Лабиринты души - Гнездилов А. В. - Страница 17
- Предыдущая
- 17/34
- Следующая
— Не знаю, к счастью или к беде твой путь лежит, только именно здесь у нас объявляется Услада. Наш царь когда-то привез ее в столицу. Собирался жениться, да только что-то у него память отшибло. Так и живет, как блаженный, а царевна по всему царству разъезжает, каждому торопится помочь, угодить. По правде говоря, народ наш и живет как хочет, никто им не правит, как Услада объявилась. А краса ее такова, что кто раз взглянул, тот и второй, и третий стремится к ней. При живом царе уж немало и женихов появилось. Только они как свита для нее, никого она себе ровней не видит. Почитай волшебная сила в ней. Вкруг нее собираются и хворые, и обиженные, и как имя ее, таковы и дела. Усладу дает она надорванным сердцам! Вон, гляди, видишь, юный княжич в кафтане с кровавыми пятнами мать свою ищет? Люди от него шарахаются, ведь он мертв уже, а не знает об этом. В недобрый час на охоте встретился он с монгольским Мурзой, и, хоть было с ним под сотню отважных витязей, всех перебили нехристи, да так и бросили на поле боя. С последним вздохом увидел княжич перед собой Усладу и взмолился. Это ведь его первый бой был, не успел он ни одного врага поразить, когда стрела его грудь пробила. Вот и просил он месть свершить. И подняла его вдруг неведомая сила, сел он на коня и кинулся вдогонку врагу. Не перечесть, скольких перебил он, а еще больше страху навел. Виданое ли дело, когда убитый продолжает сражаться! Бежали прочь монголы, а княжич стал мать искать, ведь ей слово дал назад вернуться. И теперь только Услада может помочь ему еще одно желание исполнить. А вон старуху видишь — вырядилась как девка молодая, нарумянилась, насурьмилась так, что народ над ней потешается? Так то другая история. Шла девка на гулянку, а к ней бабушка — калека перехожая подошла на хлебушко попросить. Раззадорилась девка и стала над нищей потешаться. Да, видать, не в добрый час, была там Услада мимоходом и ту насмешку на обидчицу обратила. В один миг девке лицо и стать старушечьи передались, а нищая калека молодухою стала. Чего только не может сотворить Усладушка — и старикам одиноким игрушки их детские возвращает в утешение, и горьких пьяниц венчает с дурнушками, что замуж выйти мечтали, и хворым детям волшебные сказки рассказывает, а они через то здоровье получают. И еще скажу: никто не знает, сколько же годков царевне. Вон по ярмаркам татарский хан бродит, цветы ночные ищет, что могут сон прогонять. Сказывают, что чуть не полсотни лет тому назад басурманы к городу подошли несметною ордою. Смерть и разорение несли с собой, и вот ночью вышла за стены царевна, косы распустила и песню запела. Занедужил, затосковал в небе месяц ясный, а с болот да озер и рек поползли туманы липучие. Весь стан вражеский окутали, в сладкий сон погрузили и память отняли, забыли воины, зачем пришли, уснули на много лет. Один хан не поддался чарам, бегает с тех пор, рыщет по всем углам, свое войско басурманское от великого сна и забвения пробудить чает…
Много еще рассказала старушка Снегирьку, а напоследок совет дала:
— Не старайся, добрый молодец, что раз получил, получить еще раз. Нельзя подарок в долг иль привычку превращать!
Поблагодарил ее парень, а сам в толпу нырнул, уж больно хотелось ему царевну встретить. И судьба не заставила ждать. Увидел он средь толпы молодежь. Музыка звучит, парни танцуют, все красивые, видные из себя, да и роду, верно, знатного. А меж ними, как лебедушка, царевна плывет. Глаз не оторвать, как хороша! И с той поры, как ее Снегирек встретил, ничуть не изменилась, только еще краше стала. Вот танцует она и танцует, все ее кавалеры уж сил лишились, а ей все нипочем.
Увидала тут она Снегирька, улыбнулась ему и на пляс вызывает. Он, как лист сухой, вспыхнул и пустился перед ней во что горазд.
Вот и вечер спустился. Люди расходиться стали, а Снегирек с Усладой никак не угомонятся. Наконец остановилась царевна.
— Твоя взяла, молодец! — Обняла его вдруг и поцеловала. — Это тебе награда. Теперь сможешь дела мои распутывать.
Снегирек от неожиданности стал как столб, глаз не спускает с Услады. А она смеется:
— Что, друг мой сердечный, за мной пойдешь или по своему пути?
— По своему! — отвечает парень.
— Исполать тебе, — молвит Услада, — ты словно мой завет держишь: я иду лишь за тем, кто за мной не идет, а кто ищет меня, тот меня не найдет.
И впрямь, не надолго расстались они. Но за то время Снегирек сумел мертвого княжича упокоить — привел его мать к месту боя, там она рядом с сыном и отдала Богу душу. Насмешнице по молитве калики нищей обратно молодость и красу вернул. Женихов Услады от чар освободил, а в пьяни горькой кабацкой душу детскую пробудил и любовью к женам наполнил, так что нашли они в супругах матерей своих.
Через неделю после Масленицы к вечеру набат ударил — дозорные с колокольни увидели войско несметное, что на город шло. Народ кинулся к оружию и ворота городские запирать. И тут Услада нашла Снегирька.
— Ну, молодец, сейчас царевичем наречешься или после боя?
— А ты думаешь, я с поля вернусь? — отвечает он.
— Да еще с победой, — смеется Услада.
— Да мыслимо ли такую рать одолеть?
— Я когда-то одна одолела — и ты сможешь! — говорит царевна. — Это ведь хан лунные цветы нашел и пробудил от сладких снов свою орду.
— И чем это легче для сражения? — не разумеет никак Снегирек.
— Да ты смекай, пятьдесят лет с той поры прошло. Воины ханские в стариков превратились, хоть и не поняли этого еще!
Рассмеялся Снегирек, стал во главе дружины и к утру очистил страну от врага. Вернулся с победой и сразу Усладу хотел обрадовать, — а ее нет. Весь город обыскали, нигде ее не нашли.
Вспомнил Снегирек слова ее при расставании: «Ищи меня, а я тебя ждать буду». Сел снова на коня и в путь пустился. Не нужно ему было короны, которой его венчали после победы, — без Услады ничего сердце не радовало.
«Где я искать царевну буду?» — думал молодец, а тут опять ему старушка прежняя встретилась, у которой блины покупал:
— Сдается мне, что у Кащея Бессмертного свою красу обретешь, — молвила и дорогу указала.
Долго ли, коротко — попал Снегирек в леса дремучие, болота непроходимые. Там на горе хрустальной замок черный стоит, пустыми глазницами на все четыре стороны поглядывает. Много дней Снегирек на гору лез, да все вниз падал, до средины не добравшись. Тогда во сне надоумил его ангел. Стал молодец каждый свой шаг молитвой закреплять. Ожили птички на его рубахе, подхватили его и на крыльях подняли в замок.
Заходит он в зал, а там красавица в зеленом кокошнике с изумрудами. Как две капли воды на Усладу похожа, да глаза смотрят по-иному.
— Не гляди, Снегирек, не Услада я — я мать царевны, и звать меня Василисою Прекрасной.
— Так и тебя Кащей пленил? — говорит молодец.
— И меня, да и тебя тоже, через Усладу. Ведь она дочь его.
— Да как же ты могла с таким чудовищем жить?
— Не спеши с приговором, добрый молодец. Ты прежде сразись с ним — тогда многое тебе откроется.
Принесла она из подвалов меч заветный и говорит:
— Ты, как ни старайся, Кащея сразу не убьешь. Можешь только его смертным сделать! Сражайся за свою Усладу, а дальше видно будет.
Только сказала, как за окном потемнело, ветер засвистел, буря на замок налетела, подхватила Снегирька и к подножию горы сбросила. Мгла пала на замок и превратилась в черного всадника, только лицо его белело, как из снега вылепленное, и старо было, как сам мир, и глаза за косматыми бровями на остывшие угли походили, да на ресницах иней осел. Долго бились они, лес стонал, и земля гудела… Наконец изловчился молодец, выбил из седла злодея и веревкою опутал. Тут вгляделся — и глазам своим не поверил: перед ним тот красавец воевода, что когда-то на обоз царевны напал. Ничего не понял Снегирек, однако потащил противника в замок. Зашел опять в тронный зал, а там на месте Василисы Прекрасной Баба Яга сидит, и из глаз ее слезы текут.
- Предыдущая
- 17/34
- Следующая
