Приключения Семена Поташова, молодого помора из Нюхотской волостки - Писарев Сергей Сергеевич - Страница 2
- Предыдущая
- 2/49
- Следующая
Увидя в глубине двора большую пятиглавую церковь, Семен спросил, — не там ли находятся мощи преподобных святителей? Елисей посмотрел на него удивленно и объяснил, что мощи преподобных святителей «почивают в храме рядом».
— Можно, я сбегаю им поклониться? — попросил Семен.
Ему хотелось как можно скорее выполнить данное его матерью обещание.
— Успеешь еще, — ответил Елисей. — Гляди, какая сейчас начнется буря!..
Действительно, туча вот-вот готова была обрушиться па монастырь снежным вихрем.
Елисей повел молодого помора к длинному каменному зданию в северной части монастыря, где оба и нырнули в узенькую дверку. Они спустились по истертым ступенькам и попали в сводчатый подвал. Над входом висел чадивший фонарь, едва освещая несколько рядов нар и сидевших на них людей. Топилась печка, из которой порывами ветра выкидывало дым. В подвале было холодно и сыро, пахло прелой одеждой.
Молодой помор спросил, зачем они сюда пришли. Елисей объяснил, что в этом подвале живут те, кто явился в монастырь «по обещанию», мирские трудники, и добавил, как само собой понятное, что Семен тоже будет тут жить. Молодой помор поразился: совсем не такой он представлял себе жизнь мирских трудников в монастыре. Что ему теперь было делать?
Не успел он об этом подумать, как вдруг вспомнил, что сундучок свой оставил в карбасе, и сразу же сказал Елисею.
— Так сбегай же за ним, покуда не украли! — воскликнул тот с неподдельным испугом.
В другое время молодого помора удивило бы, что в монастыре могут что-либо украсть, но сейчас ему было не до этого: в сундучке лежала заботливо припасенная матерью теплая одежда.
Он выскочил из подвала. Туча к этому времени разразилась снежной бурей. С трудом разглядев, где находятся ворота, Семен побежал к пристани.
Узник в тяжелых кандалах лежал в своей каморе, стараясь не шевелиться: каждое движение причиняло боль. Он слышал, как завыл ветер — приближалась буря; узник провел в заточении уже не один год и знал, что осенью на Соловецких островах редко стояла тихая погода.
Немного погодя до узника донесся необычный шум: внизу в здание вошли какие-то люди. Шум усилился — люди, побрякивая цепями, поднимались по лестнице. Узник насторожился.
Люди были уже близко, и между брусьями дверного окошка мелькнул свет. Когда все прошли мимо каморы в дальний конец, свет внезапно приблизился к самому окошку. Между брусьями просунулась рука, и на полу что-то звякнуло.
Когда все стихло, узник спустился с лежанки. Длинными пальцами, с непомерно отросшими ногтями, он в темноте нащупал на каменном полу подброшенную вещь.
Это был ключ.
Не мешкая он вставил ключ в замок, освободил одну, затем и вторую руку. С ножными кандалами пришлось повозиться дольше — замки сильно заржавели. Освободившись от цепей, узник пополз к низко расположенному окошку. Изнутри окошко было закрыто деревянными ставнями. Раскрыв их, он легко вытащил железные брусья, которые уже давно им же были подпилены.
Узник высунулся из окошка: внизу никого не было. Над верхушками башен неслась темная туча, каждое мгновение могла начаться снежная буря. Спуск с мокрой стены станет невозможным.
Выбравшись из окошка, узник нащупал ногами выступы валунов, из которых была сложена стена. Цепляясь руками, он начал спускаться.
Переломав ногти и исцарапав ладони, беглец спустился почти до самого низа. В это время пошел снег. Стена стала мокрой, ноги потеряли опору, и рукам уже не за что было ухватиться. Случись это наверху, узник сорвался бы со стены, разбившись насмерть.
Сейчас он только соскользнул к подножию стены, отделавшись ушибами.
Беглец поднялся на ноги и, придерживаясь стены, двинулся в сторону Прядильной башни. Стена здесь сворачивала вправо, к главным воротам.
На открытом месте густой снег разносило ветром. Беглец разглядел амбары у пристани и прятавшегося за ними человека, который время от времени взмахивал руками. Это мог быть только тот, кто подбросил ключ. Все шло как давно уже было сговорено.
Оторвавшись от стены, беглец бросился к пристани.
Ветер едва не сбивал Семена с ног. Стражники отсиживались в своей каморе, и в воротах молодого помора никто не задержал. На мокрых мостках он поскользнулся, но сумел устоять на ногах и побежал дальше.
На пристани он увидел сумского приказчика и еще какого-то старца в рваной одежде и с развевающимися волосами. Семен хотел сойти в карбас за сундучком, как вдруг за монастырской стеной ударили в набат. Семен подумал, что начался пожар. Сумской приказчик, лучше его понимая, в чем дело, кинулся отматывать цепь; старцу он велел прыгнуть в карбас.
Донеслись громкие крики, и Семен увидел выбежавших из ворот вооруженных монахов. Монахи кричали тем, кто находился на пристани, чтобы они не смели отплывать.
Семен не понимал, что все это значит. Тем временем сумской приказчик быстро отматывал цепь. Монахи бежали, высоко подняв оружие. Вдруг первый из них поскользнулся и упал поперек мостков. Второй хотел через него перескочить, но тоже не удержался на ногах. Остальные попадали на них. Это спасло беглецов.
Отмотав, наконец, цепь, сумской приказчик прыгнул в карбас и начал поднимать парус. Семен смотрел на барахтавшихся монахов. Когда он обернулся, карбас плыл уже прочь от пристани.
Семен закричал:
— Сундучок мой!.. Сундучок мой отдайте!..
Карбас унесло в снежную тьму, а набежавшие монахи окружили молодого помора. Заломив ему руки за спину, они потащили его к воротам.
Пытаясь вырваться, Семен кричал:
— Пустите меня!.. В карбасе мой сундучок с вещами!.. Пустите меня!
В воротах Семен рванулся с такой силой, что ему удалось освободиться. Выбежав на монастырский двор, он увидел, как с двух сторон на звуки набата сбегаются монахи. Самому ему бежать оставалось только вперед, где никого еще не было.
Семен мгновенно пересек двор и оказался у входа в освещенную фонарями галерею. Обернувшись, он увидел, что преследователи совещаются. Когда же они направились в его сторону, Семен бросился по галерее. Здесь ему дорогу преградила высокая двухстворчатая дверь. Семен распахнул дверь и вбежал в полутемное помещение. Это была церковь. От неожиданности он остановился, снял шапку и перекрестился, затем начал осматриваться.
Церковь была небольшой. Четырехугольные столбы переходили в высокие своды. Напротив входа поднимался искусно вырезанный из дерева позолоченный иконостас, перед которым висели зажженные лампады. Пахло ладаном.
Сперва Семен увидел низкий помост; на нем стояли две гробницы, отделанные серебряными украшениями. Здесь, догадался Семен, лежали мощи Зосимы и Савватия.
Семен решил, что сама судьба привела его в это место: теперь он сможет выполнить обещание, данное матерью, «поклониться преподобным соловецким святителям».
Не обращая внимания на столпившихся в дверях монахов (они не осмеливались войти в церковь с оружием), Семен опустился на колени. Он начал шептать молитву.
Ветер гнал карбас прочь от берега. Все слабее доносился набат, пока совсем не смолк.
Сумской приказчик сидел на корме, крепко ухватившись за румпель. Слух его был напряжен: только по грохоту волн он мог определить, где находятся подводные луды и камни.
Старец на коленях стоял посреди карбаса. Пытаясь пересилить вой ветра и грохот волн, он громко выкрикивал слова молитвы и размашисто крестился, складывая пальцы по-раскольничьему — «двумя персты».
Благополучно проведя карбас мимо мелких островков, сумской приказчик повернул в сторону кемского берега, который был ближе всего. Через несколько часов из темноты снова донесся грохот разбивающихся о камни волн. Сперва удавалось лавировать, затем раздался сильный треск. Ударившись о скалу, карбас накренился к стал наполняться водой. От удара оба вывалились в воду, — сумской приказчик только успел схватить сундучок.
- Предыдущая
- 2/49
- Следующая
