Старая развилка (СИ) - Шолох Юлия - Страница 37
- Предыдущая
- 37/54
- Следующая
Галя прошла совсем недалеко, река поворачивала, камыш вылез прямо на тропинку, заставляя ту сильно петлять. С реки дул сильный ветер, пригибал траву к земле. Немного пройдя еще дальше, Галя увидела тех, кого искала. Медленно подошла.
Сначала даже чуть не развернулась и не отправилась обратно, потому что увиденное показалось ей чем-то слишком личным. Хотя ничего особенного не было, все присутствующие были одеты, как для купания. И просто валялись на траве. Ронька на спине, заложив руки за голову и смотря в небо. Килька головой на его груди, как на подушке, смотря туда же. Одной ногой она упиралась в бедро ППшеру, а вторая лежала на его животе.
Сверчки стрекотали так сильно, будто в последний раз. Галя смотрела не отрываясь. И все это: теплый упругий ветер, сладкий аромат цветущей травы, красноречивое молчание людей, понимающих друг друга без лишних слов и основа всего мгновения — тонкая женская ступня, крепко сжатая мужскими пальцами что-то сдвинуло в ее душе. Целый пласт спрессованного прошлого заскользил по наклонной, пополз к неминуемому обрыву и рухнул вниз.
Даже грохот в ушах раздался, когда внутри все переворачивалось, перекраивалось и лепилось по-новому.
Килька повернула голову.
— Галя, — улыбнулась и тут же села. — Привет. Давно не виделись. Иди сюда, чего ты так далеко встала?
Оказавшись рядом, Галя села на траву и вдруг непривычным новым жестом разгладила платье на коленях, прямо как делала Ольга.
— У меня сегодня день рождение, — тихо призналась.
Ожидала, конечно, какой-то реакции, вернее хотела верить, что она последует. Но такое…
— Отличная новость! — жизнерадостно заявил ППшер, тоже поднимаясь. — Осталось достать вина и закуски. Я даже знаю где!
— Все знают, — засмеялась Килька, — Сашка рассказал, да?
— Мне он рассказал самому первому, — важно заявил Ронька, который поленился вставать, поэтому ему приходилось говорить, неудобно повернув голову вбок.
— Раз первому, то ты и отправляйся! — нашелся ППшер, — мы на берегу будем.
Килька со смехом провела рукой Роньке по волосам.
— Влип? Я с тобой пойду, хочешь?
— Хочу.
— Давайте быстрее, а мы с Галей у костров подождем, — ППшер сразу подскочил и пошел к оставленной неподалеку одежде.
— У костров? — только сейчас до Гали дошло, что они говорят о кострах, где вечерами собирается молодежь.
— Ага, мы там были уже, — ничего не заметив, ответила Килька, — там хорошо. Они картошку пекут иногда. С маслом подсолнечным знаешь как вкусно? И песни как поют!
Кряхтя, поднялся и Ронька.
— И нам подарок нужен, — вдруг сказал. — Чего ты хочешь?
— Ничего.
И правда, чего ей хотеть? Она сыта, здорова, с крышей над головой и вдалеке от Тарзана.
— Быстрее давайте. Найдете там что-нить по дороге, — ППшер кивнул Гале и быстро пошел сквозь густую траву к тропинке.
Костер был всего один, зато огромный. Блики света просачивались сквозь деревья, дрожали на воде и плыли по воздуху, уходя высоко в небо. Вокруг костра уже сидели люди, примерно с десяток. Галя пыталась спрятаться за ППшера, но тот вытащил ее из-за спины и важно сообщил окружающим, что сегодня у нее день рождение, потому и место им нужно выделить центральное. Три девушки тут же уступили большое удобное бревно и ППшер без промедления потащил Галю к нему, усадил, а сам пристроился рядом с таким важным видом, что подойти к ним и заговорить долго никто не решался.
К тому времени, когда явились Килька и Ронька, Галя вполне освоилась. Перезнакомилась со всеми окружающими, почти не запомнив имен. ППшер каждому сообщил по какому они тут поводу, практически вынуждая поздравлять. Сначала Гале было неудобно, а потом стало смешно. Как будто брат появился, который охраняет от всяких подозрительных личностей и строго следит за тем, чтобы все вели себя в ее обществе прилично. Галя даже представить не могла, что он способен быть таким… таким простым и понятным, что ли. Таким веселым и родным.
У Гали не было братьев и она никогда об этом не жалела. До этого вечера. От такого брата, как ППшер она бы сейчас не отказалась.
Подошла Светка, которая тогда приходила с Катей, улыбнулась в ответ на требование поздравлять, сказала, что споет ей в подарок самую любимую свою песню и села рядом. ППшеру пришлось промолчать и подвинуть ноги, чтобы той хватило места.
Потом Светка улыбнулась еще раз. И запела. Все мгновенно замолчали. Килька опустила прямо не землю небольшие глиняные стаканчики, в которые они с Ронькой собирались разливать вино и сложила руки на коленках.
Голос лился над рекой — сказочный, чистый…
При долине куст калины,
В речке синяя вода,
Ты скажи, скажи, калина,
Как попала ты сюда.
Песню Галя хорошо знала, но голос был настолько сильным, красивым, что она звучала совсем по-новому, пробиралась в самое нутро и словно сжимала грудь в кулаке. Видимо Светка одна из тех мастериц, кто способен пением выдавить слезу даже из камня. Она смотрела куда-то вдаль, ничего не замечая. Вздохнула только когда прозвучали последние слова:
Ты не дуй, холодный ветер,
Не считай за сироту,
Надо мною солнце светит,
Я по-прежнему цвету.
Рядом тихо переговаривались какие-то девчонки, ППшер неотрывно смотрел в огонь, будто спал с открытыми глазами, а Ронька задумчиво крутил в руках кувшин с вином. Килька молча наклонилась и подобрала стаканчики.
Оглянувшись по сторонам, Галя увидела Катьку. Глаза у соседки были размером с блюдце. Подойдя ближе, она нагнулась и тихо сообщила.
— Сейчас Стас придет.
Гале стало смешно. К чему такая секретность? Как на смотринах, ей-богу.
Стас действительно вскоре пришел и оказался моложе, чем Галя думала после Катькиных восхвалений. Почему-то она считала, что замуж хотят за взрослых, сильных, уверенных и нерушимых. Хотя вероятно он был сильным, по крайней мере, Стас был высоким, с широким разворотом плеч. Смотрел он прямо, спокойно, не дергался и не краснел как подросток. Потом как-то неосознанно пошевелил рукой, будто она болела и Галя резко отвернулась…
Он ужасно походил на Яшера. Значит, Яшер тоже был красивый? И уж точно не менее сильный.
Она быстро попыталась вспомнить что-нибудь гадкое, чтобы испортить, убрать это нежданное воспоминание. Но вот незадача — помнила только его ласки. Пусть неуклюжие, но осторожные. И как уже не хватало сил сдерживать стон.
Это самое главное унижение! Не то, что ее кому-то отдали, а то, что она была этому практически рада! Галя дернула головой, отгоняя память чужих рук подальше. Пошло оно все!
К счастью Килька с Ронькой как раз принялись раздавать вино. К тому же по пути они подцепили еще двоих парнишек, которые принесли черешню, так что угощение удалось.
Галя сидела рядом с Ронькой, слушала рассказ Кильки, даже не понимая о чем он. Удивилась, увидев перед собой Светку.
— Спой теперь ты, — предложила она.
— Я?
— Какую-нибудь из любимых. Нам же интересно, что у вас поют.
— Хорошо, — неожиданно для себя самой согласилась Галя.
Петь она начала примерно в тоже время, как говорить. С рождения Галю сопровождали песни, нежные колыбельные, грустные девичьи, мягко оттеняющие закат и веселые праздничные, заставляющие ноги плясать. В деревне песни помогали работать, отдыхать, просто жить. Все дни пропитаны ими, как губка водой… Когда-то Галя пела очень неплохо.
Вопроса что петь даже не встало. Конечно то, что Галя любила больше всего. Она улыбнулась Кильке и запела:
Бежит река, в тумане тая,
Бежит она, меня дразня,
Ах, кавалеров мне вполне хватает,
Но нет любви хорошей у меня.
Никакой скованности не осталось. Галя улыбалась Кильке, наслаждалась ее восторженным удивлением и пела…
Когда песня закончилась, Светка кивнула головой
— Неплохо. У нас тоже такую поют.
Вечер, в общем, получился на удивление приятным. Ронька покачал головой.
— Ну вот… а нам ни разу не пела.
Галя пожала плечами.
- Предыдущая
- 37/54
- Следующая
