Погребенная во льдах - Питерс Эллис - Страница 35
- Предыдущая
- 35/51
- Следующая
— У них, наверное, выставлены впереди дозорные посты? — предположил Хью.
Поразмыслив, Кадфаэль не согласился с ним.
— Если расположить посты у подножия, то часовые не смогут издалека поднять тревогу и, кроме того, в случае нападения будут отрезаны от своих. А поскольку расщелина такая узкая, обычно ее не замечают — я попал туда только потому, что шел по кровавому следу. А там, внутри, отвесные скалы. Думаю, они больше всего рассчитывают на то, что их убежище не обнаружат, а уж если к ним проникнут — тогда на свою силу.
Перед ними простиралась угрюмая и безлюдная земля, а впереди синевато-стальной тенью вырисовывалась гора, вершину которой, как тюрбан, прикрывало облако. Брат Кадфаэль, прищурившись, осмотрел местность и повел отряд по маршруту, который хорошо запомнил. Кое-где ночной снегопад замел следы, но местами они все еще были видны. Когда всадники подъехали поближе к каменной громаде, Кадфаэль приостановился и закинул голову, пытаясь что-нибудь разглядеть сквозь туман, окутывавший вершину Титтерстон Кли. Он не увидел приземистую темную башню, да и саму скалу можно было с трудом рассмотреть. Если ему не видна башня, то можно надеяться, что и караульные, смотрящие оттуда, не видят приближающийся отряд, хотя он движется открыто и достаточно велик. Но лучше поскорее миновать этот участок и достичь первого витка спиральной дороги.
Когда после долгого подъема они вышли к вершине и слева показалась расщелина. Хью остановил отряд и выслал вперед разведчиков. Не было заметно никаких признаков жизни — лишь несколько птиц кружили в небе. Ущелье было таким узким, что казалось, через несколько шагов оно закончится и никуда не выведет.
— Ущелье расширяется внутри, — пояснил Кадфаэль, — и становится все шире поближе к устью ручья. Так всегда бывает у горных ручьев. И на всем пути растут деревья, хотя наверху они карликовые.
Войдя в ущелье, отряд растянулся, пробираясь между деревьями. Туман рассеялся как раз к тому времени, когда Хью, стоя под самыми высокими кронами, смотрел на частокол, от которого их сейчас отделяла только открытая ложбина, заснеженная, поросшая скудной прошлогодней травой. Как только кто-нибудь высунется из укрытия, в крепости немедленно поднимут тревогу. От опушки рощи до частокола не было никакого прикрытия. А открытое пространство, с тревогой отметил Кадфаэль, больше, чем он предполагал. Если за этими стенами искусные лучники и хорошая стража, при таком расстоянии можно сильно уменьшить численность наступающего неприятеля.
Жос де Динан некоторое время разглядывал частокол и башню, потом обратился к Берингару:
— Вы будете официально предлагать им сдаваться? Я не вижу в этом необходимости и считаю, что это ни к чему.
Такого же мнения придерживался и Хью. Противника нужно захватить врасплох и успеть незаметно расположить своих лучников и тяжеловооруженных всадников по всей дуге укрытия. Если удастся преодолеть хотя бы половину пути до того, как начнут действовать лучники в крепости, можно спасти много жизней.
— Нет, — ответил он твердо. — Эти люди грабили, жгли и убивали, и я не собираюсь делать им поблажки. Нужно немедленно расположить наши силы наилучшим образом и напасть на них, прежде чем они успеют опомниться.
Они расставили лучников по дуге. Пехотинцы расположились вдоль опушки леса тремя группами, а между ними — две группы всадников, которые должны были, сойдясь у ворот, проложить дорогу пехоте, следовавшей за ними.
Наконец все было готово и воцарилась тишина, затем Хью, находившийся во главе одного из конных отрядов, пришпорил коня и поднял руку, давая сигнал к атаке.
Он слева, а Динан справа выскочили из укрытия и понеслись к воротам, а за ними бежали пехотинцы. Лучники на опушке леса дали залп, а затем стали стрелять прицельно, высматривая головы, появлявшиеся над частоколом. Кадфаэль, оставшийся с лучниками, был удивлен, что атака началась в полной тишине, нарушаемой лишь стуком копыт, который заглушал снег. В следующую минуту за стеной послышались крики и топот, лучники в крепости бросились к бойницам и был дан ответный залп. Но первая атака почти удалась, поскольку ворота раскрылись, и к тому времени, как к ним рванулась стража, Берингар и Динан с пятью-шестью всадниками уже были под стенами, укрытые от защитников крепости, и изо всех сил старались прорваться во двор.
Изнутри на ворота навалилось много народу, пытаясь запереть их. Слышались резкие приказы и крики, как на тонущем корабле. Крепкие ворота задрожали и приоткрылись, и пехотинцы, превратившись в живой таран, попытались широко распахнуть их и ворваться во двор.
Вдруг откуда-то сверху над их головами загремел, как гром, мощный голос:
— Эй, вы там, внизу, остановитесь! Люди короля или кто бы вы ни были, остановитесь и взгляните вверх! Взгляните, я сказал! Остановитесь и выйдите за ворота, а не то вам придется унести с собой эту малолетнюю падаль!
Все во дворе и за воротами невольно посмотрели вверх, на верхушку башни. Лучники с обеих сторон замерли с натянутыми тетивами, копья и мечи опустились. Между двумя зубцами деревянной крепостной стены стоял Ив, которого держала большая рука. Над мальчиком склонилась свирепая косматая голова с длинными волосами и бородой цвета тусклого золота, которые трепал сильный ветер, почти не ощущавшийся внизу. Рука в перчатке приставила обнаженный кинжал к горлу мальчика.
— Вы видите его? — взревел человек, державший Ива, глядя вниз яростно сверкающими глазами. — Вы хотите получить его живым? Тогда отступайте! Скройтесь с моих глаз, или я сейчас же перережу ему горло и сброшу его труп вниз.
Хью, с бледным и застывшим лицом, стоял с мечом в руке — он вынул его, чтобы попробовать расширить щель в заборе, — и смотрел вверх. Мальчик был неподвижен и не глядел ни вниз, ни наверх, а только прямо перед собой, в пустое небо. Он не издавал ни звука, видно, парализованный страхом.
— Я не знаю вас, сэр, — тихо и осторожно начал Хью. — Но я человек короля, и я вам заявляю, что отныне вы нигде не найдете прибежища, ни здесь, ни в другом месте. Только причините ему вред, и я стану вашей смертью. Подумайте хорошенько. Сойдите вниз, сдайтесь вместе со всеми этими людьми и поверьте, что только таким путем вы можете рассчитывать на какое-то снисхождение.
— А я вам заявляю, человек короля, — немедленно заберите отсюда свой сброд, не злите меня, иначе вы получите этого поросенка уже готового и разделанного. Немедленно, говорю я вам! Поворачивайте и уходите! Иначе посмотрите, что будет!
Острие кинжала укололо горло мальчика, и все увидели, как вниз по шее ребенка стекла капелька крови.
Не говоря больше ни слова, Хью сунул меч в ножны, вскочил на лошадь и, повернув ее, взмахнул рукой, показывая своим людям, чтобы они отошли от частокола и снова укрылись под деревьями. Он услышал, как за спиной раздался хохот, напоминающий голодный рев льва, вышедшего на охоту.
Лучники и все остальные воины спрятались за деревьями, чтобы их не было видно, поняв, какой бедой грозит неповиновение. Потрясенные, они сгрудились под деревьями. Они знали, что нельзя атаковать, а похожий на льва главарь на башне точно так же знал, что они не уйдут. Это был самый настоящий тупик.
— А я его знаю, — сказал Жос де Динан. — Это побочный отпрыск младшего сына из клана Лейси. Его брат, родившийся в законном браке, мой арендатор. Этот несколько лет прослужил во Франции, сражаясь за Нормандию против Анжу. Его называют Ален Левша.
Все они, за исключением Динана, сейчас впервые видели этого человека, но не нуждались в пояснениях, откуда взялась такая кличка. Они видели, как главарь приставил кинжал к горлу мальчика левой рукой и хладнокровно уколол ребенка острием.
Ив почувствовал, как его схватили за пояс, оцарапав спину твердыми костяшками, и рывком поставили на ноги на крыше башни. От удара у него широко открылись глаза. Мальчик так боялся проронить хоть звук, что сильно прикусил язык и чувствовал привкус крови на нижней губе. Глотая ее, он напряг дрожащие ноги. Тонкая струйка крови, сочившаяся из ранки на шее, не беспокоила его, к тому же она уже начала засыхать.
- Предыдущая
- 35/51
- Следующая
