Занимательная ботаника - Цингер Александр Васильевич - Страница 5

– В наших владениях никогда не заходит солнце, – гордо говорили они.

Прошли еще века; от былого могущества Испании остались лишь пышные воспоминания, а наша «средняя» секвойя все продолжает жить и, может статься, проживет еще много веков. Какая долгая жизнь!

Но ботанической науке приходится охватывать такие периоды времени, перед которыми и жизнь секвойи – лишь краткий эпизод. Современые нам два вида секвойи – сами остатки некогда могучего племени.

Теперь секвойи дико растут только в небольшом уголке Калифорнии, а некогда их было до 15 различных видов, и населяли они все северное полушарие, и даже росли и в южной Америке. Ископаемые остатки древних секвой находятся и в Азии, и в Европе и в Гренландии и в Чили. Но миновали миллионы лет, и что осталось от прежних властительниц земли? Маленькая горсточка потомков, да кое-где кучи трупов, которые мы жжем в виде второсортного «бурого» каменного угля.

Рис. 9. Остатки ветви ископаемой секвойи.

Рис. 10. Остатки ветви с шишкой ископаемой секвойи.

[С этими великанами-деревьями, живыми свидетелями изменений в природе на протяжении столетий и тысячелетий, ученые ботаники провели очень интересные наблюдения. Вы, конечно, знаете, что по годичным кольцам у деревьев можно сосчитать, сколько лет срубленному дереву. Но теперь сконструированы даже особые приборы – бурава, пользуясь которыми можно с поверхности до сердцевины дерева вынуть тонкую пластиночку, пройдя через все годичные кольца и, таким образом, не срубая дерева, подсчитать его возраст.

Рис. 11. Остатки ископаемого мамонтова дерева, найденные в Гренландии.

Так и сделали с секвойями в Калифорнии. Были получены данные по 450 деревьям-гигантам. Потом тщательно были измерены и изучены их годичные кольца. Известно, например, что во влажном климате годичные кольца более широкие, а в сухом более узкие. Полученные результаты по 450 секвойям были тщательно обработаны, и оказалось, что около 2000, 900, 600 лет тому назад были периоды, богатые осадками (более мощные и широкие годичные кольца), тогда как периоды около 1200–1400 лет тому назад отличались засушливостью (более узкие годичные кольца).

Секвойи в процессе своего роста и образования древесины неплохо зарегистрировали изменения в климате и оказались, не правда ли, хорошими «самопишущими приборами природы»?

Любопытно, что о большой влажности, существовавшей 2000 лет тому назад, свидетельствуют и развалины старых городов в некоторых теперешних пустынях. Города эти были основаны человеком, конечно, в местах с речной водой и растительностью, но изменился климат, высохли реки, и человек бросил созданные им города, а ветры пустыни похоронили их под волнующимся морем песка.

Кроме таких колебаний климата в сотни и тысячи лет секвойи записали на своих годичных кольцах колебания и за более короткие периоды, например, через 32–33 года.

Такое изучение годичных колец и у наших лесных гигантов очень интересно.]

Характеризуя широчайшее разнообразие картин природы в разных краях нашего Союза, не без основания говорят, что у нас в СССР есть все, кроме настоящих тропических лесов. Но именно в этих чуждых для нас дебрях, под лучами. тропического солнца, на тучной почве, в удушливо-сырой атмосфере создала природа величайшие по длине растительные стебли. Тут «пальма первенства» принадлежит. пальмам; не пальмам-деревьям, стройные стволы которых никогда не достигают и половины высоты эвкалиптов, а тонкоствольным пальмам-лианам, так называемым ротангам, которые тянутся вверх, цепляясь за стволы и сучья наиболее высоких деревьев тропического леса. Стволы ротанговых пальм обыкновенно очень тонки – всего в четыре-пять сантиметров диаметром, а то и меньшо. Крона состоит из пучка перистых листьев, стержни которых заканчиваются длинными прочными хлыстам. На этих хлыстах сидят большие, твердые, острые, загнутые книзу шипы; острыми колючками усажены также и листья, и верхняя часть стебля. Вырастая около какого-нибудь дерева, колеблемая ветром пальма прочно цепляется своими гарпунами за ствол. Быстро вырастают новые и новые листья, которые цепляются за дерево все выше и выше. Нижние листья постепенно опадают, а пальма, оставаясь по-прежнему лишь с небольшой кроной, лезет вверх по дереву. Вот она добралась, наконец, до самой макушки; ее цель достигнута: из тенистого сумрака она выбралась на свет и может купать свои листья в горячих лучах солнца. Ее питание усиливается; она продолжает расти; но она уже не может тянуться далее вверх: ей уже не за что зацепляться. Ее крона остается на месте, а все удлиняющийся и удлиняющийся стебель спускается вниз. Около дерева, служащего опорой нашей пальме, образуются огромные перепутанные петли «чёртовых канатов», как их прозвали первые европейцы, которым приходилось прокладывать себе дороги по тропическим дебрям. Это прозвище сохранилось и в научном названии: один род ротанговых пальм так и называется ботаниками «Daemonorops», т. е. «канат дьявола».

Рис. 12. Ротанговая пальма: а – конец листа с зацепками.

Измерения длины «канатов» от корня до кроны дали огромные числа: до 300, а по некоторым источникам и до 400 метров! Если даже взять меньшую из этих цифр, все же получим высоту Эйфелевой башни, двойную высоту эвкалипта!

Если мы с вами, читатель, никогда не попадем в тропический лес, то для личного знакомства с какой-нибудь ротанговой пальмой у нас остаются два пути: или пойти в какую-нибудь богатую оранжерею, или… в магазин мебели. Самая лучшая гнутая мебель выделывается из «чёртовых канатов». Посмотрев материал в разрезе (на конце ножки стула), легко узнать ротанг по очень широким (до полумиллиметра) каналам, пронизывающим стебли ротангов. Это наблюдение, кстати, предохранит вас от старинного заблуждения, будто подъем соков в растениях можно объяснять действием одних «капиллярных» сил. Если бы это было так, у ротангов должны были бы быть не широкие, а особенно узкие каналы.

С тех пор, как люди стали плавать по беспредельным просторам океанов, и вплоть до наших дней от времени до времени возникают и передаются слухи о том, что с такого-то корабля среди океана видели чудовищной величины змея, чуть не в километр длиной. Никаких достоверных известий о том, что кто-нибудь подобного змея поймал, убил или хотя бы как следует рассмотрел, не имеется. Можно, конечно, гадать о том, что в недрах океанов действительно живеткакое-нибудьтакое чудовище; можно, наоборот, только смеяться над всеми рассказами и острить, что рассказчикам померещился «зеленый змий», но правильней всего поступили те, кто старался выяснить, не встречается ли в океане чего-нибудь такого, что и добросовестные наблюдатели могли бы принять за гигантского змея. В некоторых случаях удавалось определенно установить, что за змеев принимали длинные стебли морских водорослей. Одна из таких водорослей – макроцистис пирифера (Macrocystis pyrifera) могла особенно легко вводить в заблуждение. Эта водоросль, встречающаяся в Тихом океане, чаще в его южных областях, имеет форму стебля, сперва поднимающегося вверх, а затем у самой поверхности воды поворачивающегося и идущего горизонтально в направлении морского течения. Длина стебля – огромна. В некоторых литературных источниках мне попадались цифры от 300 до 400 метров; но в большинстве случаев о длине говорится неопределенно: «несколько сот метров»… «может поспорить с самыми длинными из ротанговых пальм».