Анук, mon amour... - Платова Виктория - Страница 75
- Предыдущая
- 75/90
- Следующая
– Это делало ее великой?
– Это делало ее не такой, как все. Быть не таким, как все, еще труднее, чем стать великим, разве нет?
– Никогда над этим не задумывался… Значит, вы поклонник таланта Греты Гарбо, как и ваша почтенная мамаша?
– Можно сказать и так, хотя я не видел ни одного фильма с ее участием.
– Здорово.
– Нет, на то, как она поджигает спичкой живого кузнечика, я бы посмотрел.
– Я бы тоже… Значит, вы променяли девушку на работу.
– Мне нравится моя работа. И я дорожу этим местом. Если бы я оставил его, я потерял бы и жилье.
– Жилье?
– Ну да. Я живу при «Ламартин Опера», очень удобно. Никаких затрат на транспорт. И на многое другое тоже.
– На что, например?
– Ну, скажем, на путешествия. Сидишь себе за стойкой, а какие-нибудь Филиппины… или Гонконг сами плывут тебе в руки. Некоторые постояльцы останавливаются у нас не по одному разу. И тогда они специально привозят маленькие сувениры для меня.
– Вы просите их об этом?
– Нет, конечно же, нет. Это их личная инициатива. Да и сувениры недорогие. Пустячки, милые вещицы, таких полно в любой лавке при любом вокзале… Ничего не стоит купить их перед посадкой, разве что пару минут потеряешь. И пару монет. Да, вот еще что. Монеты.
– Монеты?
– У меня много монет. Все дарят мне монеты. Мелкие монеты с рыбами, утконосами, галерами, буйволами, с астролябиями и английской королевой… Иногда попадаются очень забавные экземпляры.
– И зачем вам монеты?
– Чтобы смотреть на них. Для чего же еще…
– Ясно. О-Сими Томомори тоже вам что-то презентовала?
– Хорошее отношение. Она была добра ко мне.
– В чем это выражалось?
– Мы болтали.
– Болтать – это по меньшей мере бегло разговаривать, если я правильно понимаю. Ваш английский… и тем более японский… так хороши?
– Хотите проверить?
– Нет. Значит, она рассказывала вам о своем возлюбленном. С чего бы это она так с вами откровенничала? С вами, ночным портье?
– Ее мучила бессонница. Ее мучило чувство, а это даже хуже бессонницы.
– Почему же оно ее мучило? Это было безответное чувство?
– Безответно влюбленной она не выглядела. Нет, чувство не было безответным, это-то и заставляло ее немного грустить.
– Странно.
– Ничего странного. Она была из тех, кто уже в самом начале думает о конце. Ну, знаете, о том, что будешь делать, когда тебя бросят.
– И что она собиралась делать?
– Вы не поверите. Она собиралась купить себе сапоги на шпильках. На высоченных шпильках, так она и сказала: «Куплю себе сапоги на высоченных шпильках и все забуду».
– А что делаете вы, когда вас бросают?
– А вы?
– Напиваюсь. Но вообще-то я первый спросил.
– Я складываю монеты. Это довольно сложные построения, уложить больше сорока монет еще ни разу не удалось. Но однажды получилась пагода. Как раз в ту ночь, когда мадемуазель О-Сими впервые понадобилось снотворное.
– И она увидела вашу пагоду?
– Она сразу поняла, что это – пагода. Вы бы наверняка приняли сложенные монеты за что-нибудь другое.
– Почему? Я знаю, что такое пагода.
– Вы бы наверняка увидели бы что-нибудь другое – вот что я хотел сказать…
– Может быть. Так что мадемуазель О-Сими рассказала вам о своем возлюбленном?
– Немного. В основном она рассказывала о себе. И о том, что чувствует к этому испанцу. Да, само чувство занимало ее гораздо больше…
– Вы сказали – испанцу?
О-Сими… Мадемуазель О-Сими была влюблена в испанца. Она даже имя его называла. Сейчас… Кристобалъ. Да. Кристобаль.
– Имя действительно испанское.
– Вот видите. Он и был испанцем.
– Он когда-нибудь приходил в отель?
– Да. Несколько раз.
– И оставался на ночь?
– М-м… Да. Меня ведь уже спрашивали об этом. Полтора года назад.
– Как часто он оставался?
– Все те несколько раз, которые приходил. За исключением первого. Первый раз он пришел… пятнадцатого… Да, пятнадцатого мая, днем. Он искал мадемуазель О-Сими.
– Днем? Вы же ночной портье.
– Я подменял напарника. В тот день он неважно себя чувствовал и позвонил сюда. Так что я остался еще на одну смену.
– Вы так хорошо запомнили дату?
– Вы бы тоже запомнили, если бы это был ваш собственный день рождения.
– Так это был ваш день рождения?
– Да. И как раз накануне меня бросила девушка. Так что почему бы мне не запомнить дату, а?..
– Та самая девушка, которую вы променяли на работу в «Ламартин Опера»?
– Другая. Но со сходными претензиями… Испанец заявился днем, сказал, что ищет мадемуазель О-Сими. Ее не было в номере, и он оставил ей записку. Вернее, сначала он решил подождать ее, ноя сообщил ему, что так скоро мадемуазель не появится. Что в лучшем случае ждать придется до вечера. И тогда он оставил записку.
– Что было потом?
– Ничего. Я передал записку той, кому она предназначалась.
– Что было в записке?
– Откуда же мне знать? Думаю, он назначил ей встречу. Пригласил на свидание.
– Значит, пригласил на свидание.
– Во всяком случае, в тот вечер мадемуазель вернулась поздно. И выглядела вполне довольной жизнью.
– Довольной жизнью? Разве это подходящее определение для влюбленной женщины?
– Ну… Несчастной она не выглядела точно.
– Грусть от разделенного чувства проявилась потом?
– А-а… вы об этом… Скажем, я заметил ее только тогда, когда мы в очередной раз разговаривали.
– Очередной ночью?
–Да.
– Взгляните-ка на эти снимки… Вы кого-нибудь узнаете?
– Мне уже показывали их. Полтора года назад. И я уже тогда все сказал. Вот здесь, справа, сама мадемуазель. А это ее друг, который приходил в гостиницу.
– Кристобаль.
– Да.
– Очень хорошо.
– И вот еще что я вспомнил. У него было кольцо на мизинце, довольно примечательное.
– Кольцо? Почему вы об этом сказали?
– Вспомнил – вот и сказал.
– Почему вы сказали об этом сейчас? Ведь полтора года назад вы даже не упоминали о нем.
– Черт его знает. Должно быть, потому, что за полтора года я стал придавать некоторое значение кольцам.
– Вы были обручены?
– Можно сказать и так. Надел на палец своей девушке кружок от лука.
– А она?
– А она надела мне на палец кружок от сладкого перца. Мы вместе готовили салат.
– Символично. Вы бы смогли узнать кольцо приятеля мадемуазель О-Сими?
– Думаю, что да.
– Вы так хорошо его рассмотрели?
– Я даже держал его в руках. То есть сначала я увидел это кольцо на мизинце у парня, я уже говорил. А потом то же кольцо оказалось у мадемуазель. Только не на мизинце – у мадемуазель такие тонкие пальчики… Не на мизинце – на указательном. И то оно было ей велико, так и норовило соскользнуть.
– Посмотрите внимательно. Вот это?
– Да. «Carpe Daim», надпись я тоже запомнил. «Сагре Daim», лови мгновение.
– Откуда вы знаете?
– Я много читаю, занимаюсь самообразованием. Я перевел это изречение.
– Это она просила вас перевести? Мадемуазель О-Сими?
– Нет. Просто надпись показалась мне любопытной. Не могу ручаться за точность перевода, но «лови мгновение» – самый подходящий вариант. Как раз в духе того парня.
– С чего вы взяли?
– Они был похож на ловца.
– Что вы имеете в виду? Он был похож на охотника за удовольствиями? Или… охотника за женщинами?
– Он был похож: на ловца. Есть же ловцы жемчуга, например.
– А в роли жемчужины, стало быть, выступала мадемуазель О-Сими Томомори?
– Нет, я другое имел в виду… Это сложно объяснить…
– А вы попытайтесь.
– У него было такое лицо, как будто он сидел где-то на глубине и даже не собирался всплывать. Как будто на него давила чертова толща воды и он сквозь эту толщу смотрел, понимаете?
– С трудом.
– Объяснить доходчивее я не смогу, но этот парень чем-то меня напрягал.
– Чем?
– Он мне не нравился.
– От него исходила какая-то опасность? Какая-то угроза?
- Предыдущая
- 75/90
- Следующая
