Святой вор - Питерс Эллис - Страница 10
- Предыдущая
- 10/56
- Следующая
Всю ночь, после того как пробил ночной колокол, шел проливной дождь.
Наутро, ближе к заутрене, из города в аббатство приехал Хью Берингар, королевский шериф графства Шропшир, — он торопился предупредить монахов и окрестных жителей о грозящей им опасности. Своих людей он послал оповестить обитателей Форгейта, а в монастырь, к аббату Радульфусу, явился собственной персоной.
— Вечером из Пула сообщили, что Северн подступил к самому городу, а в Уэльсе все льет и льет. Выше по течению, за Монтфордом, луга уже все под водой, а кроме того, плотину вот-вот размоет. Советую вам все ценное перенести куда-нибудь повыше. Ваши амбары в опасности, дороги стали непроезжими.
Во время наводнений сам город Шрусбери, не считая кое-каких рыбацких хижин и домиков ремесленников, расположенных у самой реки, был вне опасности, но вот Форгейт вполне мог оказаться под водой, равно как и наиболее низкие участки аббатства, которым помимо разлившегося Северна угрожали воды обратившегося вспять Меола и вышедшего из берегов мельничного пруда.
— Я выделю вам кое-кого из своих людей, — продолжал шериф. — Но нужно еще перевозить в город тех, кто живет у самой реки.
— Людей у нас достаточно, — поблагодарил аббат. — Мы и сами справимся. Спасибо за предупреждение. Вы полагаете, наводнение будет сильным?
— Кто знает, во всяком случае, у вас есть время подготовиться. Если нынче вечером вы намерены грузить лес из Лонгнера, то лучше бы делать это на ярмарочной площади. Место там повыше и туда всегда есть подход через вашу конюшню и кладбище.
— Хорошо, если б люди Герлуина увезли свой лес завтра.
Аббат встал и направился к братьям, дабы послать их на необходимые работы, а Хью пошел к воротам, не ожидая встретить на своем пути брата Кадфаэля. Однако вышло так, что как раз в это время Кадфаэль с озабоченным видом спешил вдоль изгороди сада и, свернув за угол, натолкнулся на своего друга. Воды Меола вздулись и обратились вспять, мельничный пруд вот-вот грозил выйти из берегов.
— Вот тебе на! — воскликнул Кадфаэль. — Похоже, ты опередил меня. Аббат уже предупрежден?
— Предупрежден. Так что ты вполне можешь остановиться и перевести дух, — сказал Хью, тронув Кадфаэля за плечо. — Никто не знает, чем это кончится. Может, все и обойдется, но лучше быть готовым к худшему. Нижние предместья уже подтопило. Проводи меня до ворот, а то после рождества мы, кажется, и не виделись.
— Эта беда не надолго, — заметил Кадфаэль. — Вода поднимется и спадет. Ну постоит денька два-три, куда дольше потом вычищать все. Такое уже бывало, и мы худо-бедно справлялись.
— Надо бы тебе подготовить лекарства и перенести их в лазарет. Если вода сильно поднимется, тебя самого тут затопит.
— Лекарства я уже собрал, — успокоил друга Кадфаэль. — Осталось только с Эдмундом договориться. Слава деве Марии, твои Элин и Жиль находятся в безопасности. Как они поживают?
— Спасибо, хорошо. Только вот ты, Кадфаэль, давненько не навещал своего крестника. — Конь шерифа стоял, привязанный у ворот, Хью взялся за повод. — Дай бог, скоро Северн вернется в свое русло.
— Дай бог. Передай от меня привет жене, а сыну мое благословение.
Хью сел в седло и поехал по тракту в Форгейт, дабы поговорить с тамошним священником, а Кадфаэль, подобрав свою рясу, направился в лазарет к Эдмунду. Разумеется, в аббатстве было и другое ценное имущество, которое следовало бы перенести в места повыше, но первым делом Кадфаэль должен был убедиться, что все необходимые медикаменты, которые могли понадобиться во время наводнения, находятся в безопасном и доступном месте, ибо вода подступала уже с двух сторон — от повернувшего вспять Меола и от вспухшего мельничного пруда.
Утренняя месса была отслужена, как и положено, со всем почтением и без всякой спешки, а вот собрание капитула длилось всего несколько минут и разговор шел главным образом о том, как разбить монахов на группы и перед каждой поставить соответствующие задачи. Сначала следовало перенести все мало-мальски ценное на верхние этажи и на чердаки, где и оставить до той поры, покуда поднимающаяся вода не заставит спасать добро и оттуда. Кроме того, имелось кое-что, находившееся на низких участках аббатства, что следовало перенести повыше еще до того, как вода доберется до церкви.
Монастырская конюшня находилась как раз на низинном участке, поэтому монахи перевели лошадей в большую конюшню на ярмарочной площади, то есть за стенами аббатства, — там было вполне безопасно и вдосталь фуража. А иначе его пришлось бы возить туда из монастыря. Даже воды Северна во время весеннего паводка, после самой снежной зимы и при ливневых дождях, никогда не добирались до сеновала той конюшни, поскольку рядом располагалась низина, куда и уходила разлившаяся вода. Эта низина представляла собой заливной луг не меньше мили в поперечнике, и воде сперва нужно было бы затопить всю низину, прежде чем подступиться к церковным хорам. И это было самое страшное, чего монахам следовало опасаться. Однако сама церковь то и дело подтоплялась, поэтому братья собрали все сундуки и ларцы и упаковали в них церковную одежду, блюда, кресты, подсвечники и прочую алтарную утварь, а также мелкие драгоценные реликвии. Отделанный же серебром ковчег с мощами святой Уинифред они аккуратно завернули в старые тканые обои и большое напрестольное покрывало, однако оставили ковчег на алтаре, хотя бы до той поры, когда станет определенно ясно, что святую Уинифред нужно уносить в безопасное место. Если такое и впрямь случится, то это будет самое сильное наводнение на памяти брата Кадфаэля, — то есть уровень воды поднимется выше, по крайней мере, на целый фут, нежели в предыдущие годы, — и впервые с тех пор, как святую Уинифред внесли сюда, ей придется покинуть это место. В полдень Кадфаэль решил отказаться от трапезы, и покуда братья и гости обители наскоро перекусывали, он пошел в храм и в молчании, как это бывало иногда, преклонил колени перед алтарем святой Уинифред, переполненный воспоминаниями, но ему казалось, что так их общение происходит куда отчетливей. Если среди сонма святых и находилась добрая душа, понимавшая Кадфаэля до конца, то это Уинифред, валлийская девушка. Здесь, в Шрусбери, ее никогда и не было, она спокойно лежала в своей родной земле Уэльса, в Гвитерине. Никто этого не знал, кроме нее самой и преданного ей Кадфаэля, который привез ковчег в обитель, да еще Хью Берингара, которому впоследствии тайна была открыта. Святая Уинифред находилась здесь, в Англии, но в то же время — в Уэльсе, в родном Гвитерине, из чего там никто не делал секрета, напротив, этот факт являлся основным и неоспоримым догматом веры валлийцев. Святая Уинифред была по-прежнему с ними, и все обстояло так, как должно.
И стало быть, здесь лежали вовсе не ее останки, и вовсе не ей угрожало наводнение, но алчному молодому человеку, который пошел на убийство, влекомый жадностью и завистью. Смерть этого человека дала возможность святой Уинифред упокоиться в милой ее сердцу валлийской земле. И это обстоятельство отчасти облегчало грехи того человека. Ибо святая не оставила своим благословением обитель из-за того, что в гроб, уготованный для нее, положили грешника и называют его ее именем. И все-таки даже там, где находился он, а не она, святая Уинифред творила своею милостью чудеса.
— Милая! — тихо промолвил Кадфаэль. — Достаточно ли долго он пробыл в чистилище? Неужели даже его ты способна возвысить из бездны?
После полудня подъем воды в Северне и в Меоле как будто остановился, но вода и не спадала. Появилась надежда на то, что беда пройдет стороной. Однако поздним вечером на Шрусбери накатилась основная масса паводковой воды, накопившейся выше по течению Северна, в Уэльсе. Бурлящая вода нахлынула грязным потоком, несущим обломанные ветви и мертвых овец, смытых на низких пастбищах. Крутясь и ударяясь в несущейся воде, ветки и стволы деревьев скапливались у опор моста, еще более загораживая путь потоку. Все до единого в монастыре принялись за работу, помогая переносить драгоценное имущество в убежища повыше, а воды Меола тем временем вкупе с водами Северна и мельничного пруда с жадностью поглощали низкие участки монастырского двора и кладбища, подступив к самым ступеням западного и южного входов в церковь и превратив обитель в мелкое, грязное озеро.
- Предыдущая
- 10/56
- Следующая
