Русский угол Оклахомы - Питерс Джефф - Страница 16
- Предыдущая
- 16/59
- Следующая
— Крис, ты мой друг, и я должен тебе предупредить, — сказал Маккарти. — Здесь у нас все так хитро устроено, что новому человеку сразу не разобраться. Ты только не торопись. Поживи у меня, осмотрись. И не вмешивайся ни во что. Идет?
— Мак, я никогда не вмешиваюсь в чужие дела, — сказал Крис. — По крайней мере, пока меня не просят об этом. Так ты посмотришь на парнишку? Я с удовольствием прогулялся бы вместе с тобой.
Маккарти нахлобучил шляпу и спрятал бутылку обратно за оружейный шкаф. Крис уже стоял у выхода, разглядывая объявления о беглых преступниках.
— Кстати, — сказал он. — Помнишь Джона Хардина?
— Конечно, помню. Он же был лучшим другом Энди Крофорда.
— Когда мы были в Эль-Пасо, я услышал о нем много интересного, — сказал Крис, первым выходя на крыльцо. — Расскажу по дороге. Знакомься, это мои друзья, Винн и Джуд.
Белокурый красавчик со шрамами на щеке приложил ладонь к уголку глаза, по-кавалерийски салютуя шерифу. А индеец только моргнул, полагая, что этого хватит для приветствия.
— С чего это Питер Уолк прислал такую делегацию? — недоверчиво спросил Лысый Мак.
— Ребята просто проводили меня до поселка, — пояснил Крис. — У них дела на станции, а к Уолкам мы с тобой поедем одни.
Помощник Лански подвел к Маккарти коня, и шериф тяжело поднялся в седло.
— Я за реку, — сказал он помощнику. — Скоро вернусь. Знаешь что, Лански? На всякий случай прибери в чулане. Возможно, туда придется кое-кого упрятать.
Они поскакали по дороге между приземистыми домиками шахтеров.
— Я приехал сюда с другой стороны, — заметил Крис. — Это не та дорога.
— Верно. Здесь у нас много дорог. Я никогда не пользуюсь одним и тем же путем дважды за день.
— Полезная привычка.
— Ты хотел рассказать о Хардине, — напомнил Маккарти.
— Его убили в Эль-Пасо, — коротко ответил Крис.
— Как? Не может быть! Он же сейчас должен досиживать свой срок, — удивился Маккарти. — Он что, бежал с каторги? Жаль, что я ничего об этом не слышал.
«Вот и еще один приятель Энди Крофорда отправился вслед за ним. Еще один славный разбойник вычеркнут из розыскного листа», — подумал Лысый Мак.
Джон и Энди выросли в Техасе. Их юность прошла в бедности и лишениях. То были годы Реконструкции, когда Север все еще праздновал свою победу над Югом и насаждал свои порядки на захваченных землях. Вчерашние рабы вдруг стали такими же достойными гражданами, как и их вчерашние хозяева, — и даже лучше, потому что, в отличие от хозяев, они не воевали против янки. Нацепив полицейские бляхи, негры могли застрелить любого белого мальчишку только за то, что он назовет их неграми. И солдаты-янки, стоявшие на каждом перекрестке, были заодно с черными.
Энди Крофорду, в общем, было все равно. Он не собирался потратить жизнь на сведение старых счетов, и грабил с одинаковым успехом и белых, и черных. Но Джо Хардин все принимал слишком близко к сердцу. В пятнадцать лет он впервые застрелил человека. Точнее, своего бывшего раба. За следующий десяток лет он отправил на тот свет еще двадцать негров-полицейских и солдат-янки. Его несдержанность сильно вредила бизнесу Энди Крофорда, и тот, как мог, пытался утихомирить напарника. Ведь за убийцами гоняются гораздо настырнее, чем за простыми налетчиками. Было время, когда Энди заставил Хардина тихо перезимовать в захолустном городишке, где по улицам не ходили полицейские-негры. Там Джо, казалось, успокоился, взялся за ум, и даже женился. Четыре года они провели там, выезжая на гастроли в соседние штаты или грабя проходящие поезда. Порой Джо срывался на ненужную стрельбу, но, по крайней мере, не убивал никого по соседству. Но в конце концов, когда они оказались во Флориде, Джо снова затеял отчаянную и безнадежную перестрелку. Обоих взяли живыми, к разочарованию Джона. Энди Крофорд получил восемь лет тюрьмы, а Джо Хардину присудили двадцать пять лет каторжных работ.
— Так, значит, он бежал с каторги? — повторил задумчиво Маккарти. — Нет. Его помиловали в прошлом году, — сказал
Крис. — Он перебрался в Эль-Пасо. Открыл там юридическую контору.
— Неудивительно, — вставил Маккарти, — каторга учит лучше любого университета.
— Как оказалось, контора была только прикрытием, — пояснил Крис. — Джо перестал стрелять. И занялся контрабандой и перепродажей краденого. Спокойный бизнес, чтобы обеспечить достойную старость.
— И как его убили? — спросил Маккарти.
— Стоял в баре за стойкой, спорил о чем-то со своим напарником, полицейским. Тот отошел на минуту, потом вернулся и выстрелил Джону в затылок. Вот и все.
— Глупая смерть, — сказал Маккарти. — Глупая, никчемная, бессмысленная. И Энди тоже умер бессмысленной смертью. Только-только расплатился с долгами, только начал копить капитал… Помнишь, сколько у нас было на руках, когда мы похоронили его и разбежались? Помнишь? По сорок три доллара на брата!
— Нам хватило, чтобы начать новое дело.
— Да, про твое новое дело мне кое-что рассказывали…
Шериф Маккарти достал сигару, обдумывая, как бы прощупать Криса так, чтобы тот не обиделся, догадавшись, что его прощупывают. Когда едешь по безлюдной дороге, хочется лучше знать своего попутчика. Лысый Мак считал, что неплохо разбирается в людях, и мог с уверенностью судить о человеке по его одежде и речи. Причем слова не имели значения, гораздо важнее было то, как эти слова произносятся. Ирландский акцент и дерзкий голос были верной гарантией того, что за таким парнем потянутся пьяные драки, скандалы и сопротивление властям. Мягкая быстрая речь с обилием испанских словечек в сочетании с черными щегольскими усами — это прогулы, кражи и поножовщина из-за баб.
Крис почти не изменился за прошедшие годы. Он говорил мало, но веско, тщательно взвешивая каждое слово и не пропуская мимо ушей ни одной реплики собеседника. Так говорили люди, которых шериф уважал и опасался. Такая манера говорить, по наблюдениям шерифа, могла сопровождаться внезапными выстрелами, но только при нескольких свидетелях, которые подтвердят факт самообороны.
Что касается внешнего вида, то, оглядев Криса, шериф не нашел в нем никаких перемен к лучшему. Раньше тот никогда не тратился на дорогие вещи, и почти все деньги отдавал своему банкиру, если не успевал их проиграть. Сейчас на нем была простая, но чистая одежда, он был гладко выбрит и выглядел хорошо отдохнувшим. Значит, если он и в самом деле провел целый год в скитаниях по югу, то эти скитания не были лишены комфорта. Шериф закурил и спросил осторожно:
— Так ты говоришь, о Потрошителе Банков мы уже не услышим?
— Все это в прошлом, — спокойно ответил Крис То время ушло.
— Не всякое прошлое можно легко отбросить.
— Не всякое. Но и оставаться в нем на всю жизнь тоже нельзя.
— Это верно. Надо и о будущем подумать, — многозначительно произнес Маккарти. — Если у тебя нет каких-то других дел, почему бы тебе и в самом деле не остаться здесь? Не пожалеешь.
— Спасибо, Мак. Я подумаю.
— Думай, Крис, думай. Ничего сложного в этой работе нет. Надо только иметь глаза и уши. Много глаз и много ушей.
— У тебя их много?
— Хватает. Я тут не первый год. Всех насквозь вижу. Знаю, кто с кем дружит, кто с кем враждует. Знаю всех, кого рано или поздно придется вздернуть, если они сами не уберутся отсюда. Некоторых из них ждет хорошая веревка, а на остальных и гнилую жалко будет потратить. Мне тут никто не мешает, а помочь любой будет рад, только попроси. И в компании меня уважают. Дом для меня построили. Еще год поработаю, можно будет подумать о женитьбе.
— Есть красотка на примете?
— Это не проблема. Любая побежит, только пальцами щелкну.
— Мак, все это звучит заманчиво, — сказал Крис. — Но ты пока говорил только о приятной стороне дела. Неужели здесь все так прекрасно?
— Конечно, не все. Есть три вещи, которые портят мне жизнь.
— Только три?
— Ну, дерьма тут хватает, но эти три вещи — самое главное дерьмо. Индейцы. Пьянка. И Питер Уолк, будь он неладен.
- Предыдущая
- 16/59
- Следующая
