Падшие Ангелы - Ли Майк - Страница 6

Не проходило и месяца, чтобы он не вспоминал о своем вернувшемся на Калибан кузене, и не жалел, что не успел с ним попрощаться. Отъезд Лютера и сопровождающего его отряда был таким поспешным и, казалось, незначительным событием; Немиил, как и все остальные, полагал, что его братья вскоре вернутся в расположение флотилии. Но Джонсон больше никогда не заговаривал о них — он даже не читал регулярные донесения с Калибана, предоставляя это своим помощникам. Похоже, Лютер и его отряд были полностью вычеркнуты из мыслей примарха, и по прошествии лет, а потом и десятилетий в рядах Темных Ангелов стали возникать разные предположения. Кое-кто подозревал ссору между Джонсоном и Лютером из-за едва не случившегося провала на Сароше, а также упоминалось и об их давнем соперничестве. Другие утверждали, что Лютер и отосланные воины по небрежности пропустили на борт «Непобедимого разума» сарошанцев с бомбой. Все это приводило к ожесточенным спорам между уроженцами Калибана и терранцами Легиона. Примарх Джонсон не делал никаких попыток пресечь какие-либо слухи, и со временем все разговоры утихли. Больше никто не вспоминал ссыльных Астартес, разве что иногда ветераны предупреждали новобранцев, что, впав в немилость, они никогда уже не смогут заслужить доверие Льва Эль’Джонсона.

«Я должен был написать Захариилу письмо», — рассеянно подумал Немиил.

Несколько раз за эти годы он начинал писать, но потом откладывал письма, чтобы вместе с орденом подготовиться к отправке к месту очередного конфликта. Потом началось обучение на должность капеллана, и оно занимало все свободное время, остававшееся от боев или боевых тренировок, и Немиил уже не замечал, как пролетают дни, месяцы и года. Но каждый раз обещал себе написать, как только текущий кризис будет разрешен.

«Неизвестно, что случилось в этот раз, — мрачно подумал он, — но Джонсону и Четвертой имперской экспедиционной флотилии явно предстоит новое задание».

К моменту прихода Немиила на стратегической палубе боевой баржи, нависавшей над капитанским мостиком и служившей центром боевых действий не только для «Непобедимого разума», но и для всей флотилии, было уже полно народу. Офицеры-люди с почтительными поклонами расступились, и Немиил в сопровождении Коля прошел к своим собратьям Астартес, собравшимся у главного гололитического проектора. В воздухе висела ощутимая напряженность; на лицах Астартес и людей, как бы они ни пытались это скрыть, отчетливо читалось беспокойство. Одни старались замаскировать свою тревогу шутливой беседой, другие молча просматривали информационные планшеты, сосредоточившись на текущих данных, третьи выслушивали донесения своих подчиненных, но натренированный взгляд Немиила без труда улавливал одинаковые признаки.

Спустя несколько мгновений собравшиеся, словно по команде, вытянулись в струнку: у входа появился примарх Первого Легиона Лев Эль’Джонсон.

Подобно всем сыновьям Императора, Джонсон был продуктом самой передовой генетической науки, известной человечеству. Он не был рожден; он был вылеплен на клеточном уровне руками гения. Сияющие золотом волосы тяжелыми локонами падали на широкие плечи, а гладкая кожа по белизне не уступала алебастру. Зеленые глаза притягивали свет и, казалось, сами светились изнутри, словно полированные изумруды. А его острый проницательный взгляд можно было сравнить с лучом лазера.

Джонсон обычно предпочитал одеваться в простой белый стихарь, схваченный поясом из золотых цепей, который подчеркивал мощь его генетически совершенной фигуры. Но сейчас он был готов к бою и надел богато украшенные силовые доспехи, подаренные самим Императором. На керамитовых пластинах сверкала золотая гравировка, изображавшая охотничьи сцены далекого Калибана. В центре груди можно было рассмотреть портрет молодого Джонсона, сражающегося с самым страшным из великих зверей — калибанским львом. Хищник сильно выгнул спину и яростно размахивал лапами, но могучие руки примарха держали его шею мертвой хваткой. На бедре Джонсона покачивался Львиный меч — великолепное оружие, выкованное на Терре личными кузнецами Императора. Тяжелый изумрудно-зеленый плащ развевался за плечами примарха, шагающего поступью ангела мщения.

Как только появился Джонсон, все разговоры моментально прекратились. Немиил заметил, как изменились лица Астартес при виде примарха. Даже сейчас, когда Немиил не одно десятилетие сражался рядом с Джонсоном, в присутствии Льва он и сам не мог не испытывать восхищенного благоговения. Он нередко говорил Колю и всем остальным, как прав был Император, освободив человечество от религиозных предрассудков, иначе примархам стали бы поклоняться, как настоящим божествам.

Джонсон же как будто и не замечал эффекта, произведенного его приходом на подчиненных, а может, он давно воспринимал их восхищение как должное — как силу тяжести или свет. По пути к гололитическому проектору он лишь сдержанно кивал старшим офицерам и ветеранам вроде Коля. Затем он вставил в приемное гнездо информационный кристалл и на секунду задумался, собираясь с мыслями, прежде чем начать говорить.

— Рад видеть вас, братья, — произнес он. Его обычно мелодичный голос звучал подавленно, как у человека, пережившего тяжелый удар. — Мне жаль, что пришлось оторвать вас от важных дел, но сегодня утром мы получили от Императора плохие вести. — Он снова помолчал и посмотрел в глаза стоявшим поблизости Астартес. — Воитель Хорус и его Легион нарушили клятву верности, и вместе с ними восстали Пожиратели Миров Ангрона, Гвардия Смерти Мортариона и Дети Императора Фулгрима. Они подвергли вирусной бомбардировке Исстваан-три, самый густонаселенный мир системы, превратив его в безжизненную пустыню. По нашим подсчетам, утрачено около двенадцати миллиардов человеческих жизней.

Из рядов офицеров флота послышались полные ужаса возгласы. Немиил их почти не слышал. Он ощущал только ток крови в висках и смертельный холод, распространявшийся в груди. Слова примарха продолжали звучать в его мозгу, но он не понимал их смысла. Они не имели смысла. Его разум отказывался их принять.

Он повернулся к Колю. Мужественное лицо сержанта почти не изменило выражения, но глаза остекленели от потрясения. Остальные Астартес тоже встретили новость молчанием, но Немиил видел, что слова примарха вонзаются в их мозг пыточными кинжалами. Брат-искупитель медленно качнул головой, как будто хотел вытряхнуть из головы ужасные новости.

Примарх терпеливо выждал, пока все присутствующие не осознают смысл случившегося. Затем он повернул ключ на пульте проектора, и устройство ожило. Перед собранием появилось трехмерное светящееся изображение сектора Эриден. Имперские системы светились ярко-голубыми огнями, тогда как в самом сердце сектора горело злобно-красное пятно системы Исстваан. Джонсон набрал комбинацию команд, и многие системы вокруг Исстваана стали менять окраску. Немиил и остальные с ужасом увидели, как расползается по карте красный цвет и появляются тускло-серые пятна.

— Причины восстания Воителя еще неясны, но решительность его действий невозможно переоценить. Новости о мятеже раковой опухолью распространились по всему сектору и за его пределами, — продолжал Джонсон. — В связи с этим возобновились старые распри и территориальные притязания. Многие губернаторы открыто перешли на сторону Хоруса, тогда как другие увидели в мятеже возможность построить свои собственные империи. В самые короткие сроки, не более двух с половиной месяцев, имперская власть в сегменте Ультима значительно пошатнулась, и щупальца раскола уже начали проникать в сегментум Солар.

Джонсон замолчал, рассматривая схему распространения мятежа, словно в ней скрывались тайны, понятные только ему одному.

— Вполне вероятно, что в обоих сегментах действуют преданные Воителю агенты, которые сеют семена раздора. Посмотрите, как беззаконие распространяется от системы к системе вдоль устойчивых варп-маршрутов, ведущих к Терре, откуда можно ожидать полномасштабного возмездия.

Немиил сделал глубокий вдох и обратился к психолингвистическим навыкам, полученным во время обучения, чтобы обуздать эмоции и сосредоточиться на информации, представленной на гололитической карте. Ему показалось, что очаги мятежа в сегменте Ультима располагались хаотично, но Льва Эль’Джонсона во всем Легионе — и не только в Легионе — давно считали гением стратегии. Он обладал почти интуитивной способностью оценки соотношения сил в любом конфликте и мог с ошеломляющей точностью предсказать развитие военных действий. Благодаря этому дару он стал одним из лучших генералов Императора, уступая разве что одному Воителю, а по мнению многих Темных Ангелов, даже превосходил Хоруса.