Музыка рассвета - Гнездилов А. В. - Страница 7
- Предыдущая
- 7/33
- Следующая
— Если ты загадал жить без печали, а сердце твое изнывает от тоски, то, наверное, можно пожелать еще раз или напомнить горе свою просьбу.
И вот рыцарь снова залез на вершину. «Если мое желание не исполнится, — подумал он, — то я приду сюда снова, в третий раз, но только затем, чтобы броситься с горы и окончить свои дни».
Солнце скрылось за облаками, и вдруг рыцарь увидел в горе расщелину, из которой вился легкий дымок. Он подошел ближе и сдвинул камень. Вглубь горы вели скользкие ступени, и где-то далеко внизу брезжил огонек. Рыцарь стал спускаться в подземелье. Путь казался бесконечным. Страх закрался в его душу. Он поднял голову, раздумывая, не повернуть ли обратно, но увидел над собой лишь одинокую звезду. Снова Иор опустил глаза. Огонь, к которому он спускался, был совершенно такой же, как наверху. Казалось, он очутился меж двух звезд, бесконечно далеких, посылающих друг другу серебристые лучи.
Сжав зубы, рыцарь продолжал спускаться, и время тянулось бесконечно. Глухо гудели каменные ступени под ногами, и ветер леденил его пальцы. Внезапно показалось ему, что чья-то фигура поднимается снизу ему навстречу. Он замирал, и кто-то внизу тоже останавливался. Наконец они сблизились. Иор наклонился, и навстречу ему из мрака выступило бледное от ужаса лицо, в котором он узнал свои собственные черты. Тогда он протянул руку и нащупал что-то твердое. Это оказалось небольшое овальное зеркало в серебряной оправе, но странно: от прикосновения, как по воде, по его поверхности разошлись круги. В то же мгновение печаль, страх, отчаяние исчезли из сердца рыцаря. Он рассмеялся и, взяв свою находку, стал подниматься.
Когда он выбрался, был вечер, и солнце спускалось за горизонт. Рыцарь поспешил к дому. В руках его было волшебное зеркало. Желание рыцаря Иора исполнилось: стоило взглянуть в него, и любая печаль исчезала! Теперь он знал, с чем идти к принцессе.
Она встретила его приветливо, но не сумела скрыть тревоги:
— Значит, и ты, мой верный рыцарь, ищешь моей руки? Скажи мне, избыток счастья или недостаток его толкает тебя ко мне?
Вместо ответа рыцарь Иор поставил перед Гемлой свое зеркало и с улыбкой отступил. Заботы, сомнения, колебания мигом исчезли из сердца принцессы. Она сделала свой выбор. Через неделю пышная свадьба ознаменовала соединение принцессы и рыцаря Иора.
Поначалу у Иора было много завистников и врагов. Многие считали его выскочкой без роду и племени. Оскорбленные выбором принцессы придворные говорили о перевороте. Но вот в короткое время все изменилось. Все недовольство исчезло. Обиды улетучились. Во дворце воцарились гармония и радость. Воистину, зеркало имело власть над каждым, кто подходил к нему. Самые тяжелые печали рассеивались, как туман от ветра.
И только один человек при дворе отказывался смотреть в зеленоватую глубину зеркала — Манг. А ведь причин для печали у него было предостаточно: теперь принцесса все реже призывала его к себе, а его обязанности шута стали такими странными. Вместо того чтобы смешить придворных, как раньше, он приходил напоминать им о грусти. Привыкнув к беззаботной и беспечальной жизни, люди утрачивали вкус и к радости. И вот, слегка погрустив над песнями шута, они вновь обращались к зеркалу и с новой силой предавались веселью.
Прошел год, другой, третий. Счастливое Королевство, как его прозвали, стало приходить в запустение. Многие жители покидали его, не в силах объяснить, почему они это делают. А при дворе не замечали ничего неладного. Что бы ни происходило, вокруг принца Иора и Гемлы светились улыбки, и ни одна морщина не смела опечалить их лица. Вечная беспечность дарила их вечной молодостью. И лишь принцесса перестала вдруг ощущать свое счастье. Кто был в этом повинен? Наверное, шут Манг. Как бы далеко он ни находился, стоило ему взять в руки лютню и запеть, Гемла слышала его. А в музыке его было столько тоски! И тогда принцессе начинало казаться, что ее жизнь при дворе пуста и искусственна. Радость без переживаний горя потеряла свою ценность. Принц Иор и придворные превратились в улыбающихся бездушных кукол, лишенных живого чувства. И вот однажды Гемла сама пришла к шуту.
— Манг, — сказала она, — я думала, что радость может дать человеку счастье, но я ошиблась. Как странно: ты навеваешь на меня печаль, но вместе с тем я словно просыпаюсь от какого-то бессмысленного сна. Ты сохранил мое сердце живым, и твоя безнадежная любовь заставила откликнуться мои застывшие чувства. Лишь с тобой я ощущаю себя живой и счастливой!
Они ушли из королевства. Никто не переживал их отсутствия. Принцу Иору и его придворным неведома стала печаль.
Через год принцесса и шут вернулись, но с трудом нашли дорогу к столице. Все заросло травой. Деревни опустели, поля покрылись сорняками. Сам дворец являл собой печальное зрелище былого великолепия. Краска облезла, стекла покрыл толстый слой пыли. Но по-прежнему в залах звучала музыка, и разряженные придворные веселились и танцевали. Глупое самодовольство и пустая радость царили во дворце.
— Надо спасти Иора! — сказала Гемла.
Они встретились. Принцесса и шут тщетно пытались убедить рыцаря-принца уйти вместе с ними.
— Зачем? — отвечал он смеясь, — я желал жизни без печали, и вот я ее имею и готов дарить другим.
— О, Иор! — наконец воскликнула Принцесса, — вспомни: ты клялся верно служить мне. Исполни же свою клятву и мое последнее повеление. Уничтожь свое зеркало!
Рыцарь задумался.
— Что ж, если ты просишь, обещаю сделать это. Вряд ли теперь хоть что-то может омрачить мою радость. Сдается мне, мое собственное сердце приобрело те же силы, что заключены в зеркале.
Он ушел и в тот же вечер, взяв меч, нанес страшный удар по зеркалу. Нет! Ни единой царапины не возникло на его гладкой поверхности. Снова и снова он взмахивал мечом, но все было напрасно. Равнодушие принца слегка всколыхнулось, и хоть гнев не смог пробудиться в нем, но достоинство его почувствовало укол.
— Ладно, — сказал он, — я подумаю, что делать, а пока не буду глядеть в тебя!
Накинув черное покрывало на зеркало, он ушел прочь.
День проходил за днем. Сердце Иора стадо оживать, но какие страдания наполнили его! Волосы его поседели. Морщины прорезали лицо. Злорадные голоса придворных шептали ему, чтобы он вернулся к своему зеркалу:
— Один взгляд облегчит ваши печали, принц.
Но он, сжав зубы, терпел. Запершись в своих покоях, день и ночь он бродил из угла в угол. Его тяжкие шаги и стоны будили приближенных, и они говорили, что он сошел с ума. Муки его стали невыносимы. Он жаждал утешения принцессы, но не смел ее видеть, так как дал клятву разбить зеркало и не выполнил ее. Наконец однажды утром он исчез из дворца. Солнечные лучи осветили его в последний раз на вершине волшебной горы. Он сдвинул камень и бросился в подземелье. В то же мгновение на тысячи кусков разлетелось зеркало Печали в королевских покоях. Еще мгновение, и они растаяли, как обломки льда.
Гемла и Манг вошли во дворец и, узнав, что принц исчез, поспешили на гору. В глубине расщелины, ведущей под землю, светилась маленькая голубая звездочка.
Рубин
Я распущу парус повествования, и пусть ветер вдохновения помчит нашу ладью к неведомому берегу, ибо каждый должен умножать свои познания, чтобы наполнить душу богатством истины и смелостью сердца.
В давние годы, во времена султана Хусейна Бахадвер-хана жил юноша по имени Такур. Не имел он ни семьи, ни близких. Не помнил родного дома, бродил с караванами по дорогам и не задумывался о том, где встретит солнце на следующий день. Обладал он добрым сердцем и открытой душой, радовался жизни и верно весь век свой провел бы погонщиком верблюдов, если б Аллах Всемилостивый не отметил его особой судьбой.
Как-то случилось Такуру оказаться в Нишапуре, когда проезжал по площади во дворец сам великий султан со своей свитой. Все люди пали на колени, не смея поднять глаз, а Такур так засмотрелся на богатые одежды владыки, что остался стоять, как столб посреди пустыни. В одно мгновение слуги Хусейна схватили юношу, связали и бросили к ногам султана.
- Предыдущая
- 7/33
- Следующая
