Дипломная работа по обитателям болота - Черчень Александра - Страница 16

— А как же леди Мальера? — хмыкнула я, вскинув бровь.

— Не напоминай, — с грустью на длинной физиономии попросил меня этот… и как обозвать, чтобы не повториться?! — Она меня бросила! Она вышла замуж!

— Это не после того, как ты прилюдно заявил, что виконтесса Даори просто великолепна в постели? — покосился на приятеля Айлар. — Или я что-то путаю?

— И после этого получил письма еще от трех дам, в которых объяснялось, какой именно ты козел, и две пощечины, переданные лично? — дополнил сведения о «скудной» личной жизни «одинокого» шута Феликс.

— Это все несерьезно, — беспечно отмахнулся Лель.

— И что? — мрачно спросила я. — Лель, мы с тобой это еще на первом обеде обсудили. Нормально сможем общаться, только если ты спрячешь куда подальше свою кобелиную сущность! И вроде бы все было нормально. Что у вас сегодня за резкое повышение сексуальной активности, а?!

— Значит, Феликс сегодня уже успел отличиться?! — Придворный дурак восторженно захлопал в ладоши, полностью оправдывая свое призвание. — Как я рад, как я рад!

— Пришибу, — честно сообщил о своих намерениях зеленый риалан.

— Ты всегда та-а-ак груб, — неприлично ухмыльнулся Лельер.

И откинулся на спинку, обводя всех странно напряженным взглядом. Лельер Хинсар, когда я научусь хоть отчасти тебя понимать?! Зачем ты затеял этот разговор, эту игру?!

— На чем это я остановился?.. — задумался музыкант, когда понял, что реакции от зеленого не дождется. — Можешь считать, что я твой новый пациент и пришел с конкретной проблемой!

— Лель… — осторожно начала я. — Если проблема — личная жизнь, то это не ко мне. Это к свахам.

— Ты не поверишь! — страшным шепотом поведал Хинсар. — Они меня послали к психиатру! Одна из свах была девушкой с Земли…

М-да, и почему я не удивлена такой рекомендации?

— Так что, Юль, выбор у тебя невелик, — развел руками Лель. — Или ты устраиваешь личную жизнь моего друга за свой счет. — Для наглядности синеглазый ненормальный ткнул пальцем в злобного кикимора.

— Как понимаю, «за свой счет» — это исключительно натурой… — решил помочь мне в расшифровке речей блондина Айлар.

— Лель, а ты не… офонарел?! — Ай да я, ни одного мата, а ведь так хотелось!

— Не-а. — Бледные губы синеглазого виолончелиста скривила усмешка. — Видишь ли, драгоценность наша… Так получилось, что второй в очереди — я… Так что определяйся скорее!

— Я хочу остаться старой девой! — решительно сообщила общественности, машинально отодвигаясь как можно дальше от претендентов.

— Да кто же тебе позволит? — с искренним удивлением взглянул на меня Смерть.

— Юль, ну я озвучил. — Лель потянулся, зажмурился от упавших ему на лицо солнечных лучей. — Три варианта. Ты устраиваешь мою личную жизнь… ну, с собой. Второй — это с кем-то другим. Ищи ту несчастную, что меня выдержит. И третье — Феликс. Мне, надо признать, изрядно надоели его несдержанность и метания из-за печати отторжения.

— Печать! — воскликнула я. — Все опять сводится к ней! Почему вы вредную бабу просто не отловите и не заставите снять эту пакость?!

— Да все просто… — вздохнул Лель, с неожиданной жалостью глядя на Кика. — Печать держится, пока ей есть за что цепляться, Юля. А он раньше ее создательницу лю…

— Заткнись! — Феликс так резко ударил по столу ладонью, что приборы зазвенели.

Потом Кик резко повернулся и привлек меня к себе, ухватил за волосы на затылке, чтобы я не могла отстраниться, и хрипло прошептал на ухо:

— Не слушай! Потом… я сам все скажу, только не слушай.

— Тебе не кажется, что это нечестно? — поинтересовался неугомонный Лель, которого в данный момент я сама была готова пришибить. — А ты думай, милая… У тебя это, надо признать, чудно получается…

— Смотря для кого! — рявкнул Ла-Шавоир, отстраняясь и резко поднимаясь из-за стола. — Мне ее мыслительные процессы всегда аукаются просто редкостным геморроем!

— Не суди меня строго, — «покаянно» взглянул на него синеглазый гад. — У тебя и так много преимуществ, а у меня — мало того что сплошные минусы, так еще и отставания во времени о-го-го какие!

— Всем до свидания, — сухо сказал Ла-Шавоир и, не оглядываясь, вышел из кабинета.

Повисла тишина.

Айлар осуждающе покосился на шута и медленно проговорил:

— Если бы Ла-Шавоир сейчас не ушел, то, несомненно, не сдержал бы порыв подрихтовать чью-то интересную, внешне привлекательную и чрезвычайно охамевшую физиономию. Неужели надо было действовать настолько грубо?

Лельер промолчал и пожал плечами.

На этом разговор закруглился, и шут с совершенно невозмутимым лицом подтащил поближе к себе чашку чая и блюдечко с пирожным.

Я еще несколько секунд вяло поковыряла свой десерт и, решившись, отложила ложку и поднялась.

— Всем приятного вечера. До встречи.

Краем уха услышав ответные пожелания, я выскочила в коридор и, подобрав юбки, кинулась к лестнице.

Надо все же догнать Феликса… поговорить, объясниться. Назревающий конфликт мне очень не нравился. А еще я не понимала, как себя вести с таким Ла-Шавоиром.

Его властность, деспотичность и стремление к тотальному контролю были привычнее и понятнее, чем… ревность? Это же была она?

И самое главное, я не знала, что теперь делать. Психолог, называется.

Когда я торопливо выбежала на улицу, то никого не увидела. Эх… от здания расходятся три идеально прямые тропинки, куда он мог деться за такой ничтожно малый срок?!

Хотя… с чего я взяла, что Ла-Шавоир покорно пойдет по проторенной дороге? Он вполне мог углубиться в парк, чтобы погулять и немного проветрить голову. Подозреваю, что такая излишняя эмоциональность его тоже отнюдь не радует.

Я грустно вздохнула и, поникнув, медленно пошла к виднеющейся из-за деревьев ярко-зеленой махине основного корпуса Кален-Зара.

Спустя минуту услышала за спиной шаги и порывисто развернулась, надеясь, что все же встречу Феликса.

Но это был не он. Меня нагнал Лель и молча пошел рядом. Я, не таясь, откровенно разглядывала шута, который не отрываясь смотрел вперед, словно меня тут вообще не было… но шаг не ускорял.

Лицо светловолосого музыканта было спокойно и задумчиво, правда, губы едва заметно кривились в странной гримасе. Он, словно почувствовав мой взор, передернул плечами, вскинул руку и потер открытую шею, спускаясь пальцами до ключиц, виднеющихся в распахнутом вороте белой рубашки.

Ненормального он отнюдь не напоминал. Сейчас. Лель вообще с завидной легкостью играл как своими эмоциями, так и окружающих.

Сейчас даже немного расхристанный внешний вид не придавал ему легкомыслия. Что с того, что слегка волнистые волосы встрепаны, пара пуговиц расстегнута, манжеты закатаны почти до локтей, а жилет малость перекосился? То, что еще полчаса казалось забавным, потеряло эту окраску.

Я остановилась, и, пройдя пару шагов, шут тоже замер, а после развернулся и с едва заметно улыбкой взглянул на меня, вздернув чуть более темную, чем волосы, бровь.

Я указала на узкую тропку меж живых изгородей, в конце которой была лавочка в увитой розочками нише, и предложила:

— Присядем?

— Почему бы и нет, — пожал плечами Лельер Хинсар и, кивком обозначив поклон, предложил мне руку, которую я, миг поколебавшись, все же приняла.

Пока дошли, я поняла еще одну истину. Я его не знаю. Совсем. Даже те выводы, что были уже сделаны, лишь одна из граней. И есть вероятность, что это грань актерского мастерства. Я вспомнила о том, что Лель, оказывается, был еще и дознавателем.

Вывод? Тут даже не двойное дно, а нечто бесконечное и непостижимое.

— Лель, может, поговорим серьезно? — очень устало спросила я, присела и подвинулась к краю, освобождая место шуту, ведь лавочка была короткая. — Чего ты хотел добиться устроенным представлением?

— Давай. И да, ты права… Не могу сказать, что не получил удовольствия от этого цирка, но он — не самоцель, — спокойно признал шут, безмятежно улыбаясь.

— И какие же у вас цели, Бич Двора? — вспомнила я данную этому мужчине кличку.