Семиречье. Трилогия (СИ) - Григорьева Юлия - Страница 43

— Ты! — его глаза ощупывали ее лицо, потом странник завертел головой. — Почудилось, — выдохнул он с облегчением.

— А говорил, чары не действуют, — хмыкнула по доброму Белава.

— Это немного другое, — сказал чародей, подводя к ним Ярополка, все еще диковато озирающегося вокруг, и чародейка сняла с него остатки морока. — Чары, колдовство, заклинания. Все это направлено на то, чтобы заставить подчиниться чужой воле. Хозяин же Затонухи вытаскивает из человека затаенное, важное. И люди видят свое сокровенное, теряя настоящее, веря в то, что видят. Но как ты справилась? Я ведь видел, что ты была во власти морока.

— Я не была в его власти, я рассматривала морок.

— Ты увидела его строение? — заинтересовался учитель. — А почему бы и нет, ты ведь видишь строение заклинаний. И что ты сделала? — он вдруг настороженно замер.

— Я… — она смутилась. — Я забрала его себе, как и паутину Бреги.

— Невероятно, — выдохнул Дарей. — Это ведь не маленькое заклинание, это речной морок! Нам надо быстрей уходить. Речной хозяин не мог не почувствовать, как лишился своего детища.

— Я вернула ему. Запомнила и вернула.

— И вернула… Не может быть, все один к одному, — сказал самому себе учитель. — И все-таки, он не мог не почувствовать. Поспешим.

Всадники вернулись к своим лошадям. Ярополк задержался возле девушки, на мгновение прижав ее к себе.

— Я видел тебя, — прошептал он. — Я так испугался. Страшно тебя потерять.

— Ярушко, — Белава ласково улыбнулась ему и погладила по щеке. — Это всего лишь морок. Со мной ничего не случится.

— Долго вас еще ждать? — крикнул раздраженно Радмир и пришпорил Дымка. Тот взвился с обиженным ржанием и рванул вперед.

— Что это с ним? — спросила Белава, глядя вслед исчезающему воину. — Надо догонять.

Она вскочила в седло и пристроилась за опередившим их чародеем. Радмир ждал их недалеко от моста. Он гладил обиженного жеребца и просил прощения за свою резкость.

Этот и следующий день они скакали без помех. Ночевки устраивали в лесу, огибая деревни и села, встречающиеся на пути. Последнюю стоянку на ночевку они опять же устроили в лесу. Белава валилась с ног от усталости и уснула, не дожидаясь ужина. Мужчины попробовали ее поднять, когда приготовили еду, но девушка не проснулась. Они какое-то время поговорили, обсуждая завтрашней день, к вечеру путники должны были достичь Пустошева. Наконец все угомонились и легли спать.

Ночью путники вскочили от непонятной суеты, окружившей их стоянку. Белава продолжала спать и не реагировала на происходящее.

— Вот и ладно, — сказал довольный чародей, пусть хоть раз никуда не влезет. Остальные с ним согласились.

Мужчины обошли поляну, но ничего не нашли. Дарей подновил защитное заклинание, и они опять легли спать. Шорохи ночного леса больше не будили их.

Девушка встала первой. Она чувствовала себя выспавшейся, отдохнувшей и жутко голодной. Где-то в лесу раздался шорох. Она прислушалась, потом повела носом и нырнула в заросли голого орешника. Юная чародейка шла на запах, охотилась, как охотился бы зверь, но ничего странного девушка в этом не видела. Белава ступала легко, не нарушая лесного покоя, ни шелестом прошлогодней листвы, сквозь которую показались зеленые перышки первой травы, ни треском сухих веток, валявшихся в изобилии под ногами. Заяц сидел под пнем, не замечая, что сзади него стоит человек. Косой грыз кору, радуясь новому дню. Девушка припала к земле, изготовясь к прыжку. Аппетитный запах зайца щекотал ее подрагивающие ноздри. Девушка сглотнула набежавшую слюну и прыгнула, но, уже в прыжке, каким-то чудом извернулась и приземлилась недалеко от замершего зайки. Тот наконец отмер и дал стрекоча. Белава посмотрела ему вслед, и услышала недовольное урчание желудка.

— Я не хочу убивать зайку, — оказала она желудку и пошла обратно.

Уже подходя к месту ночевки, она вновь принюхалась. Запахи были несвежими. Потому она не уловила их сразу, унюхав более яркий запах зайца. Но сейчас она все глубже втягивала воздух. Рядом зашуршали кусты, и она повернула голову. Это был Радмир.

— Здесь ночью были звери, — сказал он, не глядя на нее. — Вся земля вокруг утоптана. Несколько волков, медведь, очень большой и несколько рысей.

— Четыре волка, один медведь и две рыси, — уточнила девушка, еще раз втянув носом.

— Ты чувствуешь их запахи?

— Я так голодна, что мой нос сам ловит запахи, — улыбнулась она.

— У тебя очень чуткий нос, — в первый раз за все эти дни улыбнулся ей воин.

— Это после укуса Зверя. Когда я поправилась, я начала очень многое чувствовать.

— Ты единственная, кто пережил этот укус.

— Меня лечил учитель, — пожала плечами Белава. — Может таких как я и не мало.

— Сомневаюсь, — возразил Радмир. — Если бы таких, как ты, было много, вы бы развалили Семиречье за две луны.

Она несколько мгновений удивленно смотрела него, и наконец залилась веселым смехом, кинув сосновую шишку. Воин увернулся, перехватил снаряд и кинул обратно, попав девушке в плечо.

— Ах, ты! — вскрикнула она и, взметнув над головой злосчастную шишку, бросилась за хохочущим Радмиром.

Они бегали друг за другом петляя между деревьями, беззаботно веселясь, пока Белава не заложила слишком крутой вираж и не зацепилась ногой за торчащий корень. Она вскрикнула, и Радмир подхватил ее, не дав упасть. Несколько мгновений он держал ее в объятьях и улыбался. Девушка почувствовала, что краснеет. Такие мысли полезли в голову, что Белава засмущалась еще больше и высвободилась из рук воина.

— Надо возвращаться, — сказала она, не глядя на Радмира.

— Да, остальные, наверное, уже ищут нас. Да и надо выяснить, что привело столько разных зверей к нашему ночлегу. — согласился мужчина, отступая на шаг, но все так же улыбаясь.

На полянке действительно уже начали тревожиться. Ярополк собирался идти на поиски, а Дарей занимался завтраком, говоря тысячнику:

— Они недалеко. Я чувствую, что близко и совершенно здоровые.

— Надо все-таки посмотреть, — упрямился тысячник.

— Зачем? Мы здесь, — сказал Радмир, когда они вышли на полянку.

— Где вы были? — спросил Ярополк.

— Что нашли? — спросил Дарей.

— Следы зверей. Всю ночь вокруг защитного круга бродили. — доложился воин-странник.

— Мы в лесу, — пожал плечами тысячник. — может на запах пришли.

— Обычно на запах не ходят разношерстой компанией, — возразил Радмир. — Четыре волка, медведь и две рыси.

— Странно, — задумался чародей. — Однако, скоро совсем рассветет. Давайте есть и в путь.

Это предложение Белава встретила с огромным энтузиазмом. Они подкрепились, собрали пожитки и тронулись в путь. Впереди был Пустошев. До цели оставалось совсем чуть-чуть.

Полуденное весеннее солнце грело почти по летнему. Путники поснимали теплые кожухи, которые по ночам дарили необходимое тепло, а днем становились тяжелыми и жаркими. Шапки тоже доставались только на ночь. Коняжки резво перебирали ногами, чувствовалось, что все более набирающая ход весна радовала их не меньше, чем людей. Белава улыбалась встречным прохожим, они снова вышли на большую дорогу, своим спутникам и вообще всему миру.

— Хорошо-то как, — радостно вещала она, подставив лицо ласковым солнечным лучам.

— Ты сама как солнышко, — улыбался, глядя на нее, Ярополк.

— Однако, не плохо бы и отобедать, — заметил Дарей.

— Тогда давайте остановимся и поедим, — предложил Радмир. — Вон постоялый двор вроде.

— Здорово! — обрадовалась Белава. — Хоть нормальной еды отведаем.

Все с ней согласились. Лошадки тоже одобрили выбор своих хозяев, расчитывая наконец получить по хорошей порции овса или ячменя. Постоялый двор отличался от того, который девушка видела в Новой Калиновке. Он был больше, грязней и наполнен людьми.

Путники вошли внутрь и тут же окунулись в многоголосье различных запахов. Их встретил молодой парень, с прилизанными волосами. Он в момент оценил путников на предмет платежеспособности и низко поклонился с подобострастной улыбочкой.