Битвы божьих коровок - Платова Виктория - Страница 45
- Предыдущая
- 45/87
- Следующая
Забелин поймал себя на этой кровожадной мысли и сам себе ужаснулся. А еще больше ужаснулся тому, что привело его к Пацюку. И что подсознательно гнало его к стажеру все это время – с тех пор, как он обнаружил в квартире беспривязной Мицуко старенькие часы “Егору от папы”.
Если окажется правдой, что Пацюк приложил руку к смерти Алексеевой, то, черт возьми… Черт возьми, черт возьми… он будет на его стороне! Даже когда передаст все материалы по делу в суд. Даже когда будет выступать свидетелем обвинения.
Ведь Пацюк сделал (дай бог, чтобы сделал) то, на что сам Забелин никогда бы не решился. Хотя неоднократно находил в своей собственной квартире не то что часы или какие-то там ничего не значащие ошметки волос… А использованные презервативы не хотите? Использованные презервативы, самым наглым образом валяющиеся в мусорном ведре. Да что там презервативы, когда сам Забелин вытащил из своей семейной кровати районного прокурора! Даже добрейший и далекий от сексуальной разнузданности отец четверых детей, эксперт Крянгэ – даже он согрешил с его бывшей супружницей, записной нимфоманкой! А потом лил скупые мужские слезы и причитал, что бес его попутал.
О, Забелин хорошо знал имя беса! Этого беса он распинал на кресте из гигантских вибраторов, душил с помощью гигантского презерватива, топил в ванне и выбрасывал из окна. Но только в беспокойных ночных фантазиях, когда бес тихо спал рядом с Забелиным. И даже закидывал на него ногу во сне.
А жалкий максимум, на который в конце концов решился Забелин, – это спустить беса с лестницы и подать на развод.
Но и это не принесло Забелину удовлетворения. Потому что его бывшая супружница, записная нимфоманка, тотчас же выскочила замуж за районного прокурора. И теперь изменяла уже ему (по информации следователя, с тремя старшими и одним государственным советниками юстиции 1-го класса). Последний раз они виделись на дне рождения камикадзе – районного прокурора. И его бывшая супружница, записная нимфоманка, предложила ему (ему!) уединиться в ванной. А Забелин в очередной раз испытал желание ее в этой ванне утопить. И в очередной раз этого не сделал.
Так что руки у Забелина были коротки.
А у Егора Пацюка – в самый раз.
Вот почему следователь идентифицировал себя с Пацюком. Вот почему он пришел сегодня на Курляндскую. Не только для того, чтобы узнать всю правду, но и для того, чтобы выяснить все подробности. Вплоть до того, что испытал Пацюк, когда бритва коснулась горла девушки… Вот почему несколько минут назад он спустил с поводка свои самые тайные, самые греховные, самые чудовищные мысли.
Ведь на мысли действие статей УК РФ не распространяется.
Главное сейчас, чтобы Пацюк был адекватен ситуации и не впадал ни в какие крайности.
– …Таких красных рубашек полно. – Взявший себя в руки Пацюк вывел Забелина из сладостной задумчивости.
– Ну мы же с тобой профессионалы, Егор. Конкретная нитка принадлежит конкретной вещи. Мог бы спросить об этом у Федора Игнатьича. Да хотя бы сегодня… Вы же виделись.
Забелин снова ненавязчиво вернул Пацюка к его утреннему визиту в морг.
– И потом… Я тут у тебя позаимствовал, уж не взыщи…
Из папки были тотчас же извлечены права Пацюка. И Забелин затряс перед физиономией стажера кусочком ногтя.
– Ну, откуда это у тебя оказалось, скажи на милость? Некоторое время Пацюк молчал.
– Подобрал на месте преступления, – наконец разродился он. – В особняке.
– Вот как, – Забелин досадливо поморщился. – А что же никому об этом не сообщил?
– Забыл. Не придал значения.
– Не придал значения? После того, как мы вместе с тобой – заметь – с тобой! – осмотрели тело? Чему же тебя в институте учили?! Уликам значение не придавать?
Пацюк кобенился, вертелся, как уж на сковородке, не хотел признавать очевидное, – и это стало раздражать Забелина.
– Кстати, как твоя рука? – бухнул он напоследок тяжелой артиллерией.
– В каком смысле – рука?
– У тебя же царапины на ней были, если память мне не изменяет. Ты еще говорил, что кошка тебя оцарапала.
– Что-то-не припомню… Про кошку.
– Ну как же! А Игнатьич сказал, что на кошку это не похоже.
– А на что похоже?
– Ну, как тебе сказать. На женщину, когда она бывает чем-то недовольна. Или когда бывает с чем-то не согласна.
– С чем не согласна?
Статья 302 УК РФ “Принуждение к даче показаний” тотчас оскалила зубы, и Забелину очень захотелось удержаться. Но он не удержался.
– С чем она может быть не согласна? Да что ей горло режут.
Снаряд достиг цели. Волосы Пацюка уже не шипели, а трещали, левый глаз дергался, а правая рука (та самая, с поджившим трезубцем царапины) принялась выбивать бешеную дробь.
– Вы сумасшедший, Даниил Константинович.
– Я?
– Вы и вправду думаете, что это я… Я ее убил?
– Пока что я только опираюсь на факты, которые мне известны. Если ты дашь им другую интерпретацию, буду только счастлив.
Счастлив он не будет, это так, оборот речи, утешительная глупость для салажонка Пацюка. Счастлив он не будет уже потому, что не будет отомщен. Это точно. Забелин запихнул подальше свои гаденькие корыстные мыслишки и вполне дружелюбно произнес:
– Под ногтями жертвы обнаружены микрочастички кожи, тебе это известно. Если тебя прижмут к ногтю… О, это я удачно скаламбурил…
– Мне нужно подумать, – хмуро бросил Пацюк.
– Я не тороплю. Вот и ладушки.
Забелин допил остатки каркадэ и дружески улыбнулся Пацюку:
– Вообще-то я тебя понимаю…
– Да?
– Лучшая женщина – мертвая женщина. Ладно, это я так, шучу. Но мне твоя пассия с самого начала не понравилась…
– Мне нужно кое-что показать вам, шеф.
Парень явно сломался. Так что “Макаров” не понадобится. Тихушные типы, подобные Пацюку, способны только на преступление из-за страсти. А когда преступление совершено, их можно голыми руками брать. Мухи не обидят.
– Подъедем в одно место? – спросил у Забелина Пацюк.
– Какое?
– Увидите…
Видя, что шеф колеблется, Пацюк быстро, глотая слова, заговорил:
– Мы можем поехать не одни. Возьмите кого-нибудь, если опасаетесь. Я не виноват ни в чьей смерти, и у меня есть доказательства.
Тезис о невиновности не слишком вдохновил Забелина, но на предложение Пацюка он согласился.
– Хорошо.
– Я только переоденусь.
И, не дожидаясь ответа, Пацюк сорвался с места и выбежал из кухни.
Черт.
Проклиная собственную нерасторопность (годы аналитической (а попросту – бумажной) работы давали о себе знать), Забелин выкатился следом. И наткнулся на запертую в комнату дверь.
Такой подлости от стажера Забелин не ожидал и принялся колотить в хлипкую дверь кулаками.
– Эй, ты что задумал?!
– Все в порядке, шеф, – раздался из-за дверей голос Пацюка. – Штаны натягиваю.
– Смотри без глупостей.
Несколько успокоившийся Забелин приложил ухо к двери – и тотчас же услышал треск открываемого окна. Что за черт… Пятый этаж! Что он задумал?.. Хорошенько навалившись плечом, Забелин высадил дверь и оказался в комнате.
Окно была распахнуто настежь, а Пацюк… Пацюком в комнате и не пахло.
У Забелина потемнело в глазах. Холя и лелея свои собственные амбиции и увлекшись игрой в кошки-мышки с беднягой стажером, он напрочь забыл о схеме. О схеме, которую предлагала Елена Алексеева всем своим покойным родственникам.
Убийцу обязательно постигнет участь убитого.
Одного она уже довела до смерти. Теперь пришел черед Пацюка. А виноват в его смерти будет он, Забелин…
На полусогнутых ватных ногах следователь подошел к окну и осторожно выглянул в него. Но там, где должно было валяться бездыханное, с переломленным позвоночником тело Пацюка, ничего не было. Девственно-чистый асфальт, слегка сдобренный дождиком.
Забелин повертел головой, на полкорпуса высунулся наружу и только теперь заметил узкий карниз, идущий прямо под окнами. А на самой оконечности дома – стажера, идущего по карнизу. И прежде чем Забелин успел что-либо сообразить, тот прыгнул на крышу соседнего – четырехэтажного дома. Только железо загрохотало.
- Предыдущая
- 45/87
- Следующая
