Бей первой, леди! - Казанцев Кирилл - Страница 7
- Предыдущая
- 7/51
- Следующая
Позвонил он уже поздно вечером и сообщил, что завтра в десять утра госпожа Левицкая ждет Макса у себя.
– Конкретнее можно? – стараясь говорить вежливо, уточнил Макс, не боясь показаться невежей. Вот не знает он, где богатые вдовы нынче обитают, простите великодушно, сами мы не местные, как говорится, объясните, не сочтите за труд…
Адвокат упираться не стал и подробно, в деталях, вплоть до каждого поворота, расписал Максу его завтрашний путь от города до поселка, в сердце того самого соснового бора, что обступал реку с обеих сторон.
Местечко и впрямь было райское, от смолистого воздуха кружилась голова, роскошные сосны уходили в голубое с белыми облачками небо. Никаких признаков жилья поблизости не наблюдалось, хоть Макс и топал по лесу уже почти четверть часа. Добираться пришлось на перекладных: до моста ехать на маршрутке, а дальше ловить попутку и путано объяснять водителю дорогу. Макс уже решил, что ошибся или водила, что подвозил до съезда с шоссе, перепутал повороты, но нет – дорога по лесу вела такая, что глаз радовался: ни ямки, ни выбоинки, асфальт ровный, как стекло, засыпан желтыми длинными хвоинками… сказка, а не дорога.
И заканчивалась она, как и положено сказке, у забора: высоченного, метра под три, глухого и бесконечного, уходившего за сосны и пропадавшего там. Дорога привела точнехонько к автоматическим воротам с будкой на въезде и трем охранникам внутри, что, услышав: «Я к Левицкой», пропустили без проблем, изучив, правда, предварительно паспорт и зачем-то скопировав его. Макс не возражал, забрал документ и вышел из будки. Идти он мог на все три стороны сразу: позади был забор и лес, и делать там было нечего, зато впереди и по сторонам сказка продолжалась. Чисто, тихо, только ветер в верхушках сосен шумит, скачут по веткам и дороге белки, бабочки порхают, не жарко, в отличие от города, ветерок теплый и ароматный. И домики вдоль безупречной дороги тоже как из сказки – новенькие, нарядные, основательные, один другого краше. Это не замки из красного кирпича, что громоздятся на окраинах города, обитаемые и заброшенные, они все на одно лицо, все по единой мерке скроены. Но то местная «элита», чиновники да торговцы каменных курятников себе понатыкали, а здесь каждый дом по отдельному проекту построен. Сразу видно, что тут живут люди со вкусом, с возможностями и при деньгах.
Охранник – молодой, чуть сонный на вид парень – показал Максу дорогу и пояснил:
– В самом центре, считай, у пруда. Прямо пойдешь, потом правее, после желтого дома, как лодки на пруду увидишь – пришел. Я уже предупредил, тебя ждут.
«Направо пойдешь – коня потеряешь. Налево пойдешь – жизнь потеряешь. Прямо пойдешь – жив будешь, да себя позабудешь. Машины у меня уже нет, жизнь – это фиг вы угадали… Прямо тоже не сахар. Зараза!» Макс потопал по главной, надо думать, улице поселка в указанном охранником направлении. Шел, шел и почти никого не встретил, точно вымер поселок: попался по дороге велосипедист да пара собачников, и все – ни машин больше не встретилось, ни людей. И не отпускало жутковатое ощущение, что следят за ним, что ведут и фиксируют каждый его шаг, каждое движение, того и гляди глас небесный грянет: «А какого, собственно, тебе тут, Макс Еланский, понадобилось?» Понятное дело, что камер слежения на каждом заборе по десятку понатыкано, а все ж не по себе стало, и Макс невольно ускорил шаг. Повернул, как и было сказано, направо после желтого, с белыми колоннами особняка, точь-в-точь как с картинки из дореволюционной жизни, точно выдернули домик волшебным образом из центра Питера или старой Москвы и перенесли в бор сосновый, вкопали, огородив ажурным забором. Повернул – и оказался точно напротив пруда, размерами походившего на небольшое озеро.
На берегу имелся причал с лодками, что качались на воде – яркие, нарядные, новенькие, они напоминали дорогие игрушки, на которые можно только смотреть, и то со стороны. И боязно в руки взять – вдруг деталька какая мелкая отвалится. Макс прудик обошел, косясь на лодочки и на будочку, что стояла у воды, но из будочки никто не вышел, а чувство пристального взгляда в спину усилилось. И по-прежнему поблизости никого, даже вороны не каркают, а ворона – птица ушлая, везде проникнет, и вот поди ж ты, нет их тут. Может, вывели, а может, сами брезгуют…
Макс стоял спиной к лодкам и смотрел на забор, что простирался напротив и уходил в обе стороны, теряясь за соснами. Хороший забор, почти как у въезда в поселок: глухой, высокий, мощный – такой с налету не взять. «В самом центре», – сказал охранник, и Макс решился. Подошел к калитке у закрытых ворот и нажал кнопку домофона. Мигнул диод, включилась камера, и Макс, глядя точно перед собой в одну точку, сказал:
– Это Еланский. Я пришел, как договаривались, – и толкнул калитку.
Она медленно поддалась, створка поехала вглубь, Макс шагнул через порог и едва не столкнулся нос к носу с молодым человеком в темном костюме. Опешил слегка, разглядывая парня, решив, что это кто-то из вчерашних вышел посчитаться с обидчиком, но нет. Парень был похож на них и ростом, и осанкой, и манерой держаться – спокойной и в то же время чуть напряженной, и напряг этот был заметен лишь опытному взгляду. В остальном – парень как парень, стоит себе и даже делает вид, что рад гостю.
– Прошу, – он отступил вбок, пропуская Макса на выложенной плиткой дорожке вперед, – вас ждут. Но вы опоздали…
– Я знаю, – оборвал его Макс, – хозяйка твоя вчера постаралась.
Вот и поговорили, называется: юноша точно воды в рот набрал и помалкивал, пока шли от ворот по тропинке вдоль клумб и аккуратно подстриженных кустарников к дому. Двухэтажный особняк роскошью не поражал, все было просто, надежно, добротно и очень дорого, как снаружи, так и внутри. Натуральный камень, дерево, стекло преобладали как в строительных материалах, так и в отделке, холл был просторный и огромный, как каток, весь уставленный кадками с роскошной зеленой растительностью, наверх вела лестница из светлого мрамора с коваными перилами.
На втором этаже коридор разбегался в обе стороны, провожатый осторожно тронул Макса за локоть, показал налево. Оба строем двинули туда, причем юноша, как и всю дорогу, держался чуть поодаль, примерно на шаг позади, но лишних движений не делал, и Макс немного успокоился, хоть и понимал, что камер тут тоже видимо-невидимо и пульт, расположенный где-то в глубине дома, фиксирует каждый его шаг. Прошли почти до конца, до торцевой стены с огромным, от пола до потолка, панорамным окном, откуда виднелись сосны и берег реки, остановились напротив последней двери. Юноша постучал, с той стороны раздалось приглушенное «войдите», и Макс толкнул дверь.
В кабинете тоже все было просто: мебель из темного дерева, огромный монитор на столе, кожаные кресла, люстра из матового стекла, камин, темный и бездействующий по случаю теплого времени года, паркетный пол и много зелени. Первым, кого заметил Макс, был адвокат, он сидел за столом и кивнул Максу как старому знакомому. Дальше, у окна, стоял еще один человек – высокий, поджарый, но не худой, скорее, жилистый и сухой. Он повернул голову на звук, моментально оценил обстановку, и юноша-провожатый сгинул с глаз долой, закрыл за Максом дверь и пропал в коридоре. И – сто очков – стоит, стенку подпирает, ждет дальнейших указаний, ну да пусть ждет, это его работа. Кстати, о работе…
Тот, что стоял у окна, мельком глянул на Макса и отвернулся, смотрел в сад, на сосны или на небо, нечто его там заинтересовало больше, чем вошедший. Макс решил пока не обращать на него внимания, тем более что были дела поважнее.
– Добрый день. – Левицкая одарила его улыбкой, точно такой же, как тогда, у моста. Повернулась в кресле, положив ногу на ногу, и рассматривала с ног до головы, пристально и неотрывно, точно сканировала взглядом. Сегодня на ней был светлый брючный костюм, надетый, как показалось Максу, прямо на голое тело, туфли на высоком каблуке в тон и много золота, от украшений на темную столешницу падали белые и желтые отблески.
- Предыдущая
- 7/51
- Следующая
