И настанет весёлое утро (сборник) - Токмакова Ирина Петровна - Страница 45
- Предыдущая
- 45/53
- Следующая
– Вы не сердитесь, – попросила его Ая.
– Как же не сердиться, – бурчал Шкандыба. – Не возим мы сегодняшних пассажиров туда. Те времена для здешних прошли.
– Но я-то могу и там быть и здесь, вы же сами видите, – настаивала Ая.
– Допустим, вижу. Что я, звезду от девчонки не отличу, что ли? Собака, положим, мысленная. Ей в любом времени можно быть. Ну а подружка-то твоя? Подружка-то – сегодняшняя, здешняя. И без разговоров. И проваливайте! Звёзды, понимаешь ли, собаки, а поезд ещё не нагруженный стоит.
И тут Ая, улыбнувшись и пустив вдоль вагонов разноцветные огоньки, вдруг хитро сказала:
– А вы приглядитесь хорошенечко.
– Чего тут приглядываться? Есть мне когда приглядываться.
– Девочка тоже тогдашняя, – продолжая хитро улыбаться, говорила Ая. – Разве вы не видите – косы.
– Чего? – по-прежнему неласково спросил Шкандыба.
– Косы. Теперешние девочки – стриженые.
– Это верно, – бурчал Шкандыба. – За модой глядят. Подстригаются по моде с трёхлетнего возраста.
– Да, да, – закивала Ая. – Верно. И я про то же говорю. Но у этой девочки – косы. Тогдашние косы. Вы что, не видите разве?
– М-м-м-м, – помычал Шкандыба. – Косы, оно конечно.
– Ну, значит, и она тогдашняя получается. Ну хоть немножко-то получается?
– Разве что, – засомневался Шкандыба.
– Вот и возьмите, возьмите нас с собой!
– Ты вот звезда – и понимать должна. Нам же ехать через Ветреную Пустыню.
– Я знаю, – спокойно отозвалась Ая. – Поезд как раз и стоит на границе Ветреной Пустыни.
– Ну так вас сдует! Продует, и раздует, и выдует!
– Ты когда-нибудь видел, чтобы ветер сдул откуда-нибудь хоть одну звезду? Ну хоть раз? Ветер подул – и звезда покатилась?
Ая так горячо убеждала Шкандыбу, что не заметила, как с почтительного «вы» перешла на «ты».
– Ну ладно, Шкандыба, ну давай попробуем, – не отставала Ая.
– Тебе хорошо пробовать, ты звезда. А они – люди. Тьфу ты! – добавил он, взглянув на Фокки. – Ну всё равно они – другие.
– Но я-то ведь вот она, с ними! – сказала Ая громко, и разноцветные огоньки снова побежали вдоль вагонов.
– Ну ладно. Только давайте быстро помогайте грузить ящики.
Фокки бегал вокруг и тявкал, а Полина и Ая стали поднимать ящики и по дощатому настилу таскать их в вагоны.
Странное дело! Одинаковые по форме и величине, они весили совсем неодинаково. Одни были лёгкие, почти невесомые. А другие – не поднять их вдвоём, приходилось звать на помощь мрачного Шкандыбу.
– Что в этих ящиках? – спросила Полина.
– В ящиках, барышня, время. Минуты, часы, дни. Те, которые уже прошли. Они упакованы в ящики, – ответил Шкандыба уже не таким грубым голосом.
– А почему одни полные, а другие пустые?
– Точно что пустые. Но только пустые те, которые едва поднимешь. Потому что это попусту потраченное время – на болтовню, на безделье, на пустые дела.
– И… как же?
– А так. Пустота времени – очень тяжёлая вещь. Можно сказать, неподъёмная.
– А лёгкие ящики – что же?
– А лёгкие наполнены действительно нужными, полезными часами. От добрых и полезных дел легко на душе. Вот и ящики лёгкие! А ну – пора! Пора! – вдруг завопил Шкандыба. – Ветер! Открывай границу своей Пустыни! В путь! В путь! По-е-ха-ли!
Ая быстро прошмыгнула в вагон, втащила за собой Полину и Фокки. Заперла изнутри двери и обхватила-обняла сразу обоих: Полину и Фокки.
– Ну, держитесь. И только бы у вас не закружилась голова! – сказала она.
Легко сказать – «не закружилась»! Поезд понёсся, полетел, точно это не поезд, а космическая ракета, в которых улетают космонавты в далёкое и загадочное небо. Окон в вагоне не было, поэтому не было видно, что делается снаружи, но было слышно, как там дует, завывает, свищет ветер. Сотни, тысячи, миллионы ветров! Фокки опустил обрубок своего хвоста и плотно прижался к Полине. Полина с ужасом прислушивалась к свисту и завыванию ветра и не могла вымолвить ни слова.
Вау-уу! Воу-уу! Виу-уу! – доносилось снаружи.
– Ая, тебе не страшно? – спросила Полина.
– Могло быть и не страшно, – сказала Ая, – но эти увязались за нами, а от них можно ждать всего, чего хочешь. Вернее, чего совершенно даже не хочешь.
– Кто – эти?
– Хмурцы. Им так не хочется, чтобы у вас в доме настало весёлое утро. Им тогда придётся убраться вон… Не смейте! Не трогайте запоры на дверях! – закричала Ая сердито, и тёмно-синие огоньки метнулись к двери вагона.
Полина в синем свете увидела по крайней мере десяток маленьких, безобразных, сморщенных, серых мордочек.
В то же самое мгновение дверь распахнулась, и в неё с воем ворвался могучий вихрь.
– Полина! Фокки! – закричала Ая.
Всё произошло ещё быстрее, чем закрыть и открыть глаза. Вихрь подхватил Полину и Фокки, точно закутал их в плотную простыню, и вынес из вагона. Поезд, нёсшийся на дикой скорости, тут же скрылся из виду. Полина и Фокки даже не успели понять, что они, завёрнутые в плотный, какой-то полотняный туман, стремительно опускаются.
Так же неожиданно, как и налетел, туманный вихрь растаял, и оба оказались на земле, на траве, в лесу с высокими, по-летнему шелестящими листвой деревьями. В небе занималась заря.
Сначала они долго лежали на шелковистой траве, не в силах оправиться от потрясения. Первым поднялся на ноги Фокки, лизнул Полину. Полина тряхнула головой. Села.
– Где мы, Фокки?
Фокки тихонько гавкнул и заскулил.
– Фокки, ты знаешь, нам, наверно, всё просто снится, – сказала Полина. – Ну ведь так же всё-таки не бывает? Где Ая?
Она протянула руку, думая, что Фокки исчезнет. Он не исчезал. Он был тёплый.
Фокки побежал направо, потом налево. Прибежал. Сел возле Полины. Полина встала. Огляделась. Позвала:
– Ая!
Никто не отзывался.
Только шелестели деревья, только мягко перебирали листьями кусты.
«Откуда листья? – мелькнуло в голове у Полины. – Ведь сейчас март. Или здесь, где мы очутились, совсем другое время года?»
– Фокки, если нам это всё не снится, то мы, значит, пропали, да? – говорила Полина, а Фокки молча и печально её слушал. – Мы пропали! А главное – никогда не придёт к нам в дом весёлое утро! Какое уж тут весёлое утро! Папа, и мама, и бабушка Тая проснутся, а меня и вовсе нет. Это ведь будет ужас, а совсем даже никакое не утро, Фокки!
Слёзы уже накопились в каждом Полинином глазу и собирались сбежать оттуда, как вдруг кусты осторожно раздвинулись и перед ними предстал конь. Красивый белый конь, с длинной шелковистой гривой. Он подошёл к Полине, встал прямо перед ней и низко ей поклонился. И вдруг заговорил, как человек, понятными словами:
– Приветствую тебя на вечнозелёном Острове Говорящих Лошадей, прекрасная Хозяйка.
– Но я вовсе никакая не хозяйка, – сказала Полина робко. – Я просто девочка. Меня зовут Полина. А это – Фокки. Честное слово, я ничья не хозяйка! Вот разве что его. – И она показала на Фокки.
– Не говори так, – продолжал Белый Конь торжественно и грустно. – Идите все сюда! – позвал он, обращаясь в сторону кустарников. – Идите скорее. К нам наконец-то прибыла Хозяйка.
И вдруг из-за всех кустов стали выходить лошади, лошади, лошади. Их собралось вокруг видимо-невидимо. И каждая прежде всего подходила и кланялась Полине. Девочке не было страшно, потому что лошади вели себя спокойно и учтиво. С тем, что они умеют говорить, как люди, она очень быстро освоилась.
Когда вокруг Полины собрались, похоже что, все лошади со всего острова, они, окружив её тесным кольцом, снова медленно и молча, как по команде, отвесили ей три глубоких поклона.
– Я ничего не могу понять, – сказала Полина. – Почему вы мне кланяетесь? Я обыкновенная девочка. Я хожу в старшую группу детского сада и скоро пойду в школу. Мне надо достать алые и белые розы у Вардкеза. Вы, случайно, не знаете, где теперь Ая? Ая – это девочка-звезда.
- Предыдущая
- 45/53
- Следующая
