Тролль Ее Величества - Плахотин Александр - Страница 65
- Предыдущая
- 65/67
- Следующая
В голове рождался план, и в первых лучах восходящего солнца он увидел, как в небе черный коршун догонял выбившегося из сил голубя.
“Это знак. Хороший знак”.
– Сударыня, вы обещали, – улучив момент, сухо напомнил Айдо, оставшись один на один с матерью Элизабет.
– Я все помню, мастер, – кивнула монахиня, – и обещание сдержу. Но только не сейчас.
– Почему? Что вам мешает?
– Стены, сын мой, стены… – Настоятельница, воровато оглянувшись, шепнула на ухо старому воину: – Здесь столько ушей! А когда все будет кончено, все и станет известно. Скажу одно, ваша королева богата. – И, видя непонимающее лицо Айдо, добавила: – Несметно богата. И именно из-за этого и разразился весь этот сыр-бор. Потерпите немного… тут осталось-то! – Она кивнула на окно.
На Вильсхолл опускался вечер.
– Дети, дети, как вы себя ведете?!! – надрывалась мамуля, пытаясь вырвать бочонок из моих рук.
– Мамаша, все нормально! – Асама-Заика пододвинул кружку. – Пацаны гуляют, победа у нас нынче… с поминами. Ну, за упокой души братьев моих!
– Дело, ик, святое, ик… – вращая головой, кивнул Дуди, – чтоб им там, ик, всем, ик… – тролль затряс рукой, словно собираясь гвоздь забить, – сладко… мягко… и воще!
– Будем! – согласился эльф, опрокидывая в себя кружку и следом поднося другую.
– Боги! Куда вы смотрите! – чуть ли не рыдая, опустилась рядом мамуля, глядя, с какой быстротой уменьшается вино на столе.
– Ну… они смотрят… – Заика задрал голову к потолку, – а кто куда! Дела у них, мамаша, вот и пялятся не на нас.
– Что, молодежь гуляет? – вошел в комнату бор-От.
– Господин Айдо, ну хоть вы подействуйте на них! Совсем без материнского присмотра разболтались. Я все понимаю, кушать-пить хотелось, друзей помянуть надо, победу отпраздновать тоже, так пейте же в меру, кобельи сыны! Не больше трех бутыль на рыло! А они что делают? Уже третий бочонок добивают!
– На рыло?
– Угу… – состроила несчастное лицо мамуля.
– Так, Лукка, Дуди, Заика, прекратить!
– Дядя Айдо… счас допьем и уйдем, – поднялся было на ноги братец, но, не удержавшись, рухнул на пол, уволакивая за собой скатерть и все, что на ней было. Последним поверх осколков разбившейся посуды улегся полупустой бочонок. Мамуля в мгновение ока ухватила источник наслаждений и, шустро перебирая ножками, помчалась к двери, чуть не сбив укоризненно качающего головой главного местного вояку.
– О, Моня! – кое-как поднялся я, опираясь на хлипкий стол. – У нас сегодня праздник, заходи!
Стол почему-то не выдержал.
Летние ночи в королевском дворце славились своей духотой.
Пробравшийся сквозь щели запертых окон сквозняк приятно обдувал лицо. Если немного повернуть голову, то прохлада коснется запотевшей шеи и груди. Но увы… это бесполезно. Двигаться невозможно, и в полной темноте не видно ни зги. Кажется, что вот так и кончится твоя жизнь – в жуткой душной темноте, на чужой постели, с молитвами, обращенными к Небу, чтобы стражники догадались влить в пересохшее горло малую толику спасительной влаги.
Спать не хочется, да и какой там сон! По неподвижному телу ползает мелкая тварь, ища, где лучше прокусить кожу, чтобы добраться до крови.
Чуть слышный шорох камня о камень, и в комнату входят. Нет, это не стражники. Обычно они входят через дверь, а не через потайные ходы дворца. Человек осторожно подкрадывается к кровати.
– Регард… ты меня слышишь? – шепчет он, наклонившись надо мной.
Я не отвечаю.
– Мне очень жаль, Регард. – Судя по звуку, он достал нож. – Надеюсь, ты простишь меня.
Мысленно представив, как он замахивается, я не выдерживаю и резко перехватываю летящую к моему горлу руку.
– Чтоб тебя! – орет убийца, стараясь вывернуться из моих объятий.
Распахиваются двери, и стражники вносят в королевские покои факелы. Следом за “золотыми” входят Винетта, Айдо, Куп и кто-то еще.
– Добрый вечер, господин де Бонтон. Лукка, сильно не калечь мужика, – прервал всеобщее молчание Куп, – он еще говорить должен.
Вытряхнув из чужой лапы длинный кривой нож, я выворачиваю гаду руку аж до самого затылка. Он верещит, но уже не брыкается, просто шипит, как придавленная камнем змея.
– В подвал… Разговаривать будем утром.
Приказ королевы мгновенно исполняется.
Не скрывая радости, я разминаю затекшие от неподвижности ноги. Лично я доволен! План Айдо удался, и все прошло как нельзя лучше! Только вот не вижу я ответной радости в глазах моих друзей. Словно на похоронах они.
Утро началось с мамули… в смысле с разборов вчерашнего… то есть с ругани…
– Нет, вы это видели?!! – размахивая руками, матушка носилась вокруг меня с братцем. – Это они вчера делали вид, что пьяны, как последние гоблины! Вы кого хотели обмануть? Нет… не так… вы кого обманули?!! Вы мать свою обманули!
– Но ведь так надо было… – попробовал я защититься, – для общего блага, так сказать…
– Ни одно общее благо не стоит здоровья моих детей и тем более доверия и понимания, которое случается между отцами и дедами.
– Детьми, ты хотела сказать? – подал я голос, но троллина только рукой махнула.
– Я всегда говорила, что тот образ жизни, который выбрал ты, Лукка, не приведет тебя ни к чему хорошему! Мало того что ты связался с людьми (и даже попытался взять одну из них себе в жены!), ты сбил с правильного пути своего родного брата, и теперь мне придется краснеть перед соседями, объясняя истинные причины размолвки между Дуди и Аггаззой… – женщина отчаянно всхлипнула, – вот что я скажу тете Иге из Дальнего Угла?!!
– Скажи, что мальчики настолько повзрослели, что рискнули думать своей головой, – мрачно посоветовал я. – Причем настолько, что жаждут прокладывать свой путь, а не брести по чужим тропам, каждый раз оглядываясь на родню и соседей.
Я понимал, что говорю что-то не то… То есть говорю я правильно… но надо знать, кому говорить подобное! Правда, было уже поздно – меня понесло.
– Передай родственникам, что тролль в любом месте останется троллем, а не куском тряпки, которую можно перекладывать, перешивать или прятать по своему усмотрению и которая даже не пикнет при этом. Теперь по поводу вчерашнего… Мы с Дуди и тем эльфом должны были изобразить полную пьянь, дабы усыпить внимание врага, и нам это удалось.
– Да, это было здорово! – осклабился братец. – Такая смешная игра: пить воду с соком и делать вид, что ты пьешь вино с пивом! Лукка, как-нибудь еще поиграем в пьяниц?
– Почему не сказали тебе? – продолжал я, понимая, что добром моя речь сегодня не кончится. – Потому что тогда об этом знали бы все вокруг, а значит, и те, кому об этом знать и не требовалось. Я сам вызвался полежать вместо Яры, я помог своим друзьям и… – тут у меня язык перестал шевелиться, и слова кончились. Я замолчал, исподлобья глядя на троллину.
– Мама, пожалуйста, перестань думать за нас и устраивать наши судьбы поперек нашим желаниям, мы с Дуди уже давно выросли и… и… – здесь я опять замолчал, понимая, чем все это сейчас закончится.
– Дуди, собирайся, мы сейчас же едем домой!
– А позавтракать? – насупился тролль. – Лично меня… – мамочка то сдвигала, то раздвигала густые брови, – уже накормили…
На этом утро не кончилось!
Тот, которого звали де Бонтон, повел себя самым наиподлейшим образом. Памятуя о прошлых заслугах перед местным отечеством, руки пленнику вязать не стали. И этот гад отблагодарил за доверие тем, что снял бантик с ноги, приладил его к решетке и ночью удавился на нем.
– Оригинально… – насупился Куп, зачем-то трогая пальцем узел петли, – жаль, что не успели поговорить… Теперь уж точно придется за Калиной ехать.
– Зачем он это сделал? – Винетта рассматривала тело мертвого советника.
– Может, испугался будущего допроса? Или… – начал было Айдо, но мать Элизабет его прервала:
– Или уж очень не хотел что-то рассказывать. – Облокотившись на свою клюку, монахиня долго смотрела на неподвижное тело. – М-да… – наконец изрекла она, – а может, это даже и к лучшему? Пойдемте отсюда, хочется свежего воздуха и чего-нибудь выпить.
- Предыдущая
- 65/67
- Следующая
