Приключения Семена Поташова, молодого помора из Нюхотской волостки - Писарев Сергей Сергеевич - Страница 45
- Предыдущая
- 45/49
- Следующая
Видя, что молодой помор совсем смутился, Денисов продолжал:
— Отдохнув в обители, девица Дарья снова стала стремиться в греховный мир. И темной ночью, никому не сказавшись, она убежала. Не думайте, что обитель с этим смирилась. Девицу Дарью повсюду искали, хотели вернуть ее на праведный путь. Но она как в воду канула. Обитель даже не может указать господину Поташову, где ему теперь искать девицу Дарью.
Семен поднялся. Глядя раскольничьему киновиарху в глаза, он спросил:
— Чем, господин Денисов, вы подтвердите, что все это именно так, как вы сказали?
В первое мгновение Андрей Денисов хотел оскорбиться. Но, поняв, что тогда Семен заподозрит обман, он положил левую руку на евангелие, а правой трижды перекрестился.
Семен смотрел на него широко раскрытыми глазами. «Значит, это правда», — с ужасом сказал он себе. Он не мог допустить, чтобы такой человек, как Андрей Денисов, обманывал.
После недолгого молчания Семен с трудом выговорил:
— Прошу дать мне возможность покинуть обитель...
Андрей Денисов и Соломония переглянулись: оба поняли, что добились своего. Денисов подошел к окну и распахнул его.
В келью проник многоголосый ропот — внизу собрались раскольники.
— Видите, господин Поташов, к чему привело ваше неразумное возвращение в обитель. Еще немного, и я не смог бы отвечать за вашу безопасность перед Александром Даниловичем. Но сейчас есть еще возможность вывести вас незамеченным.
Пройдя в угол, киновиарх легко отодвинул книжную полку, за которой скрывалась небольшая дверка. Вслед за ним Семен спустился по узкой лестнице. Оба прошли затем по выложенному сырыми бревнами подземному ходу и оказались за стенами обители, на берегу Выга. Здесь начинался лес и ждал уже солдат Ахмет с лошадьми.
На прощанье Денисов сказал:
— Позвольте пожелать вам, господин Поташов, благополучного пути. Прошу наведываться в обитель, когда наступят более спокойные времена. Передайте Александру Даниловичу, что его просьба об удвоении доставки руды уже выполняется.
Андрей Денисов улыбался, словно между ними только что закончилась приятная беседа. Ничего не ответив, Семен схватился рукой за луку и вскочил в седло. На какое-то мгновение ему вдруг захотелось выдернуть пистолет и разрядить его в улыбающееся лицо киновиарха. Вместо этого он хлестнул лошадь и поскакал прочь. Остановил его голос Фаддеича. Переправившись с того берега, Фаддеич осведомился, чем кончилось посещение обители. Соскочив с лошади, Семен опустился у края дороги в траву и схватился за голову. Он рассказал крестному все, что услышал от Андрея Денисова про Дарью.
— И ты, Семен, мог в Дарье усумниться? — спросил Фаддеич.
— Так Денисов перекрестился...
— Слушай, — сказал Фаддеич, — после того как ворота за тобой закрылись, прошло немного времени, и из калитки, что выходит на реку, насильно вывели Дарью, посадили ее в карбас и повезли вверх по реке.. .
— Ты правду говоришь? — воскликнул Семен.
— Креститься мне, что ли, как твой Денисов?..
Все для Семена сразу изменилось: теперь нужно было как можно скорее настичь карбас и освободить Дарью. Фаддеич и солдат Ахмет поняли это все без объяснений. И втроем они быстро направились вверх по реке.
Скит, куда доставили Дарью, стоял на самом берегу. Речка Кумбукса в этом месте разливалась, образуя широкий плес. В скиту жил старец Пахомий с Коротконогим. Когда Патвард скрылся за рубеж, Коротконогий бросил зимушку, — одному ему было скучно. Денисов отправил его к старцу Пахомию, подальше от обители.
После неудачного покушения на петровские фрегаты старец Пахомий стал совсем невменяемым. Теперь он обвинял уже Андрея Денисова в пособничестве «антихристовым слугам» и всячески препятствовал добыче железной руды. Выдать старца властям Денисов не мог: раскольники Пахомия уважали.
Слух о новом появлении «антихристовых слуг» быстро побежал по сузёмку. Передавали, что у «господина Поташова выпученные глаза, толстые, как у вурдалака, губы, а изо рта торчат страшные клыки»; еще говорили, что одна нога у него с лошадиным копытом, а под круглым картузом спрятаны рога. Солдат-башкир превратился в «косоглазого беса», от которого по всему сузёмку распространяется смрадный дух. Все, кто жаждал «огненного крещения», собрались в скит на Кумбуксу — в сузёмке вот-вот могла вспыхнуть «гарь».
Андрей Денисов, когда ему обо всем этом сообщили, снова встревожился. Он не мог понять, откуда господин Поташов узнал правду, и уже сожалел, что не отпустил с ним Дарью; корысть им руководила: после смерти «лучшего промышленника» Нюхотской Волостки и угона на каторгу Кирилла Дарья могла стать наследницей имущества Терентия Поташова, так как приходилась последнему сродни. Если бы Дарья постриглась в монахини, все нажитое Терентием Поташовым перешло бы Выгорецкой обители. Денисов не знал еще, что после того как был сослан Кирилл, наследством Терентия Поташова сразу же завладел Соловецкий монастырь.
Киновиарх опасался, что Семен поднимет на ноги весь сузёмок. Он был убежден, что все это подстроил ему Меньшиков. Но, когда сообщили, что Дарья благополучно доставлена в скит на Кумбуксе, а господин Поташов потерял ее след, Денисов успокоился.
Два дня проискал Семен с Фаддеичем и Ахметом увезенную Дарью. Пробираться берегом с лошадьми было трудно: в реку впадало много ручьев, и берег весь завалило упавшими деревьями.
К вечеру второго дня заметили плывущий по течению карбас, перевернутый вверх днищем. Карбас вытащили на берег, и Фаддеич готов был голову прозакладывать, что именно в нем увезли Дарью. Почему карбас перевернулся и, главное, где теперь находятся те, кто в нем плыли, было непонятно.
Ахмет долго разглядывал карбас, смотрел вверх и вниз по реке и, наконец, сказал:
— Штука хитрая.
Он пояснил, что девушку нужно искать не выше по течению, откуда принесло карбас, а ниже. По его мнению, доставив девушку в один из скитов, раскольники поплыли затем вверх по реке, где и бросили карбас. Ахмет добавил, что именно так попытался бы он сам обмануть преследователей. И выводом было: девушку нужно искать на одном из притоков Выга, ниже, а не выше по течению.
Семен колебался. Но Фаддеич сразу согласился с Ахметом. Он знал, где расположены скиты и что ближайший из них находился на Кумбуксе, куда в свое время спровадили старца Пахомия.
Мнение Ахмета как будто подтверждалось тем, что рыболовный забор, отделявший Кумбуксу от Выга, был разобран и поставлен заново — ветки, связывавшие колы, оказались совсем свежими. Все это могло означать, что здесь недавно проходил карбас. Конечно, это мог быть и не тот, в котором увезли Дарью.
На Кумбуксе Семен двинулся по одному берегу, Ахмет с лошадьми — по другому, а Фаддеич поднимался в карбасе, отпихиваясь шестом. Речка эта была расчищена от завалов, — очевидно, по ней часто плавали.
Вскоре Ахмет разглядел на сырой земле большие следы, вызвавшие его удивление. Он показал их спутникам, — Семен и Фаддеич сразу вспомнили Коротконогого. Но как человек этот попал на Кумбуксу?
Речка делала много извилин. Только к вечеру преследователи выбрались на широкий плес. Лес отступил, открыв прибрежные пожни.
Сгущались сумерки.
На дальнем берегу темнела большая изба скита. Над избой к небу поднимался высокий столб дыма. Огонь, выбившийся из-под крыши, отражался в застывшей воде. Скит горел.
Сперва Семен, Фаддеич и Ахмет остановились, не зная, что делать дальше. Затем бросились к скиту, чтобы оказать людям, если это было еще не поздно, помощь. В это время стены избы начали обваливаться и рухнула крыша. Высоко взметнувшиеся к небу искры посыпались в холодную воду.
В скиту на Кумбуксе к вечеру заложили окна и двери, а также все отверстия, через которые можно было бы выбраться наружу. Открытой оставалась только выходная дверь, но и к ней приделали тяжелый засов с крепким замком, — дверь в любое мгновение можно было запереть. Внутри все свободное пространство завалили хворостом.
- Предыдущая
- 45/49
- Следующая
