Война 2020 года - Питерс Ральф - Страница 29

• Предыдущая
• 29/148
• Следующая

Дверь цеха снова распахнулась. На сей раз кто-то бежал к ним. Мэнни Мартинес.

– Они прибывают, сэр, – объявил он, слегка задыхаясь. Он плохо переносил холод. – Звонил контрольный пункт «Дельта». Я послал старшего сержанта за штабными офицерами и офицерами связи. Мерри хочет еще пару минут поторчать в радиорубке. У него какие-то важные известия.

Начальник службы тыла еще не закончил, когда до ушей Тейлора донесся гул моторов.

Теперь, когда ожидание почти подошло к концу, он наконец почувствовал, как сильно он замерз. Как здорово будет залезть в один из маленьких «джипов» с включенной печкой. По крайней мере одного у советских машин не отнять: отопительные системы у них всегда в порядке.

Тейлор успел познакомиться с советскими автомобилями, увы, слишком хорошо. Учитывая количество оборудования, которое его полку предстояло втайне разместить, была достигнута договоренность с русскими, что американцы оставят свои легкие машины поддержки и станут пользоваться советскими грузовиками и «джипами». Того же требовали и соображения секретности. И русские незамедлительно предоставляли машины и водителей по первому требованию. Однако громоздкая система запросов и ответов все равно подразумевала большие потери во времени, что лишало рутинную работу привычной четкости. Русские не захотели просто передать автомобили, ссылаясь на безнадежную нехватку техники.

Возможно, они и не врали. Все данные, находившиеся в распоряжении Мередита, подтверждали, что Советы действительно оказались в жутком положении. Но Тейлор еще и подозревал, что таким образом они контролировали местонахождение американцев и получали гарантии, что те не выдадут раньше времени свое присутствие, раскатывая по Западной Сибири и Средней Азии. Полковник не стал возмущаться из уважения к четкости и блеску, с которым русские разработали и провели операцию по дезориентации противника. Так что проблем до сегодняшнего дня не возникало.

Он слушал, как постепенно усиливался гул моторов. Машины с выключенными фарами медленно пробирались через захламленную территорию. Внезапно они разом замолкли. Значит, достигли внутреннего КПП, где молодые ребята из Арканзаса или Пенсильвании в неудобной советской форме тщательно проверяют удостоверения личности прибывших. Тейлор представил, как его мальчишки, привыкшие к удобной полевой форме разведчиков, яростно костерят устаревшие шерстяные гимнастерки и галифе своих недавних противников.

Двигатели заурчали вновь, и Тейлор явственно услышал щелчки коробок передач. Он почувствовал себя старым индейцем-разведчиком, поседевшим в засадах. Как легко ему удавалось определять скорость, вычислять расстояния.

Одна из машин в колонне нуждалась в ремонте.

Ехали они легко, не неся в себе большого груза.

Небольшая группа офицеров постепенно собралась вокруг командира полка. Люди, разрабатывавшие планы, работавшие на тех, кому предстоит их планы реализовывать. Тейлор подозревал, что их ждет долгая ночь работы с русскими, даже если принесенные ими новости окажутся хорошими. Время ожидания закончилось.

Взошел Марс.

Мерри Мередит подошел к нему поближе.

– Сэр, – прошептал он. – Плохо дело. Чертовски плохо. Они полностью потеряли контроль над ситуацией.

Тейлор остановил подчиненного.

– Знаю, – сказал он.

Головной «джип» подъехал очень близко к цеху и остановился лишь в нескольких метрах от горстки американских офицеров. В тот же миг с сиденья рядом с водителем соскочила нескладная фигура и поспешила к ожидавшим ее теням. По вечно опущенным плечам Тейлор узнал подполковника Виктора Козлова. Козлов осуществлял связь Тейлора с командующим советским фронтом генералом Ивановым.

Интуитивно Козлов направился прямо к Тейлору. Несмотря на свои бесспорные достоинства, советский офицер стал притчей во языцех среди американцев. У него были гнилые зубы и страшно воняло изо рта. Тейлор уже как-то устроил головомойку одному из своих штабных капитанов за шуточки в адрес Козлова. Голосом более громким, нежели обычно, полковник просветил смущенного офицера о мастерстве русского союзника и о его вкладе в советско-американскую операцию. Теперь Тейлор сам с ужасом ждал приближения русского.

Козлов отдал честь, его рука в перчатке мелькнула, как ночная птица в полете. Потом подошел совсем близко.

– Полковник Тейлор, – начал русский, волнуясь и заражая своим волнением окружающих. – У нас возникла серьезная проблема в секторе Кокчетава. Очень серьезная проблема. Противник прорвал линию фронта.

Майор Бабрышкин тщательно вставил последний чистый фильтр в противогаз, прислушиваясь к звукам катастрофы. Чихающие моторами перегруженные гражданские легковушки и грузовики пробирались к северу, не включая фар, а перед ними брели толпы навьюченных скарбом беженцев, не желая сворачивать на обочину.

Если не считать изредка вспыхивавших перебранок, никто в веренице оборванных людей не тратил энергии на слова. Толпа, черная в ночи, издавала присущие только ей звуки: шарканье и топот ног, кашель, скрип перегруженных машин и особое молчание страха. Тысячами тянулись люди – тепло одетые мужчины, женщины и дети, едва волоча ноги в тяжелой обуви, похлопывая для тепла руками в варежках. На них орали нетерпеливые водители легковых автомобилей и грузовиков, уведенных из гаража какого-нибудь заброшенного предприятия. Время от времени темный силуэт просто падал рядом с дорогой – незначительное нарушение установившегося порядка, почти никем не замечаемое.

Иные бросались к солдатам, вымаливая еду. Но большинство шли и шли себе вперед, подгоняемые воспоминаниями об увиденных смертях, о едва-едва миновавшей гибели, о страшных слухах. Заставляя всех вздрогнуть, вдруг иногда принималось блеять или реветь невидимое в ночи животное, которому передавался смертельный ужас ведшего его хозяина. И снова наваливалась тишина, тяжелая тишина казахских степей, впитавших в себя грохот десятков сражений и сотен стычек. Только зарево, мерцавшее на горизонте, напоминало о непрекращающейся битве. Смерть одного казалась незначительным событием по сравнению с такой необъятной тишиной.

Резкие металлические звуки вгрызавшихся в промерзшую землю лопат и урчание инженерного оборудования указывали местонахождение команды Бабрышкина. Она разместилась по обе стороны бесконечной грунтовой дороги – главной в этих краях, – закрепившись за гребнем небольшой возвышенности, такой незначительной, что ее трудно было заметить даже днем. А что поделаешь?

Еды оставалось мало. Бабрышкину пришлось запретить делиться пайками с беженцами – русскими и другими славянами, осуществлявшими исход из Социалистической Республики Казахстан. Последние драгоценные остатки пайков теперь стали топливом, без которого нельзя вести бой. Так же как бензин, как тающие на глазах боеприпасы. Без еды люди не выдержат бессонницы боя, тяжелой обязанности вкапываться в замерзшую степь, изнурительного холода осенних ночей. Бабрышкину самому очень тяжело было оказаться в непосредственной близости от колонны своих бездомных сограждан.

Он весь сжимался внутри при мысли о необходимости выслушивать их мольбы хоть о крошке еды, мольбы, которые, натыкаясь на молчание или отказ, так часто сменялись оскорблениями в адрес «зажравшейся» армии или, еще того хуже, армии бездарной.

Еды оставалось мало. И лекарств тоже. Врачи пытались оказывать помощь раненым и больным у обочины дороги, стараясь приспособить современные знания и средства к условиям жизни предшествующих столетий. Оставалось мало боевой техники и солдат, но и этим не хватало боеприпасов. Связь не работала. Постоянно недоставало времени. И ответы на запросы не приходили.

Вот уже больше тысячи километров они отступали, время от времени пытаясь окопаться и остановить противника, но всякий раз неудачно.

Бои были кошмаром, грохочущей неразберихой, когда обе стороны поливали друг друга огнем до тех пор, пока оставшимся в живых русским не приходилось всякий раз снова отходить. Короткие ожесточенные перестрелки, длившиеся порой всего несколько минут, чередовались с днями, а то и неделями маневрирования и бесконечных перемен позиций. Настоящие бои отличались скоротечностью и беспощадностью.

• Предыдущая
• 29/148
• Следующая