Волшебное седло - Николеский Ванчо - Страница 11

• Предыдущая
• 11/21
• Следующая

— Конечно, сообщу.

Они попрощались, и Трайче двинулся к дому, а Горян — в лес.

Наутро Трайче встал раньше обычного, вывел Дорчо из сарая, взнуздал и отвёл за деревню на Евтинковый луг. Там он отыскал колышек, вбил его камнем в землю и привязал лошадь к колышку.

Дорчо вдруг заржал. Трайче раздвинул ветки слив, взглянул вниз и чуть не попятился.

По тропке шли двое немцев, а перед ними со связанными позади руками шагал дядя Ангеле. Сердце у Трайче вдруг сильно заколотилось.

«Да они же его расстреляют! — лихорадочно подумал Трайче. — Наверняка расстреляют… Как ему помочь? Чем?»

Недолго думая он оставил на лугу Дорчо и помчался прямо по скошенной ржи к Караорману. На бегу он то и дело спотыкался, падал, вставал и снова бежал… Надо было торопиться: ведь дорога была каждая минута. Один опинок соскочил с ноги. Трайче нагнулся, подхватил его на ходу и, держа в руке, побежал дальше.

Ноги подкашивались, колени болели, воздуха не хватало. Босая нога окрасилась кровью, но он, не обращая на это внимания, всё мчался вперёд.

Наконец он добрался до Веляновой поляны и, остановившись, принялся куковать:

— Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!

Никто не отзывался. Что делать? И он нырнул в лес, не переставая кричать:

— Горян, Огнен! Планинский!

Вдруг, откуда ни возьмись, перед ним предстал Горян. Мальчик, собрав последние силы, рванулся к нему и еле слышно прошептал:

— Командира… дядю Ангеле… немцы…

Прошептал и рухнул в беспамятстве у ног Горяна. Поняв, что произошло нечто страшное, Горян перекинул автомат на плечо, подхватил мальчика на руки и торопливо зашагал к базе.

Партизаны, чистившие оружие, окружили пришельцев.

— Что произошло? — встревоженно спросил Планинский.

— Что случилось? — как эхо откликнулся и Огнен.

Мальчика положили на одеяло.

— Не имею ни малейшего понятия, что случилось, — стал объяснять Горян. — Я стоял на посту и вдруг вижу: бежит сломя голову Трайче. Подскочил ко мне, прошептал: «Командира… дядю Ангеле… немцы…» — и упал в беспамятстве.

— Стевку сюда! — крикнул комиссар.

Прибежала с медицинской сумкой Стевка, поднесла к носу Трайче пузырёк с нашатырным спиртом. Трайче глубоко вздохнул, открыл глаза, посмотрел по сторонам и произнёс дрожащим от слабости голосом:

— Двое немцев связали дядю Ангеле и увели…

— Ясно! Немцы схватили секретаря местного комитета партии. Кто из вас знает немецкий? — спросил командир.

— Я… я… я… — отозвался кое-кто из партизан.

— Тогда быстро! Пойдут трое. Старший группы — Саво. Ты студент и прилично владеешь немецким. Переоденьтесь в немецкую форму.

Через минуту Саво и ещё двое партизан были уже готовы.

— А теперь бегите напрямик, встретьте их на пути и отбейте Ангеле, — распорядился Планинский. — Но поторопитесь, пока немцы не добрались до своей машины. Итак, марш!

Трое партизан в немецкой форме, с автоматами в руках тут же исчезли среди буков.

— Расставить дополнительные посты! — приказал командир.

— Товарищ Планинский, они спасут его? — дёрнул за рукав командира Трайче.

— Наверняка спасут, — уверенно ответил тот. — А ты, оказывается, храбрец, Трайче.

Мальчик ничего не ответил.

— Трайче, да у тебя вся нога в крови! — воскликнула Стевка.

Она сняла носок с его ноги, промыла раны, смазала их йодом, перевязала бинтом, натянула на ногу опинок и погладила мальчика по голове. Наблюдая за этой несложной операцией, комиссар потихоньку посмеивался, а Трайче было и приятно, и как-то неловко.

Когда дополнительные посты были расставлены, партизаны вернулись к своему прежнему занятию: опять начали чистить оружие.

Трайче же подошёл к Планинскому и тихо сказал:

— Мне очень хочется остаться у вас.

— Сейчас нельзя, Трайче. Пока поживи в деревне. Ты нам ещё нужен как связной. Это же очень опасная и необходимая для нас работа. Так что уж потерпи немного. Хорошо?

— Хорошо, — буркнул себе под нос Трайче, и видно было, что настроение у него вконец испортилось.

Заметив это, Планинский взял его под руку и начал убеждать:

— Ну что с тобой, Трайче? Держись молодцом. Пока торопиться некуда. Ты и так делаешь большое дело. А придёт время, и ты вступишь в отряд.

Где-то внизу, на шоссе, загудели грузовики. Прогремели выстрелы, и опять всё стихло. Группа всё ещё не возвращалась. Командир встал с бревна и принялся нервно шагать по лужайке.

Вдруг в самой чащобе засвистел дрозд.

— Внимание! Приготовиться! — приказал Планинский.

Партизаны с оружием в руках мгновенно заняли свои места. Снова засвистел дрозд.

— Пусть двое пойдут в глубь леса и посмотрят, в чём там дело, — снова распорядился командир.

Двое партизан направились в ту сторону, откуда доносился свист дрозда.

Немного погодя под чьими-то тяжёлыми шагами затрещали сухие сучья, и на лужайку вышла группа людей. Когда они подошли ближе, Трайче разглядел двух связанных немцев, Саво, двоих партизан в немецкой форме и дядю Ангеле, тащившего на плече две немецкие винтовки.

— Смерть фашизму! — произнёс Саво, вскинул вверх сжатый кулак.

— Свободу народу! — отозвался Планинский.

— Товарищ командир, приказ выполнен! — доложил Саво.

— Молодцы, ребята! — похвалил их комиссар.

— Ура! Ура! — закричали партизаны.

Партизанское эхо прокатилось по лесу и замерло где-то вдали. Дядя Ангеле пожал руку Планинскому, потом подошёл к Трайче, обнял его, расцеловал и сказал:

— Спасибо тебе, Трайче. Спас ты меня от верной гибели. Спасибо.

— Это верно, — заметил Планинский. — Если бы не Трайче, пришёл бы тебе конец. Теперь тебе возвращаться в деревню нельзя. Останешься у нас в отряде.

— Да, самое главное, что ты уцелел. А может, кто-нибудь тебя предал, а? — вмешался комиссар. — Сегодня вечером выберем другого секретаря партии в Мацково.

— Трайче, — обратился к мальчику командир, — ты можешь идти домой, но насчёт дяди Ангеле ничего не говори в деревне.

Прихрамывая, Трайче вернулся домой…

Ещё с порога мать напустилась на него:

— Ну где ты пропадаешь целый день? Мы же собирались идти поливать кукурузу, а тебя и след простыл. Забыл, что ли?

— Ничего я не забыл… Просто Дорчо чего-то испугался и убежал. Еле-еле нашёл его, — стал придумывать разные отговорки Трайче.

— Что это с ним приключилось? — удивилась мать. — Такая послушная лошадка, и на тебе! — И, подойдя к Трайче, зашептала: — А у нас были немцы. Связали дядю Ангеле и увели с собой. Вся деревня так и трясётся от страха: что теперь с нами будет?

А Трайче слушал торопливый рассказ матери и думал: «Эх, мама, знала бы ты, где теперь находится дядя Ангеле!»

Весть об аресте Ангеле сразу же разнеслась по деревне. Всё Мацково застыло в насторожённом ожидании. Мужчины угрюмо молчали, женщины тоже не раскрывали рта. Лишь маленьких ребятишек не выбила из колеи эта страшная весть. Как и обычно, они играли в свои незатейливые детские игры.

В тот же вечер мать подозвала Трайче к себе и озабоченно проговорила:

— Ну, теперь, сынок, надо прятать вещи. Самое время.

— Почему это?

— Да потому, что беды нам не миновать. Надо приготовиться к самому худшему.

Взяв лопаты, они сгребли с досок землю, сняли доски, и мать спустилась в заранее вырытую яму. Трайче стал подавать ей одну за другой вещи, а мать аккуратно раскладывала их на дне ямы. Сначала уложили деревянную утварь, потом глиняную и медную посуду, а напоследок одеяла, носильные вещи и еду.

В конце концов в опустевшем доме остались лишь циновка, одно рваное одеяло, глиняный кувшин для воды, одна тарелка, две ложки и одежда, что была на них.

• Предыдущая
• 11/21
• Следующая