Афинский синдром - Михайловский Александр Борисович - Страница 17

— Ваше Величество, я прекрасно все понимаю. Мною лично и правительством Вашего Величества будут приняты все надлежащие меры для того, чтобы мир как можно быстрее забыл о нашем поражении, и русские, посмевшие поднять на нас оружие, были примерно наказаны.

— Виконт, я прошу, нет, я требую, чтобы Россия была примерно наказана за свою дерзость. А те, кто организовал это беспримерное по наглости нападение на наши корабли, понесли заслуженное суровое наказание. — Я разрешаю использовать всю мощь Соединенного королевства, и применить для этого ВСЕ, я подчеркиваю, ВСЕ, способы и средства. — Сделайте все возможное и невозможное!

— Как жаль, что я женщина! — вздохнула королева, — Будь я мужчиной, я первая пошла бы в бой против этих варваров! — Дизраэли, помните, что в данный момент империя находится в смертельной опасности! Англия должна быть спасена любой ценой — я повторяю — любой ценой!

Тот же день. Лондон. Даунинг стрит, 10. Резиденция премьер-министра Великобритании.

Бенджамин Дизраэли и министр иностранных дел лорд Дерби.

Премьер-министр Британии и его глава внешнеполитического ведомства уже несколько часов горячо обсуждали поручение королевы.

— Лорд Дерби, я полностью согласен с королевой в том, что с зарвавшимися русскими надо что-то делать. Ее мнение разделяет и наш народ. В Лондоне и некоторых портовых городах Британии, возмущенные неслыханным по дерзости поступком этих варваров подданные королевы, разгромили представительства российских торговых компаний. Люди обратили свой священный гнев на русских, которые набрались наглости и попытались оказать вооруженное сопротивление проявлению верноподданнических чувств. Несколько наглецов было убито, остальные, сильно избиты и взяты под стражу полицией, которая таким способом спасла их от народного гнева.

— Да, виконт, я слышал об этом. Скажу больше, русское посольство было забросано камнями и грязью. Полиции с большим трудом удалось удержать народ от штурма диппредставительства этих дикарей, которые не считаются ни с какими международными нормами, и нападают на наши корабли.

— Милорд, я полагаю, что мы находимся на грани объявления войны Российской империи. Вот только, как мы будем с нею воевать? — Ведь на континенте мы вряд ли сумеем найти союзников, которые рискнут вместе с нами вступить в вооруженное противостояние с Россией.

— К сожалению, это так. Единственная наша надежда — Австро-Венгрия, после недавнего тайного — но не от нас, конечно — свидания канцлера Бисмарка и графа Андраши в Лемберге, поспешила заявить о том, что изменения в Турции никоим образом не угрожают безопасности двуединой империи, а посему, она будет придерживаться нейтралитета в конфликте на Балканах.

— Да, это очень печально. Но ведь вы знаете, что помимо нее в мире есть силы, которые могли бы, если и не сокрушить мощь России и этой, как ее…

— Югороссии… — Подсказал лорд Дерби.

— Да, Югороссии — кивнул Дизраэли, — так вот, есть силы, которые не менее нас ненавидят Россию и русских, и которые, если им помочь деньгами и оружием, могут доставить много неприятностей этим негодяям.

— Виконт, вы имеете в виду поляков? — Поинтересовался лорд Дерби.

— Полякам, кавказским головорезам, которые всегда готовы отправится в поход против неверных, азиатским ханам и баям, которым русские запретили грабить своих соседей и держать рабов, русским идеалистам, мечтающим о свержении самодержавия. Словом, всем, кто готов вредить царю любыми доступными им способами. И мы должны сделать все, чтобы они делали это как можно эффективнее. Ну и мы сами тоже не должны сидеть сложа руки. У нас есть люди, которые проводят тайные операции, о которых потом не принято вспоминать.

— Вы имеете в виду убийство русского императора Павла I? — хитро ухмыльнулся поинтересовался министр иностранных дел Британии.

— И это тоже, — с такой же хитрой ухмылкой ответил премьер-министр, — королева мне прямо сказала, что Англия должна быть спасена любой ценой, поэтому мы не должны быть особенно разборчивы в выборе средств. Помните, что победителей не судят!

13 (1) июня 1877 года. вечерние американские газеты:

13 (1) июня 1877 года Вашингтон. Белый дом.

Президент САСШ Рутерфорд Бирчард Хейс и Госсекретарь Уильям Эвертс.

— Билл, Билл, так кто из нас оказался прав? — спросил президент у своего госсекретаря, — Помнишь, в прошлый раз, когда мы с тобой обсуждали новости из Стамбула, я сказал, что англичане, взбешенные появлением русских на Босфоре, сцепятся с ними, как два голодных койота. И русские сделают с ними тоже, что уже сделали с турками.

Эвертс, поморщившись, развел руками. Президент Хейс махнул рукой, — Билл, если говорить по-честному, мы оба ошиблись. Мы подозревали, что эти русские парни окажутся большими драчунами, но чтобы так нокаутировать британцев!..

— Сэр, — ответил госсекретарь, — я полагаю, что нам надо ускорить отправку Уллиса Гранта в Европу, чтобы он лично встретился с русским царем и этим таинственным адмиралом Ларионовым. Сэр, я стал даже побаиваться этих бешеных русских, которые так лихо молотят своих врагов. Вчера — турки, сегодня — британцы, а завтра?..

— Да, Билл, — президент огладил свою пышную бороду, — я не ожидал от них такой прыти. Но королева не простит такого публичного унижения своих парней. К тому же, как сообщают газеты, в плен попал ее сын, и это для нее уже личное оскорбление, пощечина. — И что за этом последует?

— Сэр, я и так знаю, что за этим последует война с Россией. Только вот кто будет с ней воевать? — Уильям Эвертс задумчиво посмотрел за окно, где отцветающие яблони роняли последние лепестки. — На суше Британии с царем не тягаться. Да и не привыкли англичане сами воевать, они всегда ищут простаков, которые будут сражаться и умирать за британские интересы. Но таковых сейчас в Европе нет. А вот на море…

— А что на море? — спросил президент, и хитро посмотрел на своего собеседника.

— А на море британцам русские уже хорошенько всыпали. — Ответил Эвертс. — Тем более что, по имеющимся у нас данным эскадра Канала сможет выйти в море не раньше чем через месяц, а то и через два. Экономия, сэр. Пока парламент раскачается и выделит внебюджетные ассигнования на новую экспедицию… Но самое главное не в этом, самое главное в том, что самым больным местом для их острова является морская торговля. Помните, сэр, как затряслись англичане, когда во время Гражданской войны в наши порты в Атлантике и Тихом океане вошли русские крейсерские эскадры. Я думаю, что такой же трюк русские повторят и в этот раз. А это нам на руку.

Президент энергично прошелся по кабинету, — Да, Билл, я помню, что именно о таком варианте развития событий мы с тобой говорили несколько дней назад. На крейсерской войне мы можем сделать хороший бизнес. Причем, практически ничем не рискуя. Боевые корабли британцев, как показал опыт второго сражения у Саламина, для русских кораблей лишь легкая закуска. А с торговыми судами мы уж как-нибудь управимся. — Рутерфорд Бирчард Хейс взял со своего стола конверт из плотной бумаги. — Да, кстати, я вчера получил письмо от Уллиса Гранта, в котором он дает согласие на поездку в Россию. Вот оно. И знаешь, кого он хочет взять с собой? — Ни за что не догадаешься!

— Кого, сэр? — Госсекретарь насторожился, став похожим на сеттера, сделавшего стойку. — Я весь во внимании…

Президент довольно ухмыльнулся в бороду. — Мой предшественник по Белому Дому пишет, что он хорошо знаком с одним моряком, который во время войны служил в нашем флоте, и у которого есть кузен. Этот кузен, в Гражданскую войну тоже служил на флоте, только у конфедератов. Сейчас он в отставке, живет в Алабаме, у него адвокатская практика в городе Мобил. И фамилия этого моряка…