Не тяни леопарда за хвост - Питерс Элизабет - Страница 57
- Предыдущая
- 57/76
- Следующая
Я подскочила со стула вместе с остальными, но не двинулась с места. Так и стояла с зонтиком наизготовку, когда горящий синим огнем взгляд Эмерсона нашел меня среди беснующихся репортеров. О, читатель! Какая тревога за меня и гнев на собственное бессилие светились в этих родных глазах! Будь его воля, Эмерсон, я знаю, поступил бы со мной так же, как с нашим сыном, — сунул бы под мышку и унес прочь от опасности.
Рука Кевина обвилась вокруг моей талии. Ирландец схватил меня в охапку и шагнул к проходу, прокричав на ухо:
— Держитесь, миссис Амелия! Я вас отсюда вытащу!
Интересно, куда? О'Коннелл устремился не к выходу, а к относительно пустому пятачку почти у самой сцены.
На сцене творилось что-то невообразимое. «Жрецы» в масках облепили саркофаг громадными белыми мухами... Казалось, они множатся на глазах... десятки... сотни масок мелькали передо мной. В бушующем море белого муслина скалой возвышался Эмерсон. Один из «жрецов» неожиданно сложился пополам и покатился по полу. Профессор развернулся к следующему... но их слишком... слишком много. Спасая сына, Эмерсон был обречен на поражение. Один... с ребенком под боком... брошенный предателем Баджем на произвол судьбы. В следующее мгновение всклокоченная черноволосая голова моего любимого скрылась в водовороте белых одеяний и мощных кулаков.
— Отпустите меня! — я вцепилась в плечи О'Коннелла. — Немедленно, слышите! Там мой муж! Мне нужно... Силы небесные! Его могли уже...
Ирландские веснушки побледнели на фоне восторженного румянца; с воинственным кличем Кевин опустил меня на пол.
— Вот это я понимаю! Так держать, миссис Амелия! На штурм! Вперед, О'Коннеллы!!!
— Вперед, Пибоди!
— Вперед, О'Коннеллы и Пибоди! — взревел Кевин и ринулся следом за мной.
Пробиться вперед не составляло особого труда, поскольку к этому времени основная масса народа успела удрать и в зале остались лишь самые отчаянные, а таких всегда не много. Присутствие хладнокровных, уверенных в себе личностей в штатском помогло унять всеобщий переполох. Банда «жрецов» тоже заметила детективов. Когда мы с Кевином, потрясая кто зонтиком, кто блокнотом, добрались до подиума, на месте битвы остался один-единственный воин.
Мой рыцарь, мой любимый, мой супруг.
Прошу прощения, не упомянула Рамсеса. Вдавленный в пол весом своего папочки, Рамсес отчаянно брыкался, оглашая окрестности нескончаемым потоком вопросов.
Лицом к лицу с извечной репортерской дилеммой — куда бежать за сенсацией? — Кевин сделал разумный выбор. Вместо того чтобы, по примеру всех остальных газетчиков преследовать «жрецов», он решил взять интервью у неистового профессора. Хотелось бы надеяться, что ирландцем двигали не только журналистские, но и чисто человеческие инстинкты. Вопреки моим медицинским рекомендациям, Кевин первым делом подхватил профессора за плечи, пытаясь поставить на ноги.
— У тебя голова пробита, Эмерсон! Немедленно лечь и не подниматься, пока я...
Реакция ненаглядного меня немного успокоила.
— Руки прочь, Пибоди! Египтяне народ темный, ими и командуй. А ко мне не прикасайся! О черт... Рамсес! Где наш мальчик?
— Я здесь, папочка. — Рамсес задыхался, что вполне естественно, но в целом пережил инцидент без последствий. Несколько лишних царапин и синяков не в счет. Сыночек подполз к Эмерсону. — Не в силах выразить свою глубочайшую радость и облегчение, папочка. Услышав тебя...
— Спасибо, сынок. — Эмерсон отшвырнул кружевной платочек, которым я пыталась остановить кровотечение на лбу. — Прекрати, Пибоди, а то...
— Прошу, профессор. — Кевин выудил из кармана платок гигантских размеров и собственноручно обвязал им голову пострадавшего. Тот и не пикнул.
— Извините, профессор... — К нам подошел один из детективов.
— Дьявольщина, Орлик! — набросился на него Эмерсон. — Как вы такое допустили? Хоть кого-нибудь поймали?
Бедняга детектив, ростом повыше Эмерсона и в полтора раза шире, на глазах уменьшился в размерах.
— Нет, сэр. Простите, сэр. Вы предупреждали об одном... Их сразу шестеро... нас только трое... Силы были неравны, сэр... а потом вся эта суматоха...
— Ладно. Но чтоб духу этих писак рядом со мной не было, ясно?! — Профессор двинул локтем щуплого человечка, который блеял у него под боком: «Каковы были ваши ощущения, когда...»
— Есть, сэр! — Мистер Орлик увел репортера. Эмерсон обратил горящий взгляд на Кевина.
— Уже ухожу, — мигом понял тот. — Полиция не понадобится.
— Я не полицию звать собирался, О'Коннелл, а поблагодарить вас. Вы пожертвовали сенсационной статьей, чтобы защитить миссис Эмерсон. Спасибо. Огромное спасибо. Считайте, я ваш должник, юноша.
— И я! — вставил Рамсес. — Вашу руку, мистер О'Коннелл. Помните, что с этого момента вы можете на меня рассчитывать.
Давясь смешком, О'Коннелл по-мужски пожал протянутую детскую ручку. Стоило бы его предупредить... Впрочем, Кевин не слишком удивился тому, что свою ладонь от ладони Рамсеса ему не фазу удалось отодрать. Понятия не имею, во что на этот раз влип наш сын, но он вечно лоснится от какой-нибудь дряни.
— Вам повезло, О'Коннелл, — хмыкнул профессор. — Совершили рыцарский поступок и при этом ничего не потеряли. Уверен, никому из ваших коллег не удалось поймать лицедеев.
— Черная магия, и точка! — пробормотал Кевин, украдкой вытирая ладонь о свои элегантные брюки. — Как же так? Все до единого испарились?
— Подумаешь! — Эмерсон передернул плечами. — Нам просто в голову не приходило, что эти маски могут быть сделаны из папье-маше. С виду прочные, но разлетаются от первого же удара. Сбросил платье, раздавил каблуком маску — вот вам и весь фокус.
— Вы оказались к ним ближе всех, профессор. И глаз у вас острый. Не заметили ничего такого... особенного... каких-нибудь примет, по которым можно было бы опознать хоть одного?
— В тот момент у меня были другие заботы, — с горечью буркнул Эмерсон. — Похоже, я и мумию не смог сохранить.
Он повернулся к сцене.
Жуткое зрелище, достойное выставки мадам Тюссо. Тонкие, высушенные тысячелетиями зноя деревянные стенки и крышка саркофага раскололись. Подиум был усыпан истлевшими костями, клочьями хрупкой от древности ткани... Череп таинственным образом закатился под стол.
— Боже, спаси и сохрани... — ахнул Кевин, выпучив глаза на единственную относительно целую часть скелета египетской леди. — Ирландка!
— Рыжий цвет волос, — объяснил Рамсес, — это результат окрашивания хной. Первоначально волосы были светлыми или седыми.
— Твоя догадка подтвердилась, Эмерсон. Дама-то и впрямь не первой молодости. Успокойся. Мумию «жрецам» унести не удалось.
— Ха! Нужна она им, мумия эта распроклятая, — сквозь зубы отозвался профессор. — Свое дело они сделали, Пибоди.
— То есть? — В О'Коннелле явно заговорил репортер. — По-вашему, они этого и добивались? Разбить саркофаг и уничтожить останки? Зачем?!
Профессор скосил глаза на блокнот и карандаш в дрожащих от возбуждения руках Кевина.
— Всякая благодарность имеет границы, О'Коннелл. Сегодня вам из меня ничего больше не вытянуть.
Да здравствует женская предусмотрительность. Я не отпустила экипаж, тем самым сохранив силы и здоровье Эмерсона, который наверняка лично бросился бы на поиски кеба. Генри, бедняжка, при виде раненого профессора и украшенного синяками Рамсеса чуть не свалился с козел.
— Все в порядке, рана не смертельная, — успокоила я лакея.
И оказалась, как всегда, права. Уже дома, обработав рассеченный лоб супруга, я убедилась, что на первый взгляд все выглядело страшнее, чем было на самом деле. Эмерсон, конечно, усиленно стонал и закатывал глаза... а я, собственно, и не возражала. Ухаживать за своим обессиленным, обескровленным рыцарем — разве не в этом предназначение женщины еще со времен рыцарей Круглого стола? Уверяю вас, читатель, Эмерсон наслаждался моей заботой не меньше, чем я сама.
После того как второй пациент получил свок порцию медицинского внимания, мы с мужем устроились в спальне у камина. Вдвоем... как прежде... словно и не рождались в моем сердце страшные подозрения. Но они не ушли. Они лишь затаились.
- Предыдущая
- 57/76
- Следующая
