Тень ворона - Питерс Эллис - Страница 55
- Предыдущая
- 55/68
- Следующая
«Requiem aeternam dona eis Domine…»
«Et lux perpetua luceat eis…»
И затем брат Бенедикт густым и величавым басом: «Опротивела душе моей жизнь моя… буду говорить в горести душе моей. Скажу богу: не обвиняй меня; объяви мне, за что ты со мной борешься ?..»
«Немного утешительного найдешь в книге Иова, — подумал про себя Кадфаэль, внимательно слушая слова, которые читал Бенедикт, — зато премного превосходной поэзии. Может быть, в ней-то и содержится утешение? Не превращает ли она беды, унижения и смерть — все, на что жалуется Иов — в отважный вызов? «
«О, если бы ты в преисподней сокрыл меня и укрывал меня, пока пройдет гнев твой… «
«Дыхание мое ослабело, дни мои угасают; гробы передо мною… во тьме постелил я постель мою; гробу скажу: ты отец мой, червю: ты мать моя и сестра моя, где же после этого надежда моя? «
«Оставь, отступи от меня, чтобы я немного ободрился, прежде нежели отойду — и уже не возвращусь — в страну тьмы и сени смертной, в страну мрака… где нет устройства, где темно, как самая тьма».
Но в конце вновь прозвучала мольба, которая сама уже была утешением — единый шаг от безнадежности к уверенности:
«Вечный мир дай им. господи… «
«И да светит им негасимый свет…»
Когда полусонный Кадфаэль на заплетающихся ногах шел наверх по ночной лестнице, в ушах у него все еще стояла настойчивая мольба, и, засыпая, он продолжал ее слышать сквозь сон, но теперь уже как торжествующий возглас человека, протянувшего руку, чтобы взять обещанный дар. Вечный мир и вечный свет… даже Эйлиоту!
«И не только Эйлиоту, но и всем нам, — подумал Кадфаэль, проваливаясь в сон. — Путь через чистилище будет долгим, но несомненно, что самые извилистые пути в конце концов туда приведут».
- Предыдущая
- 55/68
- Следующая
