Выкуп за мертвеца - Питерс Эллис - Страница 28

• Предыдущая
• 28/44
• Следующая

— Какое там в безопасности! Как ты можешь так говорить? Не следовало отпускать ее туда. — Элис со злостью ударил кулаком по соломенному тюфяку и рывком сел. — Элиуд, если бы я был сейчас на свободе…

— Но ты не на свободе, — с раздражением напомнил ему Элиуд, который тоже мучился от этой мысли. — Так же как и я. Мы дали слово, и тут ничего не поделаешь. Ради Бога, отдай должное англичанам — они не трусы и не дураки, и они в состоянии удержать свой город и графство и защитить своих женщин, не прибегая к нашей помощи. Какое право ты имеешь сомневаться в этом, — ты, который сам участвовал в набеге на обитель?

Элис опустился на тюфяк и, вздохнув, печально улыбнулся:

— И получил за это по заслугам! И зачем только я пошел тогда с Кадваладром? Видит Бог, как часто и как горько я в этом раскаиваюсь.

— Не следовало напоминать тебе об этом, — тут же пожалел Элиуд, устыдившись, что сыплет соль на рану. — Но с Мелисент ничего не случится, вот увидишь. Поверь, англичане дадут им отпор. Нам остается только верить в это.

— Если бы я был свободен, я увез бы ее оттуда в безопасное место…

— Она бы с тобой никуда не поехала, — мрачно возразил Элиуд. — Уж с тобой-то — в последнюю очередь! Господи, ну и влипли же мы, и не известно, когда мы отсюда выберемся!

— Если бы я мог туда добраться, то убедил бы ее. В конце концов, она бы послушалась. Наверно, она уже поняла, что заблуждалась на мой счет. Она поедет со мной. Только бы мне туда попасть…

— Но ты же поклялся, и я тоже, — отрезал Элиуд. — Мы не можем ступить за ворота, не покрыв себя бесчестьем.

— Да, — с несчастным видом согласила Элис и замолчал, устремив взгляд в низкий потолок.

Брат Кадфаэль прибыл в Освестри к вечеру. В городе и крепости кипела бурная деятельность, но Хью Берингара он не застал. Кадфаэлю сказали, что, встретившись с Овейном Гуинеддским, тот отправился в Уиттингтон и Эллсмир, чтобы укрепить всю северную границу и собрать ополчение из этих краев вплоть до Витчерча. А тем временем Овейн двинулся на север, чтобы встретиться с коннетаблем Черка и позаботиться о безопасности этого укрепления. Имели место небольшие стычки с отрядами из Чешира. Очевидно, Ранульф осторожно прощупывал, насколько противник готов к бою. Пока что Ранульф сразу же отступал, получив отпор. Он добился больших успехов в Линкольне и теперь не хотел рисковать. Если бы противник был не готов — тогда другое дело.

— Этого он не дождется, — заявил жизнерадостный сержант, принимавший Кадфаэля в крепости. Он позаботился, чтобы лошадь поставили в конюшню, а всадника хорошо накормили. — Граф еще с ума не сошел, чтобы разворошить осиное гнездо. Вот если бы он обнаружил слабое место, он бы зубами вцепился. Он думал, что, раз Прескот умер, ему легко достанется победа. Он считал, что Хью Берингар молод и с ним легко справиться. Как бы не так! И этим валлийцам в Повисе тоже не мешает поостеречься. Но кто может предсказать, как поступят валлийцы? Вот Овейн — совсем другое дело. И волосы как солома — ну точно саксонец! И что только такому делать в Уэльсе?

— А он здесь? — спросил Кадфаэль.

— Прошлым вечером поужинал с Берингаром и на рассвете выехал в Черк. Валлийцы и англичане будут в этой крепости вместе. Вот чудеса!

— А где будет Хью Берингар сегодня вечером? — осведомился Кадфаэль.

— Скорее всего в Эллсмире. А завтра — в Витчерче. И на следующий день вернется сюда. Он хочет еще раз встретиться с Овейном, а потом проехаться вдоль границы.

— Если Овейн сегодня вечером будет в Черке, то куда направится завтра?

— У него по-прежнему лагерь в Трегейриоге, рядом с манором его друга Тудура ап Риса. Ополчение направляется к нему именно туда.

Значит, он должен постоянно наведываться в Трегейриог, а если завтра вечером он туда вернется, то с ним будет и Эйнон аб Итель.

— Я заночую здесь, а завтра тоже поеду в Трегейриог, — сказал Кадфаэль. — Я знаю этот манор и его хозяина. Подожду Овейна там. А ты обязательно сообщи Хью Берингару, что валлийцы из Повиса снова взялись за набеги. Пока что ничего страшного, а если станет хуже, Хербард сообщит. Но если эта граница хорошо укреплена и Ранульфу тут расквасят нос, Мадог aп Мередит тоже возьмется за ум.

Крепость у самой границы и город Освестри принадлежали королю, но манор Мэзбери был родным гнездом Хью, и все до одного тут были преданы и доверяли ему. Гарнизон был вдвойне верен — Стефану и Хью. Чувствуя себя в полной безопасности, Кадфаэль крепко спал в ту ночь, прослушав повечерие в крепостной часовне. Он рано поднялся и, позавтракав, перебрался через большую насыпь в Уэльс.

Трегейриог был всего в десяти милях от Освестри. Дорога петляла по холмам, склоны которых поросли лесом, в просветах открывались зеленые вершины и небеса, затянутые тучами. Это не было похоже на гористый пейзаж северо-запада, где высятся синевато-стальные скалы, отвесные и неприступные. Не успел Кадфаэль приблизиться к Трегейриогу, как из низких зарослей вышли часовые. Его валлийский язык был лучшим пропуском и, как всегда, сослужил ему добрую службу.

С тех пор, как монах в последний раз спускался в Трегейриог с крутого склона, все краски переменились. Манор и деревушка у реки побурели, а нагие черные деревья начали покрываться нежным бледно-зеленым пухом. С видневшихся вдали величественных вершин сошел снег, и сквозь белесую прошлогоднюю траву пробивалась новая, радостного зеленого оттенка. Среди бурых гниющих папоротников тоже виднелись свежие побеги. Сюда уже пришла весна.

Кадфаэля узнали в маноре Тудура, с готовностью пропустили в ворота и приняли поводья лошади. Управляющий вышел с ним поздороваться. Сам же Тудур был с принцем, который в этот час, наверное, возвращался в Трегейриог из Черка. В расщелине за манором горели походные костры ополчения, голубоватый дымок взвивался вверх. К вечеру большой зал манора снова превратится в двор принца Овейна, и все командиры этого пограничного дозорного отряда соберутся за столом.

Кадфаэля провели в маленькую комнату и по обычаю принесли воду, чтобы он мог смыть с ног дорожную пыль. На этот раз воду ему принесла служанка. Когда Кадфаэль вышел во двор, к нему со всех ног бросилась Кристина, появившаяся из кухни. Волосы ее развевались на бегу, юбки вздувались, щеки разрумянились.

— Брат Кадфаэль… это ты! — произнесла она, запыхавшись. — Мне сказали, что из Шрусбери приехал какой-то монах, и я надеялась, что это ты. Ты все знаешь, скажи мне правду… про Элиса и Элиуда.

— А что тебе рассказали? — спросил Кадфаэль. — Давай войдем в дом, сядем спокойно где-нибудь, и я расскажу тебе все, что знаю. Ведь ты сильно волнуешься.

«Если я расскажу ей все, что знаю, — печально подумал он, — это вряд ли успокоит девушку».

Ее суженый, за которого Кристина так яростно боролась с опасным соперником, был разлучен с ней не только необходимостью ждать в заточении, пока найдут убийцу, но и страстной любовью к другой девушке. Что Кадфаэль мог сказать Кристине? Но и лгать ей было бы бесчестно, а открыть всю правду — жестоко. Надо было выбрать нечто среднее.

Кристина потянула Кадфаэля в уголок зала, пустынного и темноватого в этот час. Они сидели, прислонившись к закопченным гобеленам, черные волосы девушки касались его плеча.

— Английский лорд умер, это я знаю, — начала она. — Причем еще до того, как Эйнон аб Итель был готов отправиться в обратный путь. Говорят, шериф умер не от ран. Его убили, и все должны оставаться в заключении, пока не найдут убийцу. И мы тоже должны ждать. Но что делается для того, чтобы их освободить? Как вы найдете виновного? Неужели это правда? Я знаю, что Эйнон по возвращении беседовал с Овейном, и знаю, что принц не примет своих людей, пока с них не снимут подозрение. Он говорит, мол, прислал мертвеца, а за мертвеца нельзя взять живого. А еще, мол, выкупом за вашего мертвеца должна быть жизнь — жизнь его убийцы. А ты веришь, что это сделал кто-то из наших?

• Предыдущая
• 28/44
• Следующая