Миры Роберта Хайнлайна. Книга 3 - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 14
- Предыдущая
- 14/106
- Следующая
Но, как говорится, голод — лучшая приправа. Род не уронил ни крошки и, когда доел, даже облизал обертку. Очень хотелось вскрыть еще один пакет, но он подавил в себе это предательское желание и лишь отпил еще один глоток воды, а затем натянул над головой москитную сетку и пристегнул ее к ремню на груди. Его иммунная система могла справиться с большинством земных болезней, что переносят насекомые, а инфекционные заболевания Внеземелья почти никогда не причиняли человеку вреда, но все равно не хотелось, чтобы местные ночные кровососы рассаживались на лице и устраивали себе кормежку.
Даже в легкой одежде было слишком жарко, и Род уже начал подумывать, а не раздеться ли ему до трусов: планета — или во всяком случае эта ее часть — здорово напоминала тропики. Но снимать рубашку, жилет с припасами и брюки, лежа в гамаке, казалось почти невыполнимой задачей, и он решил, что лучше проведет первую ночь как есть, пусть даже придется попотеть и потратить лишний литр воды.
Интересно, что это за планета, подумал Род, пытаясь разглядеть небо сквозь пышную крону в надежде отыскать знакомые звезды. Но или крона была слишком густой, или небо затянуло облаками — он ничего не увидел. Выбросив из головы все лишние мысли, Род попытался уснуть.
Спустя десять минут сон по-прежнему не шел, и он лежал, вслушиваясь в ночь еще более настороженно. Занимаясь своим гамаком, а затем ужином, Род почти не обращал внимания на далекие звуки; теперь же все ночные голоса словно приблизились. Насекомые жужжали, гудели и пели, шелестела листва, а внизу кашлял какой-то зверь. В ответ на этот кашель послышался безумный хохот — он становился все громче, потом вдруг снова стих, перейдя в сдавленный астматический хрип.
Роду очень хотелось верить, что это всего лишь какая-нибудь птица.
Затаив дыхание, он невольно продолжал вслушиваться в близкие и далекие звуки, затем, спохватившись, приказал себе успокоиться. По крайней мере девять десятых потенциальных врагов ничем не могли ему угрожать. Даже змея, если такие тут водятся, вряд ли заползет в гамак, и уж совсем маловероятно, что она нападет, если он будет лежать неподвижно. Змеи с их крошечными мозгами редко интересуются чем-то большим, чем они способны проглотить. И едва ли в этой кроне прячется какое-нибудь существо, достаточно крупное, чтобы представлять опасность, или достаточно заинтересованное в нем как в жертве. «Так что, приятель, — сказал Род себе, — не обращай внимания на все эти странные звуки и спи. В конце концов, шум от транспорта в городах бывает и хуже».
Вспомнилась лекция Мастера о вреде лишних тревог, об опасностях, подстерегающих человека, когда тот слишком быстро приходит в возбуждение и слишком долго ждет в напряжении. Как сказала сестра, от волнения умирают больше, чем от ран. Род снова попытался заснуть.
И это ему почти удалось. Из сладкой полудремы его вырвал новый донесшийся издалека звук, и он невольно приподнялся, чтобы слышать лучше. Казалось, это человеческий голос — нет, и в самом деле человеческий… Истошный плач взрослого человека, глубокое, надрывное рыдание.
Род просто не знал, что делать. С одной стороны, это его не касается, здесь каждый сам за себя, но слышать эту жуткую агонию и ничего не предпринимать… Может, надо слезть и отыскать в темноте этого бедолагу? Спотыкаясь о корни, напомнил он себе, проваливаясь в ямы и, возможно, двигаясь прямо в пасть какой-нибудь большой и голодной твари…
Что же делать? Имеет ли он право не помочь?
Вопрос решился сам собой. На плач вдруг ответили плачем — теперь гораздо ближе и громче. Этот голос уже не походил на человеческий, хотя чем-то напоминал первый, и от неожиданности Род чуть не вывалился из гамака. Спас ремень.
Затем ко второму голосу присоединился третий, снова далекий, и спустя несколько секунд ночную тишину заполнили всхлипы и дикий вой — казалось, ужас, агония, непереносимое горе охватили всю равнину. Теперь уже Род понял, что это не люди, но ничего подобного он за всю жизнь никогда не слышал. И не припоминал, чтобы кто-то о таком рассказывал. Наверно, это и есть те самые стоборы, о которых предупреждали, неожиданно решил он.
Но что они из себя представляют? Как избегать встречи с ними? Ближайший голос, казалось, доносился даже откуда-то сверху, может быть, с соседнего дерева. Или с этого?
Что делать, если столкнешься со стобором в темноте? Плюнуть ему в глаза? Или попытаться заговорить зубы?
В одном только Род не сомневался: тварь, которая так разоряется ночью в джунглях, скорее всего, ничего не боится. Следовательно, бояться должен он. Но делать было нечего, и Род по-прежнему лежал неподвижно. Его страх проявлялся лишь напряжением мышц, гусиной кожей и холодным потом. Адский концерт продолжался, и ближайший стобор вопил чуть ли не над самым ухом. Во всяком случае, так Роду казалось.
Еще немного, и он, наверно, отрастил бы крылья и взлетел. До этого ночевать одному в лесу ему доводилось лишь на Земле, на Североамериканском континенте. Там опасности известны, да и не так велики: вполне предсказуемые медведи, изредка ленивая гремучая змея — встречи с ними избежать не трудно.
Но как можно обезопасить себя от чего-то совершенно неизвестного? Стобор — Род решил, что так и будет называть этого ночного зверя, — возможно, прямо сейчас подбирается к нему все ближе и ближе, разглядывает в темноте и думает, утащить ли его в берлогу или сожрать на месте.
Может, надо куда-то перебраться?.. Но вдруг он попадет прямо в когти стобору? Что ж, беспомощно ждать, когда зверь ударит его лапой? Может быть, стоборы не нападают на деревьях… Но ведь, может, и наоборот, они только здесь и охотятся, а его единственная надежда — спуститься как можно скорее вниз и провести ночь на земле…
Что за зверь стобор? Как он охотится? Где и когда он опасен? Очевидно, Мастер предполагал, что вся группа знает ответы на вопросы. Может, они проходили стоборов как раз в те дни после Нового года, когда его не было в школе? Или он просто забыл, а теперь поплатился за это своей жизнью. Род неплохо разбирался в зоологии Внеземелья, но это слишком большая область знаний, чтобы усвоить их все. Да что там говорить: даже одна только земная зоология нередко преподносила ученым прошлого загадки. А тут десятки планет — кто в состоянии запомнить так много?
Это просто несправедливо!
Когда у него в мыслях всплыл этот древний и бесполезный протест, Роду вдруг привиделся Мастер с его доброй, насмешливой улыбкой, и он услышал его сухое ворчание: «Справедливость? Неужели ты еще ожидал справедливости, сынок? Это не игра. Я ведь пытался убедить тебя, что твое место в городе, что ты слишком мягок и неразумен для такой жизни. Но ты меня не послушал».
Род почувствовал, что зол на своего инструктора, и страх уступил место раздражению. Джимми прав: этот съест родную бабку и не поморщится. Холодная, бесчувственная рыба!
Однако ладно. Как бы на его месте поступил Мастер?
И снова ему послышался голос Мэтсона, когда тот отвечал на вопрос, заданный кем-то из класса: «Делать мне ничего не оставалось, и я прилег вздремнуть».
Род немного поворочался и, положив руку на рукоять «Полковника Боуи», снова попытался уснуть. Из-за сумасшедшего гвалта это было почти невозможно, но в конце концов он решил, что стобор на его дереве — или на соседнем? — вроде бы не приближается. Впрочем, и без того казалось, что, подползи зверь чуть-чуть ближе, Род уже почувствует его дыхание. Но нападать он, похоже, не собирался, и на том спасибо.
Спустя какое-то время Род и в самом деле заснул, хотя легче от этого не стало. Ему снилось, что хныкающие, улюлюкающие стоборы окружили его плотным кольцом и, глядя из темноты, ждут, когда он шевельнется. Однако Род был связан по рукам и ногам и не мог двинуться с места.
Когда же он поворачивал голову, чтобы узнать, как все-таки выглядит стобор, они отступали в темноту, и он каждый раз успевал заметить только красные глаза и длинные зубы. Это было хуже всего.
- Предыдущая
- 14/106
- Следующая
