 21/76
- Следующая
